Бронислава Вонсович - Вендетта (СИ)
— Черт возьми, Тереза, куда могла направиться эта девчонка? — возмущению отца беглянки не было предела. — Зачем она это сделала? И почему мне в голову не пришло поставить решетки на ее окна! Или хотя бы стражников внизу! В какое ужасное положение она нас поставила! А все твое воспитание!
— Дорогой, за воспитание Франчески более ответственна твоя мать, — с возмущением ответила графиня. — А что касается моей роли, то я тебя неоднократно предупреждала о вредоносности тех идей, которые покойная свекровь внедряла в головы нашим детям. Но мне кажется, сейчас надо не выяснять, кто больше виноват, а отправить людей на поиски дочери. Бежать ей особо некуда. Так что ее нужно найти и вернуть, пока не произошло ничего непоправимого. Потому что если она доберется до Магического университета, то вытащить ее оттуда мы не сможем, зато она там почерпнет целую кучу полезных идей для реализации своей мести.
— Думаешь, она туда отправилась? — с сомнением спросил граф.
— А куда, дорогой? Это единственное место, где она будет находиться под защитой короны, если поступит. Можно, конечно, и даже нужно отправить нарочных и к подругам. Но дочь наша не дура и должна понимать, что никто ее вечно прятать не будет. Так что парочку людей отправь в Ровену — пусть караулят у здания университета на случай, если не удастся ее здесь перехватить.
Граф засуетился, послал в комнату дочери выяснить, какие вещи пропали. И поскакали по трем дорогам к ближайшим городам доверенные стражники с приказом найти и вернуть беглянку.
Глава 2
Винченцо Санторо только поморщился, когда лекарь в очередной раз начал разминать его шрам. Этот подлый Сангинетти не просто напал со спины, он еще и кинжал смазал лично составленным ядом с магической составляющей. И хотя Винченцо до сих пор испытывал угрызения совести за смерть этого мальчишки (ведь в таком возрасте мозги еще вполне можно поставить на место), вспоминал он его всегда очень неласково. На память ему неудавшийся убийца оставил очень некрасивый и, главное, болезненный рубец.
— Ну, что ж, — с некоторым сомнением в голосе сказал лекарь, — пожалуй, улучшение все же есть.
— Вы уверены? — с явным скепсисом в голосе спросил его пациент.
— Воспаление все же удалось локализовать, — начал оправдываться лекарь. — Вы же понимаете, что яд был с магической составляющей, да еще на собственной крови сделан. Вот если бы в снадобье добавить хоть несколько капель крови создателя… Ах да, это же невозможно. Но можно попросить об этом его родных.
— Думаю, они скорее плюнули бы мне в лекарство, чем согласились бы резать себя ради убийцы родича.
— В вашем случае слюна тоже вполне подойдет. Эффект будет тот же.
— Знаете, давайте все же обойдемся традиционными методами. Как-то нет у меня желания просить их о такой любезности. Даже если они и согласились бы, то я не стал бы пользоваться плодами их согласия, хотя бы из чувства брезгливости.
— Ну, воля ваша. Мазь я вам сделал. Ее надо втирать несколько раз в день, как только начинаете чувствовать жжение. И травяной сбор — завариваете по чайной ложке на полстакана и пьете до еды три раза в день. Но лучше все же попробовать обратиться…
— Этот вопрос не обсуждается, — отрезал капитан Санторо, забирая лекарства. — Всего вам доброго.
— И вам доброго дня. И пусть Богиня благословит вас.
Да уж, добрый день, ничего не скажешь. Шрам, потревоженный руками лекаря, болел неимоверно, хотелось пойти домой, лечь и постараться от всего отрешиться. Но многочисленные обязанности в новой должности не позволяли особо расслабиться. Солдаты, поступившие под его начало, были слишком слабо подготовлены для возможного отражения очередного набега орков, и их приходилось гонять настолько жестко, что они уже начали выражать недовольство. И времени на быт вообще не оставалось. Начальник гарнизона давно уже предлагал прикомандировать к нему кого-нибудь из солдат в качестве ординарца, но капитану казалось неправильным отрывать кого-то от службы ради своих прихотей, тем более, что и так наблюдался некомплект личного состава. Да и он продолжал надеяться, что в ближайшее время к нему все-таки приедет невеста и они поженятся, как планировали, тогда всеми бытовыми вопросами будет заниматься супруга. Лаура была настолько впечатлительной натурой, что когда увидела его порез на лице в первый раз, то, не в силах сдержать эмоции, упала в обморок. Еще бы, ей, с ее чувством прекрасного (ах, какие изумительные акварели она рисовала!) и смотреть на такое уродство. Провожала она жениха, постоянно прикладывая платок к глазам и стараясь не глядеть на его щеку, но все же обещала вскоре приехать. Правда, до сих пор она и написала-то всего одно письмо, но зато такое, что Винченцо мог перечитывать его по многу раз, каждый раз удивляясь как точно умеет его невеста подбирать нужные эпитеты для тех чувств, которые он лично выразить словами и не может. При мыслях о невесте на лице его невольно возникла улыбка, мгновенно сменившаяся злым шипением сквозь зубы — проклятый шрам давал о себе знать. И капитан решил хоть сегодня дать себе передышку, о чем и решил поговорить с начальником гарнизона.
