Этикет для Сусликов (СИ) - Екимова Наталья
— Жить захочет — выкарабкается! — кровожадно усмехнулась фурия.
После чего пристегнула задержанного дополнительными наручниками за запястья и щиколотки к вмурованному в пол кабинета стулу.
— Вы не имеете права бить меня или пытать!
Глава 11
Молодой бандит окончательно убедился, что пятки уже конкретно горят. Он утратил последнюю надежду хоть как-то вывернуться из передряги, в которую угодил.
Танат Морс, согласно официальным документам, возглавлял городскую полицию уже без малого тридцать лет. После того, как Юпитер повелел сделать всё возможное для того, чтобы люди чаще вспоминали о богах. Тем самым позволили им больше вмешиваться в реальную для них жизнь.
Брюнет старательно закрыл все окна специальными тёмными роллетами. В кабинете воцарился необходимый полумрак для того, чтобы допросить тени ушедших. Живых свидетелей тех событий практически не осталось. Затем выпустил специальное заклятье, чтобы никому и в голову не пришло их побеспокоить. Единственным источником света оказалась странная тёмно-синяя свеча в подсвечнике из вулканического стекла. Он был украшен причудливым орнаментом.
Из мглистого угла выскользнул Аор и протянул Морсу сразу два заявления. Одно было от Иветты, другое от младшей фурии.
— Присядь, будешь у нас с Тизифоной за понятого. Если что, подтвердишь, что допрос прошёл без малейших нарушений согласно должностной инструкции «Юпитер ноль-ноль-гамма». Превышения служебных полномочий в процессе допроса подозреваемого зафиксировано не было.
— Как пожелаете, повелитель!
Ламий насмешливо посмотрел на изрядно струхнувшего Виталия. Хотя и сделал всё, что надо, чтобы парень не узнал, кто ему навалял. Так сильно, что тот на сутки в больницу загремел.
Тем временем полковник Морс, вперив отсутствующий взгляд в дверной проём, что-то запел на незнакомом задержанному языке. Через мгновение среди причудливых хитросплетений странной музыки зазвучал высокий и сильный голос майора Тизифоны. Через пару куплетов и парень, принёсший два заявления, присоединился к старательно дерущей горло парочке.
В углах кабинета полковника, точно живые, заклубились тени. Они заставили пламя свечи погаснуть, пред этим испуганно затрепетав. Мертвенный сероватый свет осветил стены, окрашенные оливковой краской. На их фоне сгустками непроглядного мрака возникло несколько фигур, очертаниями слишком уж похожих на человеческие.
Самая ближняя из гостей провещала бесцветным голосом, больше похожим на шелест сухого тростника под сильными порывами ветра:
— Чем та, что была Ангелиной Сианой, может служить тебе, господин мой Танатос?
— К-к-к-кто это? — с трудом выдавил из себя Виталий.
Парень испуганно покосился на полупрозрачную женщину, которая при жизни была божественно красива.
— Ангелина Сиана, одна из тринадцати Привратниц Тартара. Цербер, конечно, щеголяет тремя головами. Только и ему не под силу уследить за всеми душами, что туда сходят, — любезно пояснила Тизифона.
— Принеси мне регистрационную книгу и выясни, кто из усопших за последние пять-семь лет может пролить хоть каплю света на тёмные делишки этого смертного, — бог смерти неодобрительно посмотрел на задержанного.
— Как пожелаешь, господин мой Морс, — тень с поклоном протянула мужчине три увесистых талмуда с пергаментными листами.
После чего раздался скрежет закрываемых врат где-нибудь в средневековом замке. Через вздох кабинет вновь приобрёл свой первоначальный вид.
— Итак, Тизифона, помоги мне. Выписывай имена и фамилии любого, кто может быть хоть как-то связан с этим ухарем. Будет идеально, если мы накроем и всех его ныне здравствующих сообщников.
— Конечно, Танатос. Каждое зло должно быть наказано! На том стоим, стояли и настаивать будем вечно!
Брюнетка грациозно плюхнулась в кресло напротив высокого начальства и прилежно зашелестела страницами. Время от времени она делала какие-то пометки в блокноте.
Аор сел в свободное кресло и насмешливо поглядывал некоторое время на задержанного. Потом спросил у Морса в лоб:
— А что, тех или того, кто поиграл в баскетбол этим ухарем так и не нашли?
