Чай с пряностями, или Призраки прошлого (СИ) - Ветова Ая
- Поздравляю вас, Нелли! – с чувством сказала Лисси. – Искренне желаю вам счастья! И надеюсь, что торт запомнится всем гостям. Я его сделаю из бисквитных коржей. Крем будет заварной. Я уже поставила вишни настаиваться с ромом. Как раз к свадьбе они дойдут до нужной кондиции. Я их смешаю с кремом. А сверху будут взбитые сливки. И вот какие украшения. Я их сделала заранее, как только появилась свободная минутка.
Лисси открыла коробку и передала ее в руки невесте.
- О Лисси! – вскричала Нелли. – Это что? Цветы?
В коробке лежали сделанные из шоколада розочки и листочки. Полураспустившиеся пышные бутоны роз были нежно-алого цвета, а кончики лепестков горели рубиновым цветом. Тонкие ярко-изумрудные листочки, каждая прожилка которых была отчетливо видна, изящно изгибались и навевали воспоминания о весенней поре. Нелли с благоговением потрогала один лепесток и подняла на Лисси восхищенные глаза.
- Вы просто волшебница, Лисси! Как это вообще можно было сотворить?
Лисси польщенно махнула рукой и не стала упоминать, что формы для шоколадных фигур она заказала еще два месяца назад, и до прошлой недели они пылились втуне в одной из коробок в кладовке.
- Из чего сделано это чудо? – с придыханием спросила Нелли.
- Из шоколада.
- Правда? Никогда бы не догадалась. А цветы и листья съедобные?
- Разумеется. Весь декор на торте можно будет есть.
- Розочки вкусные?
- Очень. Проверено на Хелли, моей подруге. Даже дважды проверено, - сухо добавила Лисси.
- Точно?
- А то! Хелли, как вы видите, жива, здорова и довольна. Даже слишком довольна, - снова сухо добавила Лисси.
- А?..
- Нет, больше проб не будет. А то на торт ничего не останется.
И Лисси поспешно закрыла коробку до того, как Нелли успела дотянуться рукой до розочки.
- Вот вам задаток за торт, - смиренно сказала невеста и достала из корзинки кошелек. – Одного штильса будет достаточно?
- Вполне, - сказала Лисси. – Остальное доплатите в день свадьбы. Торт большой, переносить его надо будет осторожно. Пошлите за ним заранее кого-нибудь в кондитерскую. А то у меня такие помощнички… Один еще ребенок, а второму… а второму я бы даже баранки с сухарями доставлять не доверила. Не то что свадебный торт, - сердито добавила она.
- Конечно-конечно, - закивала головой невеста. – Пошлю отца с Полем. Не беспокойтесь. - Нелли достала из кармана золотой штильс и протянула Лисси. – Кстати! – воскликнула она. – Я тут на мостовой около вашего магазина нашла кулон. Вот посмотрите!
И девушка вынула из кошелька серебряный кулон.
Кулон был простенький, без особых украшений. Под стеклом лежал засушенный цветок. Цепочка кулона была оборвана.
- Кто-то потерял, наверное, - сделала логичный вывод Лисси. – Но из наших клиентов никто не спрашивал о потере.
- А-а! – разочарованно произнесла Нелли и убрала кулон назад в кошелек. – Я подумала, что раз кулон лежал недалеко от кондитерской… И цветок под стеклом… Так романтично! Может, для кого-то это память о свидании или о чем-то таком… Но если никто не спрашивал…
Лисси отрицательно покачала головой.
- Ладно, тогда отнесу завтра в полицию, - сказала Нелли, вставая. – Спасибо, что уделили время, Лисси. Пойду возьму пирожных домой.
- Не волнуйтесь, Нелли. Торт будет готов в срок. Или я не Лисси Меззерли!
- Ах, я так волнуюсь, вы не представляете! Столько дел, что голова идет кругом. Примерка платья, букет невесты, платья подружкам невесты, стол, еда…
- Все будет отлично, - успокоила ее Лисси.
Она сопроводила девушку в магазин, где та встала в очередь за парой, неспешно выбирающей эклеры, и распрощалась с ней.