— Эй, Санторо!
Обернувшись Винченцо увидел своего давнего приятеля еще по учебе капитана Энрико Ферранте. Тот умудрялся постоянно влипать в различные истории, и поэтому служил исключительно в отдаленных гарнизонах. Они оба были рады, что судьба свела их вместе, пусть и в таком скучном городке как Алерпо.
— Ты в канцелярию? Там почту привезли, — радостно продолжал Энрико. — Кажется, и тебе что-то пришло.
— Привет, Рико. Погоняешь моих балбесов? А то я хотел сейчас уйти.
— Да твоим балбесам полезней будет сегодня отдохнуть. Загонял ты их уже совсем. Нужно ребятам и передых хоть на немного дать, — ответил Ферранте. — Думаю, полковник возражать не будет. Что лекарь-то наш про твою болячку говорит?
— То же, что и столичные — лечить будем долго и с неопределенным результатом. Этот поганец яд на своей крови зачаровал, ты же знаешь.
— Никогда не понимал этих придурков, помешанных на кровной мести. Вот скажи, кому легче стало, когда он попытался тебя убить?
За разговором они незаметно дошли до канцелярии, где Санторо действительно ждали два письма, отправленные быстрой почтой. Одно из них было от Лауры, второе — от родителей. Ну, наконец-то! Может, она написала, что выезжает? Винченцо поцеловал и спрятал в нагрудный карман письмо любимой, читать его при посторонних казалось ему кощунственным. А вот письмо отца вскрыл и стал с большим интересом изучать.
— Что там новенького в вашем замке? — поинтересовался Ферранте.
— Свадьба брата расстроилась, — углом рта усмехнулся Винченцо. — Впрочем, я и говорил, что эта затея обречена на провал. Идея отца попытаться объединить браком семьи, враждующие не одно поколение, не встретила понимания в сердцах потенциальных супругов.
— Что, отказались в храме произносить слова обета?
— До храма дело и не дошло. Брат сбежал. А когда родители после поисков были вынуждены сообщить об этом семейству Сангинетти, выяснилось, что невесты тоже нет. Сейчас ее караулят в столице, так как в городах поблизости и у подруг не нашли.
— Да, взаимность налицо, — хохотнул Энрико. — А брата-то ищут?
— С ним проблем как раз не будет — отец считает, что Роберто непременно поедет ко мне, и просит наставить его на путь истинный и отправить к ним. Хотя, при отсутствии невесты я и не вижу в этом особого смысла. Мне кажется, напротив, ему будет полезно побыть у нас. Я погоняю его так, что он взвоет и будет согласен жениться не только на молодой Сангинетти, но и престарелой тетушке нашего полковника.
Обговорив свой уход с начальством, Винченцо пришел в свою одинокую холостяцкую квартирку, которая и убиралась-то всего дважды в неделю приходящей служанкой, и с трепетом душевным вскрыл письмо от невесты. С самого начала его поразило сколь коротким было послание.
«Дорогой Винченцо, мне больно писать тебе это, но я встретила человека, которого полюбила больше своей жизни и сочетаюсь с ним браком в ближайшее воскресенье. Надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь меня понять и простить.
Увы, уже не твоя, Лаура»
И в этот момент Винченцо Санторо понял, что совсем не жалеет о смерти этого проклятого Сангинетти, более того, он с удовольствием убил бы его второй раз.
Глава 3
Франческа даже не проснулась, когда наконец начал свой путь дилижанс. Она сладко спала, прижимая к себе оружие и мешок с вещами. Впервые за много дней она не изводила себя мыслями о брате — возникшая возможность отомстить его убийце странным образом успокоила ее чувства. Проснувшись, она с удивлением обнаружила, что, похоже, уже давно использует в качестве подушки плечо рядом сидящего парня, который в данный момент как раз смотрел на нее.