— Нет, но это и не важно. Слишком много глухарей и висяков, чтобы заниматься подобными мелочами, — Танатос отмахнулся от не в меру развеселившегося ламия, как от надоедливой мухи. После чего тяжело вздохнул. — Не покалечили, не убили, а только воздали должное за наглость. Жив, вот пусть и радуется редкой удаче! А теперь помолчи! Похоже, я что-то нащупал…
Полковник что-то пробормотал. В кабинете появилась молодая, необыкновенно красивая женщина с изумрудными глазами и волосами цвета гречишного мёда.
— Танатос! Мы, кажется, договорились, что ты не будешь злоупотреблять моим добрым к тебе отношением? Ты побеспокоил меня во второй раз за последние двадцать лет! Думаешь, у меня других дел нет, как разгребать чужое изгаженное грешками исподнее?
Виталий с изумлением воззрился на странный головной убор дамы. То, что казалось гротескной шляпкой с прозрачной вставкой вуали, на самом деле оказалось крылышками. Они по чьему-то капризу росли прямо на голове незнакомки. Рассердившись, она привела их в движение. Видимо, не желала надерзить суровому начальству. Оно нашло бы действенный способ примерно наказать любого за непростительное хамство.
— Талея, я и так стараюсь тревожить твой покой как можно реже! Тизифона и Аор мне свидетели! — Танатос начинал злиться, ведь всего какую-то тысячу лет тому назад он позволил смертному возлюбленному этой вертихвостки прожить лишние три сотни лет.
Именно бог смерти уговорил богинь человеческой судьбы сделать исключение на основании нескольких прецедентов. Бедолага прожил ровно столько, сколько нежные и страстные чувства в сердце феи.
— Ты отвлёк меня от очень важного ритуала, Морс. Поэтому позаботься о достойной награде за труды!
Подумала, а не закатить ли грандиозную истерику, но решила, что ссориться с этим небожителем не стоит. Вдруг опять какому-нибудь смертному бедолаге снова удастся похитить её пылкое и страстное сердце?
— За удовольствия всегда приходится платить, Талея!
— Что ты хочешь узнать? — крылышки капризной особы снова пришли в движение, обдувая всех приятным ветерком.
— Найди для меня в Тартаре несколько душ, что смогут дать мне наводку на ныне здравствующих людей. Они дадут мне непрошибаемые факты. Хочу упечь этого ухаря хотя бы годика на три в каталажку. Мне настолько надоели его проделки за последние пять лет, что не помешает от них немного отдохнуть.
Талея наградила Виталия полным презрения взглядом и важно удалилась. Женщина попросту растаяла в воздухе. Надувшись от самодовольства, она вернулась через каких-то двадцать минут. Не одна. Фея тащила за руку бледную тень довольно молодой девицы весьма разнузданного вида.
— Это Каттори, одна из Стражей Границ. Уверена, она сможет рассказать тебе много интересного. Надеюсь, теперь я могу идти?
— Благодарю за службу Талея. Я буду должен! — Танатос начертил в воздухе замысловатый знак, вспыхнувший багровым светом, подтверждая обещание. — Итак, Каттори, кого следует привлечь для составления эффективного списка свидетелей?
— О, господин мой Танатос, — промурлыкала девица, которая при жизни была греческой гетерой в Афинах, — достаточно призвать Маргариту Ланскую. Эта бедняжка была убита при странных обстоятельствах во время налёта на ювелирный салон «Блеск роскоши» два года назад. Очевидцы говорят, что она наотрез отказалась давать грабителю код от своей банковской карты. Налётчики забрали её с собой. Через трое суток нашли только бездыханное тело в одном из подвалов промышленного склада как раз на территории, где разбойничает наш ухарь Виталик.
Тизифона сразу почуяла восхитительный аромат страха и даже облизнулась от удовольствия, промурлыкав внезапно охрипшим голосом:
— Каттори, приведи её к нам прямо сейчас. Пуделёк нервничает и готов сделать на полу признательную кучку! — она засмеялась, точно кошка, играющая с глупой мышью, готовясь выпустить острые коготки. — Вроде, там, в связи с этим делом, взяли лишь двух из троих бандитов, а водителя они так и не сдали?
