Пинок азарта (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович
Наконец, ужасный привкус был частично смыт, кухня удачно заплевана, Виолика обезвреженной валялась на полу и лишь судорожно хрюкала, скребя ногтями по крашеным доскам. Не уверен, что это можно было счесть за дипломатическую победу, но, как говорится, надо уметь радоваться мелочам. Хотя я какое-то время потратил, искушаясь вырвать себе язык, но потом, всё-таки, оставил старый — во имя жизненного опыта.
— Тебе сказать, что ты заварил? — такими были первые членораздельные слова товарища Радиган, сопровождаемые мелким истерическим хихиканьем.
— Не надо, — категорически отказался я, — Хватит с меня сегодня.
Лед был сломан, конечно, но какой ценой.
Мешать прощаться демонице с живыми мертвецами мне не хотелось, поэтому, заставив Виолику сообразить мне нормального чая, я посадил монашку себе на колени, а затем, нежно взяв за шею (для удержания её тушки на себе), призвал пленников книги некроманта, а затем прогнал их вместе с призрачной Виоликой в общую церковную залу, одновременно отрешаясь от реальности.
Нужно было как следует подумать.
Поручение Гладстоуна хромало просто потому, что на данном этапе ответа на заданный полуэльфом вопрос не существовало в принципе. Подполье Омниполиса, шокированное жесткой и быстрой расправой вампиров, вызванной неизвестно чем (слухи о Канадиуме, «подарочке» и тренируемой Золотым Приплодом армии плохо разносились допрошенными, так как мертвые не болтают). Его, то есть поручение, можно было вычеркивать из списка текущих дел.
Как, впрочем, и «Ультрон». Петра Кестер, несмотря на свои странные запанибратские отношения с волчером и очевидную вампирофилию (а трахалась она как в последний раз, со всей ответственностью вам заявляю), понятия не имеет, что такое улицы Омниполиса, и уж тем более — что такое его дно. Место, куда сунуться принципиально невозможно, это вам Мыш докажет. Она, может быть, среди рэтчедов и своя, но жопа в норы не пролазит. Вампир не пролезет тем более. Следовательно, лучшее, чем я могу заняться — это посетить библиотеку при экономическом университете и слегка преисполниться хотя бы поверхностным пониманием работы инспектора.
Что остается? Практически ничего… кроме жуткого культа Матери-Магии, с которым я как-то раз столкнулся и который покушался на Алису.
Вот по этому поводу я копал с того самого момента, как ко мне попал дневник бывшего главврача госпиталя Управления, но в одно скромное вампирское лицо многого узнать не довелось. Единственным моментом стала ходящая по Управлению басня, что культ, за которым гоняется Старри, совсем дурной, потому как настроен бороться с технологиями. Но, как минимум, по экспертному мнению диванных аналитиков Управления, обожающих трепать языками в курилках, таким культистам около Омниполиса ловить нечего. Мол — нет магии, нет и культистов, ага.
…идиоты.
Я был уверен, что культ просто затаился, имея своей целью разрушение Омниполиса как центра и колыбели технологического развития. Да, мы поймали и нейтрализовали несколько придурков-фанатиков, крайне неосторожных и восторженных, особенно если судить по моему краткому приключению в Глиммерколте, но здесь всё далеко не закончено. К примеру, сама Тарасова. Я не просто так теперь её выталкиваю из дому, а потому что уверен — она больше никому не нужна. Выполнив свою миссию по подключению нашего маленького интернета к большому из Нижнего мира, девушка потеряла свою уникальность. А мы с Оргаром Воллом-третьим так и не нашли крота в Управлении…
Он есть, точно есть.
— Сидишь, упырь? — грубым басом поинтересовалась просунувшая свою дверь голову полная призрачная орчанка, — Ну давай, что ли, погуторим. Эй! Не смей сводить с меня фокус!
— Позже с тобой поговорим… — пробурчал я, занимаясь как раз поиском, на чем сфокусировать взгляд, — Через пару неделек…
— Не будь дураком! — испуганно каркнула дохлая легендарная ведьма Роксолана, поспешно подлетая ко мне поближе, — Я же не они! Я забуду уйму всего! Потеряю для тебя ценность!
— Мне триста сорок шесть лет скоро исполнится, девочка, — не выдержал я, — Думаешь, что я тебе дам хотя бы волосок шанса после всего, что между нами было⁈ Ты хотела забрать моё тело!
