Дарья Ковальская - Быть бардом непросто
– Знаешь что…
– Что?
Смотрю в голубые глаза и понимаю, что меня сделали. Ну и что теперь: уйти и остаться трусом? Ну нет. Все. Я ему еще покажу, кто из нас трус. Никогда еще ни один темный эльф не уступал светлому ни в чем! И теперь не уступит.
– Федор, доставай.
– На. – Мне протягивают лапку, на которой лежат пять кристаллов. Беру все и киваю. Федя вперевалку идет к подоконнику, на котором сидит слегка удивленный Аид. – На.
Светлый берет один кристалл и неуверенно его разглядывает.
– Слабак, – фыркаю я, закидывая в рот все пять.
– Кто слабак? Я?! – кричит Аид с вызовом.
И берет у Феди еще семь! После чего тоже кидает их в рот. Нахмурившись, требовательно протягиваю руку.
– А мне еще четыре!
– А мне пять!
– А мне десять!
Федя прячется под кровать с остатком наркоты, сообщает, что ему тоже хочется.
Стоим, пристально смотрим друг на друга и ждем.
– Что хоть это за наркотик? – уточняет светлый.
– Синяя смерть.
– Звучит многообещающе. И… как он работает?
– Сначала тебе станет хорошо, потом резко плохо. Тебя будут окружать галлюцинации, вылезет все то, что пугало тебя в далеком детстве. Соображать при этом будешь нормально. И… если закрыть глаза и заткнуть уши, на все это можно по большому счету не обращать внимания.
– Так. Это после одного кристалла. А что будет после двух?
– Эффект усилится. Кстати, попробовав гадость раз – больше с нее не слезешь. Привыкание – страшная вещь. У тебя, между прочим, рога растут.
Аид ощупал новое приобретение, кивнул и поинтересовался, как быстро к наркотику привыкают эльфы.
– Не знаю. Еще ни один эльф эту гадость не пробовал.
– Почему?
– А зачем?
– Резонно. У тебя, кстати, крылья рвут рубаху.
– Черные?
– Белые. Пушистые такие, с мехом. И над головой что-то вращается и светится.
– Нимб, наверное, – улыбаюсь криво.
Смотрю на Аида. Блондин со сверкающими глазами цвета полуденного неба щупает черные рога, помахивая длинным тонким хвостом и переступая с копыта на копыто. Зрачки его становятся вертикальными, клыки удлиняются и чуть выступают над нижней губой. Почесывая нимб, изучаю это чудо. За спиной подергиваются белоснежные крылья, из которых то и дело сыплются перья, с тихим звоном исчезая где-то на полу. Хвоста у меня нет, арфы тоже, что обидно. Зато очень хочется взлететь и что-нибудь спеть миру.
– Федор, вылезай.
– Не вылезу, – хмуро сообщает гоблин из-под кровати.
– Вылезай-вылезай. Поглядим, кем ты у нас стал, – улыбается Аид.
Киваю. Мне тоже любопытно.
Под кроватью шебуршатся, после чего на белый свет показывается… купидон. С луком, стрелами и белоснежными крылышками за спиной. Он оказывается в подгузнике и с рожками. В остальном же гоблин остается собой.
– Какая прелесть! – Я улыбаюсь и отдираю нимб от головы. – Кстати, Аид, а ты нимб тоже видишь?
– Да.
– А подержать можешь?
– Нет.
– Почему?
– Жжется. Даже отсюда.
Понятливо киваю, удивленно присматриваюсь к продолжающей меняться внешности Аида.
– У тебя, кстати, крылья растут. Только нетопыриные, черные такие, кожистые.
– Вижу. И, похоже, мы теперь все трое умеем летать.
– И что самое интересное, это ничуть меня не пугает. Напротив, все кажется таким правильным и разумным.
– Ну да, чернокожий ангел с ирокезом и белоснежный дэймос – чему тут удивляться?
Да ну тебя. Полетели.
И я, разбежавшись, выпрыгиваю в окно, распахиваю крылья и закрываю глаза от удовольствия. Ветер бьет в лицо, грудь наполняется свежим воздухом, и я улетаю высоко-высоко, пронзая облака.
– Ты как?
Где-то далеко наверху видно окошко и лица Аида и Федора в нем. Машу им рукой, предлагаю присоединиться. Они кивают и… удар, крик. Гоблин зависает сверху, так и не пронзив облака.
– Ладно, пошли. В смысле, полетели.
– Погоди, смотри. К нам летят другие ангелы.
– Вижу. – Аид нервно машет хвостом и клыкасто усмехается.
Ангелы толпятся вокруг и начинают что-то кричать, размахивая руками. Но их голоса, похожие на звон серебряных колокольчиков, практически невозможно разобрать.
– Слушай, что они говорят?
– Откуда я знаю?
– Но ты же ангел.
– И что? Я в звании ангела первый день. Еще не адаптировался.
– Хм. Тогда я попытаюсь им что-нибудь сказать.
