Татьяна Форш - Как найти Феникса

– Все может быть! Тут я врать не стану! – дернул плечом парнишка. – Вы спросили – я ответил!

– Ответь тогда еще вот на какой вопрос, – голос тети стал тише, будто кто-то мог подслушать наш разговор, – ты недоговорил: в обмен на какую такую услугу Пепельный помог твоему отцу заполучить тебя?

– Если верить батюшке, Пепельный попросил его выдать имена хранителей Страха.

– Всех? – Дед Олесь дернулся, словно его пронзили раскаленной иглой, а в глазах Митяя поселился ужас.

Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, где уже слышала о Страхе. И ведь совсем недавно!

– Что за хранители Страха?

– Наш род. – Голос деда Олеся прозвучал тихо и устало. У него как будто не осталось сил больше жить. – Испокон веков род Веха зовут летописцами, волхвами и хранителями Страха. Не удивляйтесь. Так в народе прозвали книгу пророчеств, которую написал мой прапрадед, Захар Веха. Он был великим предсказателем, и многие из его предвестий исполнились. Есть в этой книге и пророчества о Пепельном. – Он вскинул руку, предвосхищая наши вопросы. – О чем там поведано – мне неизвестно!

– А где? Где эта книга? – В голосе Змея прорезался нешуточный интерес.

– И это мне тоже уже неведомо! – Дед Олесь как-то особенно заинтересованно уставился на примятые травинки, и тут я поняла:

– Родители Митяя? Они были хранителями Страха?

– Хранителем был мой брат, родной дед Митяя. Да только он год назад умер. Возможно, хранение Страха взял на себя Григорий, отец Митяя, да упокоит боженька его душу. Если нет, то мне неведомо, кому досталась книга. Как неведомо это и Пепельному. А потому, видать, решил он извести весь наш род, только бы найти Страх.

– Значит, в этой книге и впрямь есть что-то такое, что не дает Пепельному спокойно жить! – Змей даже заерзал, словно сидел на раскаленных камнях. – Надо найти ее первыми! Там же бесценные знания!

– Иногда знания могут нанести вред их обладателю! Особенно когда переходишь путь такому чудовищу, как Пепельный! – Дед Олесь обнял за плечи внука и прижал к себе. – И потерять можно во много раз больше, чем приобрести!

– Вспомни, может быть, кто-то из твоей семьи говорил что-нибудь о планах: новых миссиях, поездках? Отец Митяя уезжал куда-нибудь в ближайшее последнее время? Или, может, передавал тебе посылки? – Тетя, все еще хмурясь, уставилась на него в ожидании ответа.

Олесь покачал седой головой.

Но тут заговорил Митяй:

– Я помню! Как-то, когда я был еще маленьким, отец приветил троих дервишей, а когда утром они собрались уходить, настоял, чтобы те забрали с собой что-то небольшое, завернутое в неприметную серую тряпицу. Я запомнил это, потому что та тряпица тогда меня очень сильно удивила и этим понравилась. Вроде простая, серая дешевая холстина, но от лучей солнца на ней проступали золотистые знаки.

– Думаешь, это и была книга Страха? – Афон сорвал травинку и задумчиво ее пожевал.

– Возможно. – Митяй передернул худенькими плечиками и тут же поспешил нас разочаровать: – Только я ничего не запомнил из того, что отец говорил бродягам.

– Это не беда! – хором выпалили оборотень и тетя и смущенно замолчали, явно что-то недоговаривая.

– Сказали «и», говорите «го-го»! – подначил их Борька, все это время подозрительно помалкивающий за моей спиной.

– Не вопрос! – Тетя окинула нас взглядом и оценивающе посмотрела на Митяя, словно сомневаясь, сможет ли он воплотить ее идею в жизнь. – Мое предложение таково: надо наложить на тебя чары сна, вернуть твой дух в нужное место и время, а потом заставить пересказать все, что ты услышишь. Слово в слово. – Она с ехидцей посмотрела на Фому. – А какова твоя идея?

– Может, напоим мальчонку отваром воспоминаний?

– Чтобы узнать все его секреты? Неэтично! – разочарованно фыркнула Мафа.

– Ой, да что такого важного может знать мальчишка в этом возрасте? – Оборотень покосился на помалкивающего Митяя.

И тут мне очень… нет, не так! Очень-преочень захотелось взять Митяя за руку, что я и сделала. Сжав хрупкую ладошку, попросила:

– Вспомни еще раз то утро.

