Нейтрально-враждебный (СИ) - Арьков Сергей

Вечерами в Форинге жизнь била ключом. Герои гуляли в тавернах, горожане бродили по улицам, торговцы, перекрикивая друг друга, нахваливали свои товары. Васек повел Стасика в свое любимое питейное заведение, которое по совпадению оказалось и самым дешевым из всех. Воины и маги сюда не захаживали — это был не их уровень. Трактир, темный, бедный и засаленный, предназначался для тех счастливчиков, в ком не оказалось никаких выдающихся способностей. И стали они не паладинами и чародеями, а свинопасами и дворниками, подмастерьями у ремесленников и грузчиками. Никто из них по сему поводу не унывал, набившаяся в трактир публика была весела и беззаботна. Дешевое пиво лилось рекой, стремительно развязывая языки.

На этом празднике жизни Стасик был единственным, с чего лица не сходило выражение глубочайшей скорби. По пути к трактиру он внимательно осматривал стены, и чем дальше, тем больше приходил к выводу, что Риана взвалила на его узкие плечи невыполнимую миссию. Не было никакой возможности подобраться к стене незамеченным. Днем об этом и думать было нечего — город кишел людьми, и какой-то мальчишка в крестьянской одежде, прижимающий непонятные бумажки к защитным стенам, тут же привлек бы к себе всеобщее внимание. Ночь тоже исключалась — Форинг в темное время суток хорошо и непрерывно патрулировался. Так что выходило, что даже захоти он этого, то никак не сумел бы осуществить задание темных сил.

Лишившись последней надежды на перемены к лучшему, Стасик совсем пал духом. Когда они вместе с Васьком возвращались из трактира обратно на ферму, он едва сдерживал слезы. Его траурное настроение не укрылось от внимания коллеги.

— Ты сегодня сам не свой, — заметил тот. — У тебя точно все хорошо?

Стасик пропустил вопрос Васька мимо ушей, поскольку был полностью погружен в собственные безрадостные мысли. Он уже голову сломал, пытаясь придумать способ прилепить к стенам эти чертовы бумажки так, чтобы не попасться стражникам. Вот если бы под городом пролегали какие-нибудь тоннели, проходящие параллельно фундаменту стен…. Нет, рассчитывать на такое чудо было бы слишком наивно. А если тоннели и есть, то входы в них наверняка хорошо охраняются.

— Эй, что с тобой? — возвысил голос Васек, и тронул Стасика за плечо.

— А? — вздрогнул тот. — Что?

— Я спрашиваю, что с тобой случилось?

— Со мной? Нет, со мной ничего.

— Так уж и ничего. Весь день сегодня ты какой-то не такой. Ну, признавайся!

— Да все хорошо, — заверил коллегу Стасик. — Просто настроения нет.

Тут он решил, что если полюбопытствует у коллеги на тему тоннелей, то ничего страшного не случится. Вдруг Васек что-то знает?

— Я вот тут спросить хотел, — заговорил Стасик, стараясь придать своему голосу максимально беззаботную тональность, словно предмет обсуждения его самого ничуть не интересовал, — а нет ли под Форингом каких-либо подземелий? Просто город вроде бы старый, а я слышал, что под всеми старыми городами обязательно есть древние и заброшенные катакомбы. Ну, мне так говорили. В детстве.

Васек остановился, внимательно посмотрел на собеседника, после чего улыбнулся и понимающе кивнул головой.

— Вот теперь мне все ясно! — заявил он.

Стасик уставился на коллегу со страхом.

— Что тебе ясно? — проблеял он, чувствуя, как трусливый пот течет по его спине.

— Все! — самодовольно повторил Васек. — Теперь понятно, почему ты весь день сам не свой. Я думал, ты заболел или влюбился, а ты вон чего.

Мир закружился у Стасика перед глазами. Вот и все! Вот и конец! Васек раскрыл его. Он все знает. Сейчас он пойдет прямо к верховному паладину, и расскажет ему о предательстве. А дальше допросы, пытки, виселица….

— Это неправда! — едва шевеля губами, пролепетал позеленевший Стасик. — Это не так!

— Ну да! Рассказывай! Я точно знаю, что так! Можешь не отрицать.