– Давай.
Купидон парит над нами, развлекается стрельбой из лука в ангелов стрелами с розовыми наконечниками. Ангелы дергаются, падают и бросаются чем-то в ответ. Кажется, цветами. Охапками.
– Ангелы! Я не дэймос! Я Аид! Эльф!
Все замирают и смотрят на друга.
– И я… хочу быть… как вы!
Звон райских голосов усиливается:
– Я хочу белые крылья, темную кожу, вертикальные зрачки! Все, как у вас. И ради этого… я начну вершить добрые дела. А вот он, – в меня тыкают пальцем, – мне в этом поможет.
– Кто? Я?!
– Ты же ангел. Тебе положено.
– А-а… ну да. Беру под опеку.
И мы беремся за руки и неуверенно улыбаемся друг другу.
Один из близстоящих ангелов, чем-то напоминающий хозяина трактира, крутит пальцем у виска. Ну и пусть.
– Пошли! – сжимаю его руку и показываю направление – вперед. – Нас послали небеса! Так спустимся же на грешную землю и поможем людям!
Вокруг радостно галдят, нас пропускают, правда, приходится пробиваться, ибо каждый желает похлопать по плечу или другому месту. Некоторым я даже заезжаю кулаком по носу, дабы немного снизить ажиотаж и успокоить несчастных. Но так или иначе, а мы пробиваемся и вприпрыжку бежим вершить добрые дела. А купидон маленьким ангелом парит над нашими головами, стреляя уже из скорострельного арбалета ГС-400 («Гномья смерть – 400» – это последняя разработка гномов: четыреста стрел в минуту с лентой подачи дополнительных патронов). И где только взял? У него вроде был лук.
Народ, не желая приобщаться к таинству любви, с криками разбегается в разные стороны, прячется за облаками и умоляет прекратить стрелять. Что ж, любовь – это не так просто, как кажется. Но я верю, что теперь они найдут ее и смогут стать счастливыми. А вот и край облаков. Внизу – земля.
– Ну что. Ты готов, Аид?
– Всегда готов.
– Тогда полетели.
– Полетели!
И мы прыгаем вниз, распахиваем крылья и улыбаемся широко и радостно.
Рассказ трактирщика, вышедшего на задний двор таверны покурить
– На втором этаже послышался грохот, потом вопли. Я удивленно поднял голову и увидел, как с подоконника с улыбкой идиота выпрыгнул сначала один эльф, а потом второй. Оба рухнули в корыто с отбросами для свиней, животные с визгом разбежались по углам.
Затем эльфы вылезли. Черненький что-то проорал и, оглядевшись, попросил светлого поприветствовать ангелов. Эльф, встав на ноги, с горящими глазами приветствовал собравшихся вокруг свиней. Он говорил долго и содержательно, после чего поцеловал (это эльф-то!) каждую, представляете, каждую свинью поцеловал в пятачок.
Пока он, трактирщик, приходил в себя от увиденного, из таверны выбежал гоблин со стрелометом ГС-400, который я купил накануне на последние деньги. Изучив обстановку, гоблин скорчил зверскую рожу и расстрелял свиней в упор. У хрюшек не было ни единого шанса. Я и сам едва успел скрыться за дверью сарая. После чего эльфы обнялись и попросили гоблина и дальше нести любовь в массы, потом, забравшись на забор, спрыгнули вниз с такими счастливыми рожами, что мне на секунду стало завидно.
Когда эльфы скрылись, я рванул за стражей, понимая, что, если эльфов не остановить – они перестреляют весь город. А тогда точно никто и никогда ни за каких свиней не заплатит.
…Я никогда не чувствовал себя так легко и прекрасно. Я парю над землей, невидимый и неосязаемый. Люди начинают улыбаться, едва чувствуют мое присутствие, их сердца наполняет любовь. И даже парящий рядом дэймос не может стереть улыбку с их лиц. На плече сидит притомившийся купидон и перезаряжает стреломет любви. Солнце светит ярко и нежно… и жизнь прекрасна, кто бы и что бы по этому проводу ни говорил.
– И куда мы теперь? – Прекрасные глаза дэймоса сверкают огнем веры.
– Туда, – указываю направо и первым влетаю в темную арку, ведущую в самые бедные и жуткие кварталы этого города – улицы, на которых даже при свете дня царят беспредел и убийства.
– А что там?
– Там… твое спасение.
Отчет стражи о беспорядках в городе
Двое эльфов, темный и светлый, появились неизвестно откуда и учинили беспорядки на улицах города. С ними был замечен гоблин со стрелометом.
Ниже приведен приблизительный список учиненных беспорядков:
1. С криком: «Во имя света!» – эльфы напали на захвативших грабителей стражей порядка. Стражу избили, связали и отдали на растерзание удивленным ворам. Светлый эльф при этом орал, что защищает сирых и убогих, а темный постоянно улыбался в ответ. Стражников они называли «нежитью» и «нелюдями».
