Ольга Пашнина - Пропавшая принцесса, или Зачет по родовой магии
Я заверещала так, словно мертвяка увидела. Ректор вскочил и начал испуганно озираться по сторонам. А потом меня отбросило заклинанием к стене и уронило в гору подушек, зачем-то сваленных в углу.
– Дейна?! – Кэдерн выглядел ошеломленным.
– Вы что тут делаете? Это моя комната!
– Вообще-то меня положили здесь.
Его глаза как-то странно блестели. И тут до меня дошло…
Я взвизгнула и зарылась в пресловутые подушки. Только два глаза, огромных от пережитого шока, смотрели на Кэдерна. А тот уже отошел от испуга и ехидно улыбался.
– Солнышко, вылезай из подушек! – ласково попросил он.
– Не вылезу!
Ну и морда у него идиотская…
– Там спать будешь?
– Может, и тут. А может, пойду будить бабушку и просить другую кровать.
Потом вспомнила, что бабуля в последнее время страдала бессонницей и на ночь накладывала заклятие. Сейчас ее и драконом не разбудишь. Да и кровати явно заняты Антафом и Витаром, дом-то небольшой.
Пожалуй, в следующий раз, прежде чем лечь в постель, буду проверять ее на наличие посторонних личностей.
Ситуация складывалась безвыходная.
– Ну? – поднял бровь Кэдерн. – Ты так и будешь там сидеть?
– Буду! Что вы мне предлагаете?
– Да ничего я тебе не предлагаю, – почему-то обиделся мужчина. – Сиди в своих подушках, а я спать буду.
Он специально, чтобы я видела, с удовольствием растянулся на кровати и сладко улыбнулся. А я… Что я? Я свернулась калачиком на полу. Прохладно, но спать можно. Постепенно, под довольное сопение ректора, я засыпала, удобно устроившись среди мягких пуховых подушек. Сквозь сон, когда уже первые красочные картинки не напоминали мои фантазии, а начинали жить собственной жизнью, я услышала чье-то ворчание и почувствовала, как меня поднимают с пола.
Потом я свернулась калачиком на чем-то мягком и почувствовала руку в волосах.
– Эри, отстань, завтра на пары, – пробормотала я и отключилась.
Утро встретило меня лучиками, пробившимися через занавески. От теплого света пришлось нехотя открыть глаза и перевернуться на спину. С кухни уже доносились запахи завтрака, оладий с ягодами, которые – бабушка хорошо это знала – я очень любила.
– Мм… – Я потянулась.
– Доброе утро.
Перевернувшись, я свалилась с кровати. Вернее, почти свалилась, потому что встретиться с полом мне не дали.
– Как дела? – Кэдерн довольно улыбался.
– В моей кровати посторонний мужик, – хмыкнула я. – Не очень.
– И чем ты недовольна? Тем, что он посторонний, или тем, что мужик?
Я задумалась.
– Дейна, – он убрал с моего лица волосы, – давай немного поговорим.
– Хорошо. – Я приготовилась слушать.
– Ты мне нравишься, это заметно. Я не могу сказать, что это любовь на всю жизнь или вечная страсть, но определенные чувства ты во мне вызываешь. К несчастью, я – твой преподаватель. Вернее, я преподаватель в твоем университете.
– Вы что-то ведете? – До сих пор я не задумывалась о том, какой предмет ведет Кэдерн.
– Не отвлекайся.
И как можно было не отвлекаться, когда он задумчиво перебирал мои волосы? Между прочим, кожа головы у девушек – одна из самых эрогенных зон. Она так закрыта пышными космами, что редко получает заслуженное внимание мужских ласк.
– Что? – Я моргнула, прослушав сказанное Кэдерном.
Он закатил глаза.
– Я говорю, что мог бы за тобой ухаживать. Как за нормальной девушкой.
– Я что, ненормальная?
– А что, нет? Ты постоянно куда-то влипаешь. Мы познакомились несколько недель назад, а я уже сутками думаю о том, куда ты вляпалась, где ты ходишь, что ты делаешь и как тебя выпутать из очередной истории. Сормат, ты – человек-неприятность.
– Вот и прекрасно! – Я обиженно пискнула. – Я ухожу.
– Лежать! – Он не дал мне даже дернуться. – Так что, пойдешь со мной на свидание?
– Пойду, – вздохнула я. – Но после экзаменов.
– Если все сдашь. – Кэдерн хитро ухмыльнулся.
– Как мы скроем это от остальных?
– Это надо скрывать? – удивился ректор.
– Надо. Вам плевать на все, что о вас говорят, а мне сутками сплетни слушать.
– Я придумаю что-нибудь, – озадаченно ответил Кэдерн.
Ему что, и в голову не приходила ситуация, в которой нужно скрывать отношения со студенткой?
– Дейна, господин Элвид, вставайте! – раздался крик бабушки.
– На весь дом, – простонала я.
Случайно ли мы с ректором оказались в одной комнате? Ой, не знаю.