Мысли лихорадочно закружились в голове Стасика. Что делать? Что же делать? Заставить Васька замолчать навеки? Это было даже не смешно. Крепкий и мускулистый Васек, который, к тому же, старше на десять лет, ему не по зубам. Тогда что? Умолять коллегу, чтобы тот не сдал его? На коленях умолять, со слезами. Наврать что-нибудь. Что, дескать, бес попутал, обманули, задурили….

Но Стасик чувствовал, что его уже ничто не спасет. Пусть они с Васьком и сблизились за проведенное рядом время, но пособника тьмы свинопас, не раздумывая, отдаст на растерзание паладинам.

Почувствовав отчаяние, Стасик выразил его единственным способом, каким умел — расплакался.

— Эй! Эй! Ты чего? — услышал он взволнованный голос Васька. — Перестань! Не ты первый, не ты последний. Да что там, я ведь и сам, в свое время, тоже об этом подумывал.

Стасик уставился на коллегу диким взглядом.

— О чем подумывал? — спросил он, вытирая слезы со щек.

— Да о том же, о чем и ты, — добродушно усмехнулся коллега. — О сокровище первого паладина.

Стасик открыл рот, не зная, что сказать. Какое еще сокровище? Какой первый паладин? Постепенно до него начало доходить, что он неправильно понял Васька, и тот вовсе не раскусил его.

— Кто его только ни искал, это сокровище, — доверительным тоном сообщил Васек. — Я таких историй о нем наслушался.

— Сокровище? — переспросил Стасик.

— Да говорю же — не притворяйся. Я понял, что ты собрался отправиться на его поиски. С чего бы еще ты заговорил о подземельях под городом? Ну, ведь собрался же?

— Собрался, — тупо подтвердил Стасик, еще не вполне понимая, о чем идет речь. Одно только он осознал четко — его связь с темными силами до сих пор остается для всех тайной. А остальное было уже не важно.

Но Васек, будучи парнем словоохотливым, каковое свойство усилилось поглощенным в таверне пивом, тут же сам ему все и рассказал. Дело состояло в том, что под Форингом действительно располагалась обширная сеть катакомб, большей частью давно заброшенных. Город много раз перестраивался, планов подземелий не сохранилось, так что сегодня никто не мог сказать наверняка, какая часть проходов уцелела, какая давно обвалилась, да и вообще туда старались не соваться. Никто бы и не совался, поскольку делать в катакомбах было нечего, если бы не одна легенда, давнишняя, придуманная неизвестно кем в незапамятные времена. Она гласила, что в подземельях под Форингом спрятаны сокровища первого верховного паладина города, который жил на свете сотни лет назад. Якобы, когда армия империи подступила к городу, и возник риск не отбить штурм, верховный паладин собрал все сокровища в один большой мешок, и вместе с ним ушел в тоннели. Обратно вернулся нескоро и уже без мешка. Город в тот раз удалось отстоять, и верховный паладин, конечно же, сходил бы за припрятанными богатствами и принес их обратно, если бы только он не погиб в той битве. А поскольку сокровища прятал он один, и карты после себя не оставил, их так и не удалось найти. Хотя искали, долго искали. И тогда, и после. И до сих пор находились отчаянные храбрецы, которые проникали в древние тоннели в поисках старинных богатств. Все-таки мешок золота, это мешок золота. Ведь он же там лежит, ждет какого-то счастливчика. Ну и каждый, разумеется, полагал, что он-то этим счастливчиком и окажется.

— Вот оно что, — протянул Стасик, с души которого упал огромный камень. Васек ошибочно решил, что он собрался отправиться на поиски клада, потому и завел разговор о подземельях.

— Дело, конечно, твое, — сказал Васек, — но послушай моего совета — брось эту затею. Ерунда все это. Если бы можно было найти сокровища первого паладина, их бы давно нашли. А в этих тоннелях, между прочим, люди пропадают.

— Что? — вздрогнул Стасик. — Там живут монстры?

— Монстров там нет. Откуда бы им взяться под Форингом, где паладин на паладине? А вот заблудиться там можно в два счета. И навсегда. Забудешь обратную дорогу, и станешь бродить по катакомбам, пока не погибнешь от жажды. Я вот сам год назад загорелся этим кладом, будь он неладен, да вовремя одумался. Ерунда все это, поверь мне.