Эль и Карамель (СИ) - Дока Анастасия Константиновна
История подошла к концу. Кристина держала Асю, Ася держала за горлышко Василия, Василий цеплялся за указательный палец Эля.
– Так ты шпионить вздумал, ничтожный пушистый комок?! Убить нас хочешь? – зверела Ася на глазах.
– Нет, – хрипел хомяк. – Я вам… правду рассказал, потому что… зить… хочу. Я… на вашей… стороне. Отпусти… Ты… же… добрая…
– И почему я должна тебе верить?
– Пото… му… что я… скажу… имя… Друга…
– Говори, – велел Эль. – Ася, отпусти его. Задушишь, и мы ничего не узнаем.
– Я с этой вашей магией уже никому не верю!
– Карамелина!
Ася, нехотя, но отпустила. Хомяк закашлялся. Кристина выдохнула. Эль забрал Василия из рук бывшей, и, наставил палец, будто, волшебную палочку:
– Я умею распознавать ложь, так что врать не советую, а то не хомяком до конца жизни будешь ходить, а крысой.
– Я боюсь крыс! – вскричал Василий. – Я не хочу бояться собственного отразения! Не надо, позалуйста, не надо! Я всё рассказу!
И рассказал.
В последние дни Друг приобщился к мобильнику. Он и до этого совершал звонки, но чаще они длились секунд десять, сообщалось самое важное, и телефон прятался обратно в карман джинсов.
На этом моменте Ася, чьи нервы потихоньку двигались в сторону «я сошла с ума, мне с этим не справиться», едко заметила:
– Я представляла колдуна в какой-нибудь чёрной хламиде, плаще с капюшоном, на крайний случай в костюме – этакий босс суёт во всё свой магический нос. Но никак не в джинсах.
– Дзинсы и футболка, – подтвердил Василий, – и выглядит совершенно по-обычному.
– Какой прогресс среди колдунов, – хмыкнула Ася. – Или регресс?
– Может, принести тебе леденец? – проявил заботливость Эль. – Выглядишь…
– Прекрасно я выгляжу, – пробурчала в ответ, в глубине души чувствуя, как мир понемногу уезжает с привычной орбиты. Всё-таки она оказалась не готова к таким потрясениям.
– А чай?
– Отстань.
– А, может…
– Ты помолчишь?
Эль закрыл рот и жестом разрешил хомяку продолжать.
Василий глубоко вздохнул:
– За эти дни что-то произошло, потому что Друг стал часами висеть на телефоне. Не часто, но довольно подозрительно. И в один из таких разговоров я… пришёл с докладом. Друг как раз прощался с некой женщиной, я расслышал её голос, – и требовал, чтобы та не называла его Лёшенькой.
– Типичное имя, – вякнула Ася и следом сладко зевнула. – Никакого тебе иностранного или просто странного. Скучно.
Кристина по-быстрому сбегала в спальню, принесла подушку и одеяло. Эль уложил бывшую на диван. Карамелина сопротивлялась, бубнила о неравноправии полов. О том, что не позволит Элю воспользоваться её слабостью. И когда Эль уже собрался ответить, Ася погрузилась в сон. Быстро ловко без предупреждения, вызвав в Эле чувство, близкое к любви.
«Нет, хватит проблем с этой непутёвой», – убеждал он себя и невольно продолжал любоваться умиротворённым лицом своей бывшей.
Василий тактично кашлянул. В образе хомяка вышло забавно.
– Не знаю, помозет ли вам моя информация, но голос зенщины, с которой беседовал колдун, мне знаком.
– Говори.
– Очень похоже на Моду, то есть Маду. В общем, на модельера со странным вкусом.
– Ты не местный. Откуда её знаешь?
– Так это… она приезжала к нам в деревню со своим показом.
Эль с Кристиной переглянулись. Ни он, ни она о подобном не знали.
Хомяк жевал булку, с аппетитом поглядывая на банку с вареньем, но попросить не решался. Маленькие челюсти работали всё усерднее. Ася по-прежнему нежилась где-то на пляже у лазурного моря вместе с Элем, о чём последний не догадывался, бурно обсуждая планы по вычислению убийцы с волшебным листком. Именно ему он озвучивал свои мысли. Кристина, расстроенная тайнами сестры, ушла домой, пообещав выяснить всё возможное и невозможное.
– Как блинчики, помогли? – улыбнулась Мада. – Тебя долго не было. Всё получилось?
– Ага, – ответила Кристина, бросая сумочку на пол и проходя мимо кухни.
Мада наклонилась, расстегнула молнию, нахмурилась:
– Почему ты врёшь, а, сестрёнка? Блинчики лежат нетронутыми. Они, наверняка, уже испортились. А ты знаешь, что происходит с испорченными волшебными продуктами?
Нет ответа.
– Они начинают шептать страшным голосом! – крикнула Мада. – И ладно днём и даже вечером. А ночью? Представляешь, как будет комфортно спать в такой атмосфере?
Тишина.
– Кристина, я с тобой вообще-то разговариваю!
– Не смей на меня кричать!
– Не смей мне молчать! Я старшая, и ты должна со мной считаться!
– А что ж ты врёшь, если старшая? Разве не должна учить меня хорошему? – Кристина фурией вылетела из своей комнаты и замерла перед Мадой. – Ни в чём признаться не хочешь?
– Ты о чём?
– О твоих тайнах! Сколько их? Одна, две, больше?
Мада побелела:
– Ты узнала про Лёшу? Но… как?
– Хомяк рассказал!
– Какой… хомяк?
– А то ты не знаешь! Заколдованный!
По лицу Мады стало ясно: хомяк ей знаком.
– Рассказывай, Мада, иначе я… – Кристина задумалась. – Уеду в другой город прямо сегодня. Билет уже лежит в кармане
– Нельзя тебе уезжать. Ты ещё не всё узнала, то есть я хотела сказать, мы ещё не сделали ремонт! – тут же поправилась Мада. – Да, ремонт. Домик разваливается. Работа нужна. Очень, очень. И Ася наша лучшая возможность поправить дела.
– Мада… – зашипела Кристина. – Давай-ка выкладывай правду. Что там была за оговорка, не объяснишь?
Глазки забегали. Ручки потянулись к телефону. Мада протянула сестре мобильник, показала фото.
– Это Лёша. И ему нужна наша помощь.
На Кристину смотрел высокий остроносый мужчина, сфотографированный явно исподтишка. Снимок был неудачный. Мужчина, испачкавшись кетчупом, стоял с набитым ртом.
Кристина невольно подумала о крови. И о том, что представляла колдуна представительнее. И никак не в футболке с розовым пони.