Бегая туда-сюда по кухне, Лисси ненароком выглянула из окна и увидела Нелли, бредущую к площади. Лисси показалось, что Нелли как-то сгорбилась и чуть ли не стала ниже ростом. «Да, бремя невесты, и впрямь, тяжело, - сочувственно поцокала языком Лисси. – Хорошо, что мне это в ближайшее время не грозит». Однако подошедшее тесто для рогаликов с орехами тут же настоятельно потребовало обратить на него все ее внимание, и Лисси принялась дробить начищенные Диком орехи.
ГЛАВА 16, в которой фрегат безумия мчится вперед на полных парусах
Сай шел по Каштановому бульвару, распахнув пальто. Погода который день стояла теплая, солнечная, хотя побуревшие, как будто ржавые краешки разноцветных листьев намекали на то, что их уже опалило ледяное дыхание октября.
Длинными вечерами, когда в запотевшие окна бесстыдно пялилось звездноглазое небо, Саю было особенно неуютно и грустно в пустынном графском доме. Дрова весело трещали в камине, но вино не пьянило, а книги сами выпадали из рук. Среди языков пламени Саю невольно мерещились лица – веселые и грустные – тетушки и дядюшки, Шака, Хелли, Лисси. Старые друзья, новые друзья - они все были ему одинаково дороги, и со всеми Саю хотелось разделить непролазную тоску этих бесконечных осенних вечеров. Но, к сожалению, это не представлялось возможным.
Тетушка и дядюшка тайком удрали из Груембьерра в свое второе медовое путешествие, и Сай не мог их в этом винить. Шак, повеса и дуралей, укатил в столицу, в самую гущу светской жизни, и Сай сильно сомневался, что друг променяет суетливый Вайтбург на уютный домашний Груембьерр. Оставались Хелли и Лисси. Но они обе были страшно заняты кондитерскими делами, и времени на прогулку у них почти не оставалось.
Однако пословица, вовремя напомненная мудрым Оулдером, что если гора не идет к пророку, то пророку самому следует взять в руки инициативу, то есть взять ноги в руки и отправиться на поклон, придала Саю бодрости. Решение было принято, и вот после легкого завтрака Сай вышел из дома и направился в Груембьерр.
Его целью был дом под номером один на Каретной улице, а проще говоря – Проклятый дом, который с лета растерял значительную часть своей проклятости, и теперь от него несло не столько духом опасности и страшных загадок, сколько ванилью и корицей.
Сегодняшняя вылазка в город преследовала две цели: провести время с приятностью, а также помириться с Хелли. Сай искренне надеялся, что допущенная им во время последней встречи оплошность будет милостиво прощена.
Дело в том, что Хелли попросила Сая о помощи: отобрать для конкурса ее лучшие стихотворения об осени. Сай с полной самоотдачей взялся за дело и тщательно проштудировал переданный ему блокнот. Однако, когда Сай предложил на суд Хелли свой выбор, реакция девушки была не совсем той, на которую он рассчитывал.
Недоумение, загоревшееся в карих глазах поэтессы, могло уже послужить Саю сигналом к отступлению. Как юноша догадался потом, девушка хотела, чтобы Сай не столько выбрал стихи по своему почину, сколько подтвердил выбор Хелли. И тут Сай сделал первую стратегическую ошибку: он не признал сразу же и безоговорочно ложность своего выбора. За первой ошибкой последовала вторая: Сай имел глупость настаивать на своем мнении.
Вкрадчивым голосом Хелли попросила явить любезность и указать на недостатки, вот, скажем, этого стихотворения, а также вот этого. Нет, она просто хочет усовершенствовать свое поэтическое мастерство, сказала Хелли, и сочтет себя крайне обязанной, если такой образованный и искушенный в поэзии знаток как Сай поведает ей, чего не хватает указанным стихотворениям для полного совершенства.
Вкрадчивость тона Хелли вкупе с парой морщин, которые пересекли ее мраморный лоб, опять же должны были дать Саю подсказку, что он собирается ступить на минное поле. Если бы рядом с Саем в тот момент оказался мудрый Оулдер, то он обязательно жестами или мимикой намекнул бы на эту опасность, но…
Но Оулдер был тогда далеко, и простодушный Сай повелся на уговоры. С полной серьезностью он стал объяснять Хелли, какие промахи она допустила в стихах. Однако вместо благодарности глаза поэтессы почему-то засверкали совсем иным чувством, хотя и не менее пламенным.
