Александр Рудазов - Зверолов
В этой древней истории все так запутано.
Венеция, Флоренция, Милан, Неаполь, Генуя, Пиза, Болонья… Когда-то бесподобные итальянские города, теперь — районы сверхгорода Рима. Сто пятьдесят тысяч квадратных километров и сорок четыре миллиона жителей.
Всего в Солнечной Системе тридцать четыре сверхгорода. В них живет полтора миллиарда человек — почти половина всего человечества. Еще около пятисот миллионов — в обычных городах, городках и городишках. И примерно миллиард — в особняках и квартираблях.
Теперь, когда достаточно нажать кнопку, чтобы переместиться в любую точку, нет нужды тесниться бок о бок, как в прежние века. Многие считают, что в будущем города как таковые вообще исчезнут. Сейчас в них живут скорее по привычке, потому что так человечество жило тысячи лет.
Даже в сверхгородах население сильно рассредоточено, территория утопает в зелени, а большинство домов не так уж и велики. Давно прошли те времена, когда все строили однотипные коробки из стали, стекла и бетона. Архитекторы научились воплощать в жизнь самые фантастические проекты — и на планете сложно отыскать два одинаковых здания. Каждое по-своему уникально, и каждое очень красиво.
Дома в виде старинных замков, дворцов, пагод. Дома-облака и дома-поплавки, дома-фонтаны и дома-волчки, дома-иглы и дома-кристаллы. С башенками и куполами, шпилями и шатрами. Все, что только возможно вообразить человеку.
Очень популярны дома-деревья. Как вот эти генно-модифицированные секвойи, вставшие по углам площади тенистым квартетом. Свыше трехсот метров в высоту, более тридцати — в диаметре. В каждом — по сто квартир, вьющихся вдоль всего ствола аккуратными «дуплами».
Эти гиганты живые. Они были посажены еще в начале прошлого века и по-прежнему продолжают расти.
Но Трооста сейчас интересовало другое. Он проследовал к небольшому и довольно скромному зданию, притулившемуся рядом с Палаццо дожей. Именно сюда указывала допреальная путеводная стрелка, а над входом светилась надпись — «Римский экзаменаторий номер двадцать семь».
В отличие от других учреждений, экзаменатории большей частью находятся под землей. В этом нет особой необходимости — просто такая сложилась традиция. Там, внизу, атмосфера операционной — строгость и стерильность во всем, ничего лишнего, ничего отвлекающего.
В фойе Троост представился, запросил сдачу экзамена и уселся в мягкое кресло. Через минуту в его инфе появился субэкран с предложением пройти на минус шестой этаж, кабинет тридцать один. Троост спустился на лифте и вошел в нужную дверь.
В небольшой темной комнате царила гробовая тишина. Единственным предметом было менталоскопирующее кресло-ванна, наполненное искрящимся контактным гелем. Рядом стояла молоденькая девушка — чернокожая блондинка с раскосыми глазами.
— Здравствуйте, меня зовут Джулиана, сегодня я буду вашим экзаменатором, — приветливо улыбнулась она. — Вы у нас… штатный зверолов? Редкая профессия. Полагаю, вы знаете, что делать?
— Конечно, — улыбнулся в ответ Троост, раздеваясь и забираясь в кресло. Джулиана проверила контакты и активировала запуск.
Гель плотно обхватил его кожу. На лицо опустилась визорная маска, вошедшая в синхронизацию с инфом. Издалека послышался приглушенный голос экзаменатора:
— В туалет сходили? Ничего не требуется?
— Я готов, — ответил Троост.
— Тогда ложитесь поудобнее, расслабьтесь и медленно считайте до ста. Через несколько минут начнется виртуальная симуляция. Ваш экзамен будет продолжаться шесть часов пятнадцать минут. Рядом с правой ладонью у вас кнопка вызова — если что-то понадобится, нажимайте.
Троост медленно кивнул, чувствуя, как уже погружается в искусственный сон. Все шло точно так же, как много раз до этого. Где-то на грани слышимости зацокали каблучки Джулианы — она отправлялась консультировать другого посетителя…
Следующие шесть часов Троост, лежа в экзаменационном кресле, делал фактически все то же самое, что и в обычных экспедициях — до, после, во время. Стандартная работа — наблюдение, поимка животных, обеспечение им надлежащих условий, подборка корма, перевозка и все в таком роде. Практические задания перемежались устными вопросами, пару раз подкидывали каверзные задачки.
Часть тестов проходила с затуманиванием восприятия. Во время них Троост не осознавал, что находится на экзамене, воспринимая все как реальность. Таким образом симулировались полевые условия.