— И что⁈ — тут же заорала дохлая старая кошелка, аж раздуваясь во всей своей неприглядной призрачности, — Придурок! Выкрутился — молодец! Поставил старую раком — молодец! Но просто херить меня вместе с моими знаниями — надо быть идиотом!! Полным, тупым, беспросветным и трусливым идиотом!
— Козыри кончились, решила завалить мусором? Или просто истерика? — ухмыльнулся я, — Чего орёшь? Твоя душонка, чистая как первородный снег, давно улетела на перерождение, ты просто кучка воспоминаний.
— Которая безнадежно испортится через считанные дни! — гавкнула призрачная старуха, нависая надо мной, — Просто скажи, что ты хочешь, упырь! Составим любой контракт, я согласна на любые условия, только дай мне тело!
— Дура, что ли? — хмыкнул я, — Души-то нет, как мы контракт подпишем? Никак. Да и не нужно мне от тебя ничего теперь…
— Как это… не нужно? — для ведьмы, прожившей более сотни лет, гроссмейстера тауматургии, стало полнейшим шоком, что мастер того же искусства может просто-напросто отказаться.
— Ну, когда я бегал за твоей книжкой, — улыбнулся я, — даже когда всё закончилось, ты представлялась для меня лакомым кусочком, с помощью которого я сам смогу добраться до ранга гроссмейстера, причем легко. Однако, кое-что случилось. Я попал в ученики к духовному алхимику. И, знаешь, мы друг друга устраиваем. Ему нужен вечный ученик, а я получаю знания, о которых ты и не слыхивала. Так что на тебя у меня банально нет времени… да и желания тоже. Связываться же со старой коварной бабкой…
Какой чайничек интересный. Вот в нем-то я как раз и заварил ту жестокую бурду. Надо забрать у Виолики остаток тех листьев, буду ими кого-нибудь пытать при случае. Может, спросить её, всё-таки, что это за гадость? О, бабуля орёт всё тише и тише, постепенно исчезая в небытие.
Так ей и надо.
Ведьма боится, что её память фрагментируется, она хочет тело, срочно. Только, будучи всего лишь обыкновенной (но бездушной) бабой, которая за жизнь как-то не нажила пароходов и самолетов, торговаться со мной ей нечем. А мне незачем с ней связываться. Чтобы потом не спать ночью сном праведника, а мучительно думать, где и как старая перечница сможет тебя поиметь? Слуга покорный, пусть сидит в книге.
— Шеф? — не дадут мне подумать, как следует.
— Дальтер? Хохмунд? — удивился я заходящим посетителям, — Вы чего?
— У нас есть разговор к тебе, Конрад, — скупо бросил призрак человека-офицера, становясь передо мной.
— Да! Мы хотим тебя нанять! — ляпнул не менее призрачный гоблин-матрос, тут же получая от Хохмунда крепчайшую затрещину.
— Идиот! — цыкнул с досадой офицер, провожая улетевшего друга, а затем разворачиваясь ко мне и становясь более разговорчивым, чем обычно, — Но да ладно. Раз так вышло, вампир, давай сразу к делу.
— К какому делу? — заинтересовался я, — Хотите, чтобы я изгнал из книги орочью ведьму, а взамен расскажете, где закопан клад? А через неделю с вас взятки гладки?
— Не говори ерунды, дружище, — улетевший гоблин вернулся, потирая затылок, — Нас скоро не станет, с какой стати мы должны париться? А Роксолана, потеряв память, станет менее мерзкой бабой, я тебе отвечаю!
— Ладно, не буду гадать, парни, — послушно кивнул я, — Мне совершенно ничего не мешает вас выслушать.
— Ну, в реальном мире ты можешь помять сиськи Виолики, пока она там, с нами! — оскалился гоблин.
— Это не помешает мне вас слушать, — мять я, конечно, не собирался, но мы же среди мужиков, правда? А значит, демонстрация своей мужиковой мужиковости применяется при каждом удобном случае.
Дальше говорил не болтливый матрос, а немногословный офицер, причем получалось у него это сжато и… слегка смущенно.
Ни много ни мало, бравые дохлые матросы предлагали мне сдать все пароли и явки к их толпе безумных призраков. Рассказать, кто что любит, что ненавидит, как с ними подружиться и, самое главное — кого и как можно использовать. К примеру, Югрий у нас идеальный сторож и патрульный, способный сутками напролет выполнять эти функции, а Виг наоборот, болтун редкостный, но при этом столько времени при жизни уделявший матросскому ремеслу, что разучиться ему в принципе не способен, как и не способен удержать язык на привязи, а значит, он всегда в курсе дел, которые творятся в их маленьком коллективе безумных трупов.
