Анна Орлова - Поймай меня, или Моя полиция меня бережет
Судя по выражению лица, Мердок мое отношение к Стеллочке разделял.
– Лучше попробуем разобраться самостоятельно, – сдержанно заметил он. – Итак, начнем с очевидного. У кого имелся мотив?
– Да у кого угодно, – не задумываясь, ответила я. – Мадам Цацуева в разное время насолила всем соседям.
– Вы можете припомнить ее последние жалобы? – взяв карандаш и блокнот, спросил Мердок.
Ах эта его страсть все фиксировать! Поневоле вспоминалось сакраментальное: «Все, что вы скажете, может быть использовано против вас!»
– Конечно. – Я пожала плечами. – Водяной Ихтиар, который якобы содержит наркопритон. И еще Хельги, которого мадам Цацуева обвинила в покушении на ее честь.
Не удержавшись, я хмыкнула.
Мердок приподнял бровь. Похоже, фото потерпевшей он еще не видел.
– Помните тех троллей, которые помогли мне поймать вот этого красавца? – Я указала на господина Немо. – Вот это они были. Хельги – младший из троллей. А тех соседок, которые вас вызвали? Там была бабка-одуванчик и такая дама в теле. Полная – это как раз мадам Цацуева.
– Разумеется, помню, – кивнул Мердок. – Итак, нам нужен план.
– План? – Я задумалась. – Конечно, Ихтиара и Хельги нужно опросить, но вряд ли они правда к этому причастны.
Мердок покачал головой:
– Вы слишком узко мыслите, Стравински. Не в обиду будет сказано, однако вы привыкли мыслить тактически, как и полагается хорошему домовому.
– Что в этом плохого? – ощетинилась я.
– Ровным счетом ничего. – Мердок выглядел скучающим, только глаза насмешливо блестели. – Давайте попробуем рассуждать логически. Необходимо проработать следующие версии: потерпевшая ушла добровольно, уведена насильно, унесена живой или мертвой. Что скажете?
Не люблю все эти пункты и подпункты, хотя что-то в этом есть.
– Добровольно уйти могла, – согласилась я нехотя. – Может, с кавалером сбежала? Хотя вряд ли. Смысл устраивать такую сцену? Скорее, она организовала все намеренно, чтобы попортить кровь соседям и мне. Это вполне в ее духе. Только родню бы она вряд ли заставила переживать. Так что надо бы глянуть на эту сестру.
– Принимается, – не стал возражать Мердок. – Далее ваши соображения?
Я вынула пачку, взглядом попросила разрешения закурить. Он не стал возражать.
– Мертвое тело точно нет смысла уносить. Тем более такое… увесистое! Если бы хотели скрыть труп, не обставляли бы все так театрально. Остается угроза или прямое насилие.
Я хмыкнула, в красках вообразив, как бедные похитители волокли бесчувственную мадам Цацуеву. Надеюсь, не надорвались?
– Искать, кому выгодно, тоже нет смысла, – продолжила я задумчиво. – Детей у мадам Цацуевой нет, мужа тоже. Остается сестра. Ну и соседи, если брать мотив мести. Опять приходим к тому же.
– На самом деле меня весьма интересует другой вопрос, – признался Мердок. – Отчего потерпевшая открыла дверь, невзирая на столь позднее время? По словам сестры, было около двадцати двух часов. Полагаю, нехарактерное поведение для одинокой женщины.
– Она кого-то ждала! – азартно выкрикнула я и тут же смутилась. – Простите.
– Мне нравится ваш энтузиазм, Стравински, – улыбнулся Мердок и встал. – Пожалуй, начнем с визита к троллям. Пойдемте?
– Идем! – Я одернула проклятую узкую юбку.
Не просить же Мердока подождать под дверью, пока я буду переодеваться!
Ладно, это мелочи. Только бы поскорее разобраться в этой истории!
Мердок прихватил шляпу и вежливо распахнул передо мной дверь (я уже начала привыкать к его изысканным манерам).
– А как же Кукольник? – спохватилась я. – Мы ведь собирались поискать в архивах дело господина Немо!
– Успеется. – Мердок повел рукой, приглашая пройти на выход. – К тому же думается мне, что вся эта кутерьма вокруг вас неспроста. Давайте попробуем потянуть за эту ниточку, а после разберемся с остальным. Прошу!
Я стиснула зубы и вышла. Мердок последовал за мной.
И только позабытый зомби печально мялся в углу…
До Виноградной мы домчались с шиком – на такси.
Мердок галантно помог мне выбраться из автомобиля, и я направилась прямиком к дому троллей.
Зацвели сливы, и в белой пене лепестков это нагромождение камней выглядело даже приветливо. И запах… Я позволила себе на мгновение прикрыть глаза и насладиться благоуханием цветущих садов.
Птицы поют, пчелы жужжат – красота!