Например, одно из заданий было проверкой ветеринарных навыков. Троост получал редкое животное, которое требовалось выходить. Сначала оценивались его действия, принятые решения, а когда животное все равно умирало (выходить его было невозможно) — последующая реакция. Что Троост напишет в отчете, не попытается ли скрыть гибель ценного экземпляра, будет ли полностью искренен с коллегами и руководством.
Программа учитывала не только результаты, но и то, как Троост к ним приходил. Насколько быстро реагирует, долго ли думает, сильно ли нервничает. Постоянно считывался пульс, температура тела, мозговая активность, эмоциональная карта. Измерялось спокойствие, сосредоточенность, выдержка.
Учитывалось и рабочее досье экзаменуемого. Его опыт, заслуги, достижения.
Конечно, учитывались также жалобы, штрафы и нарекания.
Через шесть часов и пятнадцать минут Троост очнулся. Вернувшаяся девушка-экзаменатор помогла ему снять маску и выбраться из кресла. Немного кружилась голова, на лбу выступил пот, но в теле была необычайная легкость.
— Поздравляю, ваша лицензия продлена, — улыбнулась Джулиана. — Вы получаете профоценку +68. Ваша ежемесячная заработная плата в этом году будет составлять тридцать одну тысячу девятьсот кредитов.
Это было нескромно, но Троост не смог удержаться от самодовольной ухмылки. Все-таки +68 — очень высокая профоценка. Очень.
Кстати, в прошлом году было всего +63 — видимо, зачлись открытия, сделанные на Амфитрите и Иннаа.
Для получения или продления лицензии оценка должна быть положительной — хотя бы +1. Если она нулевая или отрицательная — должности кандидат не соответствует. Займите пока что другую должность, более вам подходящую, подучитесь немного, а через год попробуйте сдать снова.
Так система и работает.
Ежегодный экзамен на служебное соответствие обязателен для любой профессиональной деятельности. Путем экзамена должности занимаются, путем экзамена они же и подтверждаются. Будь ты инженер или художник, солдат или врач, ментор или дворник, священник или куртизан, координатор или прогеймер, фермер или зверолов — раз в год придется сдавать экзамен, подтверждая свои профессиональные навыки.
Даже председатели Госкомитетов и сам космократор Солнечной Системы ежегодно сдают такие экзамены. Конечно, у них они гораздо сложнее и длиннее, чем у штатного зверолова Венерианского зоопарка. Система тестирования на должность космократора была разработана еще в двадцать третьем веке и с тех пор неоднократно дорабатывалась и корректировалась под изменяющиеся условия. Сейчас этот экзамен длится трое суток и настолько сложен, что сдать его способны, может быть, девять или десять человек во всем мире.
На прошлой неделе Троост, как и многие другие, внимательно наблюдал за очередным экзаменом на должность космократора. Наблюдал за сложнейшей виртуальной симуляцией и искусственным сном, в который погрузили кандидатов. Прошедших предварительные тесты в этом году оказалось двенадцать, но итоговый экзамен сдали только четверо с результатами +1, +4, +9 и +15.
Самую высокую профоценку, как и ожидалось, получил действующий космократор Штауфенберг, сохранив за собой должность в очередной, уже двадцать первый раз. Конечно, у него немалое преимущество — он ведь единственный кандидат, обладающий опытом этой работы, и немалым. Он единственный, кто уже много раз сдавал этот экзамен. Единственный, кто на практике знает, каково это — управлять Солнечной Системой.
Кто-то может сказать, что это несправедливо, условия изначально неравные. Но надо помнить, что космократор — это не директор зоопарка, не капитан лайнера и не старшина рудокопов. Космократор — это лидер всей Солнечной Системы. Ему принадлежит колоссальная власть, и на него возложена чудовищная ответственность. Если, как когда-то предлагалось, «давать шанс другим», ограничивая максимальную продолжительность службы, то это, возможно, и будет справедливо… но Солнечная Система от такой справедливости только проиграет.
Нет, Рудольф Штауфенберг останется космократором, пока не найдется тот, кто сдаст экзамен лучше него, доказав тем, что способен лучше исполнять его обязанности.
Троост посмотрел на часы. Сейчас двадцать два часа с минутами универсального времени, но в Риме — на час меньше. А на острове Винилия раннее утро. И от Эльзы минуту назад пришло сообщение — она входит в порт-кабину и совсем скоро будет в зоопарке. Надо поторапливаться, а то малышка обидится.