В дверях появились две головы: рыжая и светлая.
– Опа! – хмыкнул Антаф.
– Гляди, лежат, – подхватил Витар.
– Пошли вон! – рявкнул Кэдерн. Впрочем, разозленным он не выглядел.
Парни скрылись, и с кухни послышался их смех.
– Они серьезно управляют университетами?
– Сам удивляюсь, – кивнул он. – И как император их терпит?
Я напряглась от одного упоминания об императоре.
– Ты едешь в университет или у бабушки будешь гостить? – спросил Кэдерн.
– Еду, – подумав, решила я.
– Тогда поторопись, дела не ждут.
Уезжали мы еще до обеда, несмотря на все уговоры бабули. Она обеспокоенно поглядывала на меня и всячески пыталась привлечь внимание. А я намеренно не замечала этих намеков – не хотела слушать очередную нотацию о том, что надо вернуться. Не время еще.
Впрочем, когда наступит это время, я не знала. Если верить истории, я могла в любой момент умереть, не дожив до совершеннолетия.
II
Первая неделя после зимних каникул ознаменовалась сразу тремя событиями.
Во-первых, прошла защита отчетов по практике. Наряду с такими местами практики, как гостевой дом «Арулта» и отель «Ривера», мой «Волчий угол» смотрелся не сказать чтобы достойно. Впрочем, защита прошла более-менее успешно. Все заводилы потока без Смиля могли лишь смеяться, а на это я давно не обращала внимания. За практику я получила четверку, чему обрадовалась. Эри, разумеется, защитилась на отлично.
Во-вторых, на третий день после возвращения мне принесли письмо от Кэдерна, где значилась дата свидания – тринадцатое января, последний день сессии. Письмо принес мальчишка-первокурсник, которого я частенько видела на наказаниях. Интересно, сколько штрафных очков простили ему за это конфиденциальное поручение ректора? Получив записку, я еще минут десять улыбалась, как дура, и столько же отбивалась от вопросов Эри.
И наконец третьим событием нового семестра стала собственно сессия. Вопреки обычаям, у нас в университете сессия проходит после каникул, дабы отдохнувшие и набравшиеся сил студенты (это после зимней-то практики, ага) с удовольствием, не напрягаясь, сдали экзамены. По-моему, единственный, кто в этот период не напрягался, был создатель этого правила. Остальные, включая нас, и преподавателей, и даже завхоза, словно сходили с ума.
Эри почти не вылезала из-за гор книг, подключив и Тара к подготовке. Тот морщился, но спорить не решался. Мне удалось избежать Эриной тяги к знаниям, и готовилась я в обычном режиме, по нескольку часов в день, остальное время посвящая библиотеке.
Я пыталась узнать хоть что-нибудь о неблагословленных, но тщетно. Время утекало, а ничего, кроме описания обряда пророчества, я не нашла. Как бы не пришлось лезть в личную библиотеку императора…
Вопросы будущего свидания меня почему-то не занимали. Я не знала, куда хочет пойти Кэдерн, но наряд выбрала – темно-синее платье, немного смахивающее на ученическое. Оно было коротким, и чувствовала я себя в нем неуютно, но больше ничего подходящего в гардеробе не было. С туфлями проблема оставалась актуальной, и я решила поближе к назначенной дате выпросить обувь у Эри, размер-то один. А пока сосредоточиться на экзаменах.
Их, к слову, было пять, но запомнились только два.
Первым мы сдавали магический учет. Смесь вычислений с магией – та еще жуть, схемы на две-три страницы, слова невыговариваемые, да и сам смысл действий был, мягко говоря, непонятным. Весь семестр я тщетно пыталась все понять, но, к сожалению, некоторые темы так и не освоила.
Сухонький и добродушный профессор Мивус, как всегда, начал экзамен с опроса самых активных студентов. Я в этот список наконец-то попала.
– Эри, тебе ставить четверку или будешь сдавать? – спросил преподаватель.
Взволнованная Эри тут же выпалила:
– Сдавать!
– Милисандра? Аналогичный вопрос.
– Сдавать!
– Игор, сдавать или четверку?
– Сдавать!
Постепенно профессор дошел и до меня. Сдавать не хотелось: в последнее время я мало готовилась к экзаменам. Но и четверку получать стыдно и зазорно.
– Дейна, тебе четверку или сдавать будешь?
– А можно пятерку?
– Можно, садись. Остальные все сдают. Могу еще Ирме тройку поставить за конспект красивый.
Вытянувшиеся лица однокурсников я не забуду никогда. Сессия была открыта – лучше не бывает.
Вторым запомнившимся нашему потоку экзаменом была алхимия, стоявшая самой последней, как раз тринадцатого января.
Не знаю, зачем нам преподавали алхимию, но едва ли хоть один студент с «магического туризма» понимал, что происходит на этом предмете. Ситуация осложнялась и тем, что большая часть потока сессию сдала весьма неплохо и имела хорошие шансы на стипендию. А алхимия активно препятствовала получению денег.
