Карачун 98 (СИ) - Малиновский Алексей Фёдорович
Добравшись до пятиэтажки с художничьим прыщем наверху, мы проникли внутрь крайнего подъезда и принялись красться наверх. Было тяжело. Мои друзья безобразно потели и кряхтели, сгибаясь под тяжестью ноши, но упрямо перли вверх по лестнице. Я же взял на себя самую ответственную функцию — занялся разведкой. То есть безостановочно бегал вверх-вниз, мониторя обстановку и отвлекая случайно высунувшихся из своих квартир бабок. В этом мне отлично помогал перцовый баллончик, найденный пару дней назад на помойке возле военной части. Срок годности у него значился до 67 года, но, в ходе экспериментов, выяснилось, что эта жидкость с годами стала только ядренее. Так, газ, выпущенный в замочную скважину двери нашей управдомши Тамары Палны, заставил ту вместе со всей семьей на две недели перебраться жить на дачу. Ибо дышать в квартире было соврешенно нечем. За время ее отсутствия в квартиру через форточку проникли наркоманы и украли ковёр, но этом совсем другая история…
С грехом пополам затащив труп пса-героя на крышу, перед нами стала проблема: на верх надстройки вела единственная хлипкая ржавая лестница. Тащить по ней центнер начинающего тухнуть мяса было решительно невозможно! Однако нам повезло. Мы забрались наверх и обнаружили старую конструкцию, оставшуюся еще от строителей: дряхлую металлическую бочку с надписью на боку «Юкос-OIL», выносную железную стрелу мини-крана и полугнилую просолидоленную веревку. Соединив конструктор в единое целое и поместив труп в бочку, мы принялись тянуть груз наверх. Наших детских сил не хватало и бочка постоянно падала вниз. Пришлось сбегать во двор и набрать добровольцев на подмогу. В итоге мы выстроились на крыше надстройки в длинную очередь, взяли в руки канат-веревку и принялись тянуть, всем своим видом изображая «бурлаков на волге». Без курьезов не обошлось — один из добровольцев, кажется его звали Виталий, упал с крыши и немного ударился головой об асфальт. К счастью, он итак отставал в развитии, поэтому на нем это нисколько не отразилось.
Через пару часов нам удалось затащить труп наверх и мы приступили к подготовке ритуала. Сделали для пса ложе из досок, выломанных из новых приподъездных скамеек, для мягкости добавили газет и писем, одолженных в почтовых ящиках, а сверху полили бензином, слитым из волги дяди Валеры. Наконец, всё было готово.
Честь запалить погребальный костер выпала Пете. Он был рыжим и в Диабло II играл за амазонку. (Понятия не имею зачем вам эта информация)
Петя вышел вперед, перекрестился, постучал по скамеечной доске три раза, сплюнул семь раз через левое плечо, получил подсрачник и, наконец, чиркнул спичкой. Обильно политый бензином Джек вспыхнул, точно сухая хвоя. Отдавая последнюю честь воителю, мы принялись кидать в огонь разные специи, принесенные восьмилетним Василием. Горсть петрушки, базилика, сухого укропа, кинзы и полную ладонь жгучего черного перца. Технику ритуала тоже где-то вычитал Василий — дескать для древних викингов специи были богатством. И разбазаривая таким образом ценные полимеры, они выражали крайнюю степень уважения усопшему.
Вместе с Джеком неожиданно загорелся рубероид, коим была застелена крыша надстройки. Да так красиво и быстро, что нам пришлось спешно ретироваться на ярус вниз. Спустившись, мы отошли на дальний конец крыши и продолжили наблюдение за таинством огненного ритуала.
Художники не сразу смекнули, что происходит нечто экстраординарное, а когда выбрались из своей халупы, огонь уже начал поедать оконные рамы, смачно хрустя замазкой и фыркая во все стороны яркими желтыми искрами. Рисователи мигом вытащили два красных огнетушителя и принялись поливать крышу жиденькой пеной. Помогало плохо. Огонь не сдавался, отвоевывая всё новые и новые позиции. Вскоре одно из окон с треском лопнуло, и, острый как лезвие бритвы, шмат закопченного стекла, упал вниз. Прямо на седоусого художника Владлена Игнатьича, сотворив из него двух половинчатых близнецов. Петя весело пошутил про Бибу и Бобу. Искренний детский разлетелся по воздуху, спугнув заглянувших на огонек голубей. Крышу мигом залило скользкой кровищей и второй зодчий, неаккуратно поскользнувшись на ней, улетел вниз, прямо в объятия асфальта и нашего участкового милиционера Владимира Пихайло. Как ни странно оба выжили и даже потом тайно встречались, пока их не вычислили и не расстреляли КГБшники.