Мальчишка с готовностью зажмурился. Какое-то время ничего не происходило, но в определенный момент я поняла, что больше не вижу серые стрелки указательного камня, не вижу спутников, зато перед глазами появился ребенок лет пяти, сидевший на добела вымытом крыльце. Потом я словно увидела его глазами беседующих рядом мужчин. Трое из них были одеты в простую холщовую одежду и пыльные, украшенные заплатами бурые плащи. Четвертый мужчина, в добротной белой рубахе навыпуск и широких штанах, держал в руках небольшой прямоугольный, замотанный в серую тряпку сверток. К слову сказать, ничего приметного в той тряпке я не увидела, зато услышала слова:

– Пожалуйста, передайте эту книгу королю Еремею. Пусть ее за семью замками хранит Марфа Премудрая, пока Митяй не подрастет. Его выбрал хранитель. А коли со мной что раньше случится, пусть отведет его к Олесю.

Я слепо уставилась в прошлое, наблюдая, как бродяги, отвесив поклон, по одному принялись выходить из калитки, рядом с кривой, такой знакомой яблонькой.

– Василиса, очнись! Что ты такое говоришь? – Голос Мафани заставил видение развеяться, возвращая меня в суровую реальность. – Ты что-то видишь? Как ты это делаешь?

Медленно разжав пальцы, я выпустила руку мальчонки и отшатнулась от него с такой скоростью, словно он занялся огнем. Затем изнутри пришла дрожь, заставляя меня поежиться от накатившего холода, а через мгновение я снова почувствовала теплые лучи закатного солнышка.

– Я не знаю! Мне словно кто-то подсказывает, что надо сделать, и я делаю! – Да что же это такое? То видения, то странные приступы с потерей сознания! – Вот и сейчас, пока вы спорили, я просто очень захотела взять Митяя за руку! Потому что знала, что все увижу своими глазами…

– Что ты видела? – Тетя сделала строгое лицо, но глаза выдавали ее чувства. Если бы не лишние свидетели, я бы тут же подверглась принудительному допросу, осмотру и лечению. Не важно от чего, для нее главное – сам факт оказанной помощи.

– Двор. Четырех мужчин. И… его! – Я встретилась глазами с притихшим Митяем. Вот интересно, а что увидел-услышал-почувствовал он?

– А те слова, что ты произнесла низким мужским голосом? Кому они принадлежали?

Меня опередил Митяй.

– Батька мой так говорит. Говорил… – поправился он и, шмыгнув носом, кивнул. – Его голос!

– А я слышу и понять не могу, чей говор такой знакомый! – тут же оживился дед Олесь. – Но зачем он отдал книгу каким-то бродягам? И ведь не побоялся!

– Меня больше волнует другой вопрос! – Тетя растерянно поскребла ногтями щеку. – Если книга у нашего Еремея, почему я о том ни сном ни духом?

– И я за все свои восемнадцать лет от папеньки ни о какой такой книге не слышала! – Я задумалась, пытаясь найти в памяти хоть что-то.

– Тогда выход один! – Тетя поднялась, с хрустом потянулась, разминая затекшие от долгого сидения мышцы, и подытожила: – Как ни крути, а надо нам с тобой, Василек, домой возвращаться. Все разузнать, найти Страх, а уж только потом идти Ника выручать. Будем знать слабые стороны Пепельного – узнаем и как освободить из вечного плена твоего разлюбезного!

Грозное тявканье, в котором слышались радостные нотки нетерпения чувствующих кормежку зверей, Ник на этот раз услышал задолго до того, как пятиглавых псов выпустили на свободу.

После заявления кобылки, желающей, чтобы он вспомнил план своего предыдущего побега, туман забвения стал потихоньку светлеть, вырисовывая мутные образы, которые никак не хотели соединяться в одно целое. Пепельный, клетка, обряд… незнакомые, но такие близкие люди. Мать? Отец? Сестры? И наконец, перстень. «Султан желаний».

Первая тварь тенью метнулась к его клетке откуда-то сверху. Точно соткалась из кусочка свинцовых небес. Ник едва успел отшатнуться от прутьев в глубину клети, уже ставшей родным домом.

– Фу, пошла! Что тебе от меня надо?! – Решив подкрепить приказ действием, он поднял с пола камень и запустил его в прутья. Они отозвались колокольным звоном.

Пес дернулся, оскалил длиннющие клыки, намекая на то, что будет с обидчиком, если эта собачка встретит его на улице. Но вместо того чтобы бежать дальше, разыскивая зазевавшихся пленников, пес уселся на каменной площадке перед клеткой, разглядывая Ника пятью парами глаз. Вдруг он вильнул хвостом и звонко тявкнул. Как щенок!

Ник нашел глазами еще один булыжник, но поднимать его не стал. В конце концов, пес оказался весьма дружелюбным! Зачем его злить? Уж лучше попытаться с ним подружиться! Вдруг такое знакомство ему пригодится, когда он решит бежать?

– Ну, привет! Скучно тебе? – Никита сделал шаг в сторону прутьев. – И мне скучно! Хороший песик! Только хозяин твой – редкостная скотина!

Пес удивленно гавкнул и улегся у клетки, не спуская с Ника желтых глаз.