Мы продолжили вести наблюдения. Минут через десять подъехали пожарные, но вместо тушения огня, зачем-то кинулись выламывать дверь в надстройку. Видимо не знали, что спасать там уже некого. Внутри помещения бравые мчсники обнаружили много странных вещей, как то: 284 резиновые куклы для секса(мужские), канат из лобковых волос, семнадцать кабачков, ведро патиссонов(что это вообще за хуйня?), пьяного евгения петросяна и ванну с собачьими фекалиями, в которой отдыхал молодой алексей панин.
Короче, пожарные не выдержали такого зрелища и «случайно» забили их баграми на смерть. Особенного поглумились над патиссонами (криминалисты потом насчитал 712 колотых ран). Пожар это потушить не помогло — огонь пошел вниз, а так как на пятом этаже жили самогонщики — произошел взрыв, в результате которого было разрушено два подъезда. Погибли семнадцать человек, четыре собаки, двадцать один кот, десять хомячков, порядка двух тысяч тараканов и двенадцать цыган.
А вот с Джеком вышла оказия — взрывной волной его отбросило на газон возле дома, где его подобрали приехавшие на вызов к хомячку ветеринары. Не знавшие, что пёс мертв уже третий день, они принялись его спасать. После десятичасовой операции они извлекли из его желудка 20 килограмм полупереваренной отравленной димедролом наркоманятины. На следующий день Джек пришел в себя и прожил еще долгих десять лет. Правда стал опасаться нашей компании — стоило кому-нибудь из нас приблизится к нему хотя бы на километр — тут же убегал в лес и прятался там неделю.
P. S Потом на развалины дома еще мэр приезжал, но ему дали пизды за хуевый ремонт дорог и он быстро засобирался обратно.
[/ОИ]
Наблюдая за гигантским трещащим костром, пожравшим «будку упорения», мы не сразу просекли, что на «заводе» произошла беда: одна из цистерн не выдержала давления кетчупа и лопнула по швам, как треники, натянутые на жирную задницу согнувшейся раком школьной технички. Мерзкая жижа хлынула наружу из развороченного металлического дупла, заставляя невинную травку краснеть от стыда.
На запах вырвавшегося на свободу кетчупа, прямо из лесной чащи, явилась странная процессия: 26 полуметровых уродов, напоминающих хлебные мякиши на ножках истыканные шилом. Из внутренней части мякишей торчали длинные морды, увенчанные черными шарами носов. Под носами располагались мелкие пасти, полные желтых кариозных зубов. В общем всё бы ничего, но их белесые тела покрывали синие татуировки с крестами и куполами, а из пастей лилась ритмичная песня:
Нас ждут города и страны! Но боль в очке способна сорвать планы! Что может оказать ей должное сопротивление, Чтобы снизить боль, уменьшить воспаленье,
Мы хлопаем бургеры за здоровье собянина,
После них все дыры, точно воском запаяны! Сильное средство, даже сильнее цунамиЭто тот случай, когда можно доверять ебланам!
(я других реперских текстов не знаю, поэтому повторимся)
— Ага, — догадался я. — Вот и зараженные вирусом русского рэпа пожаловали!
— Как ж их покорежило-то, страшная вещь этот реп! — Зевс в ужасе замотал лобастой головой.
— Чего я только не применяла против врагов: зарин, иприт, новичок, но таких страшных последствий не оставляло ни одно средство! — глаза Клёпы расширились, хвост нервно дергался. — Может лучше их убить? Оставлять их живыми просто не гуманно! К тому же мне экспа нужна! — кошка захлопала длинными ресницами и покраснела от смущения.
— Нужно их допросить, они наверняка знают, где обитает Уёжище. — ответил я и двинулся к страшным существам.
Тем временем, уродливые твари добрели до кетчупной лужи и принялся в ней валяться. Прям как собаки в грязи, или свиньи в своём обеде. Они визжали от удовольствия, громко чавкая, пили отраву прямо с земли и размазывали ее по своим телам, точно крем от загара.