Бабка Марья наблюдала поверх забора, для удобства подложив вместо ступеньки чурбачок.
Ох какие слухи пойдут!
Кстати, надо бы ее порасспросить насчет мадам Цацуевой (ее дом почти напротив), вдруг что-то видела или слышала? Главное, не забывать делить все рассказанное на десять, а лучше на двадцать.
В писатели бы бабке Марье податься, с ее-то неуемным воображением!
– Хозяева! Эй, хозяева! – привычно завела я, и Мердок удивленно на меня покосился.
«Эх, белая кость! – подумала я снисходительно. – Не знаете вы быта и нравов частного сектора!»
Тролли всё не отзывались.
Наконец бабка Марья не выдержала:
– Милка, да в запое они!
– И давно? – удивилась я.
Как говорится, вчера еще ничего не предвещало.
– Так с утречка прямо! – охотно поделилась бабка Марья. – Как ваши-то приехали, так тролли эти окаянные что-то там у себя бузить начали. А потом чую – звон. Кубками своими звенят, ироды!
И осуждающе покачала головой.
Я усмехнулась. Тролли действительно всегда пили из вместительных пол-литровых посудин, просто потому, что обычные рюмки им как слону дробина.
– А вы уверены, что они по-прежнему там? – осведомилась я, дернув за рукав Мердока, который уже открыл было рот.
– Да где ж им еще быть? – всплеснула руками бабка, чуть не сверзившись при этом со своей ненадежной опоры. – Звенят, и бубнят чего-то, и шебуршат!
Я прислушалась, но не уловила ни звука. Вот это и называется: нюх – как у собаки, глаз – как у орла!
– Что ж им, иродам, в горах ихних не сиделось? – завела любимую песню бабка Марья. – Понаехали тут…
Мердок поднял ладонь.
– Пожалуйста, тише, – попросил он, к чему-то прислушиваясь.
Ха, не на ту напал! Такие старушки вежливость считают слабостью.
– Вот я и говорю, зря правительство с ними цацкается! – повысила голос бабка Марья. – Идолища проклятые! Вот в наше время…
– Тихо! – ледяным тоном повторил Мердок.
Голоса он не повышал, но бабка словно подавилась гневной тирадой.
Следователь кивнул и снова повернулся к логову троллей. Я последовала его примеру.
От дома на знакомый мотив доносилось негромкое: «Шумела степь, кусты шуршали, охота доброю была…»
Интересно, это эльфы у троллей сплагиатили или наоборот?
Надо у Ульва спросить, вдруг он в курсе?
Я незаметно ущипнула себя за ухо. Что за неуместные мысли?!
– Грендель! – звонко крикнула я. – Открывайте, а то наряд вызову!
В доме притихли, затем раздались тяжелые шаги.
– Иду я, иду, – проворчал хозяин.
Он медленно подошел к калитке, отодвинул засов и уставился на нас налитыми кровью глазами.
– Ну, чего надо? – неприветливо буркнул он.
Запах перегара буквально валил с ног.
Мердок молчал, предоставив инициативу мне. И правильно делал, а то его высокопарная манера изъясняться троллям недоступна.
– Мне нужен Хельги. – Я старалась говорить доброжелательно, но твердо.
Тролль не двинулся с места.
– Зачем? – подозрительно спросил он.
– Расспросить кое о чем, – неопределенно ответила я.
Не сознаваться же, что он подозреваемый по делу о пропаже мадам Цацуевой!
– О той бабе, что ли? – Тролль глубоко вздохнул и посторонился. – Ладно уж, проходи!
Я осторожно последовала в дом, стараясь не сломать каблуки об усеивающие землю булыжники.
Беспорядка на знакомой кухне прибавилось. Обычно мать семейства строго следила, чтобы в доме не плевали на пол и не слишком сорили, но сейчас она занималась более важным делом: разбавляла спирт.
Тут и там валялись кости, а от забористого алкогольного духа на глаза наворачивались слезы.
Надо было видеть лицо аккуратиста Мердока! Он остановился на пороге, словно боясь испачкаться.
За столом сидел Хельги, повесив буйную голову. Перед ним стоял полный кубок, а рядом…
Я поморгала, борясь с желанием протереть глаза. Эта кокетливая кружевная вещица никак не могла принадлежать ему! Хотя по размеру, пожалуй, подошла бы…
– Откуда это у тебя? – спросила я, не успев толком подумать.
Тролль с трудом, словно через силу, повернулся ко мне и выдавил:
– Это подарок. Она мне подарила!
И, цапнув кубок, тяпнул водки.
«Страшное подозрение закралось мне в душу!» – как написали бы в любимых Розочкой любовных романах.
– Мадам Цацуева? – зачем-то уточнила я.
– На-та-ли! – нежно, нараспев поправил меня юный тролль.
Мердок кашлянул, и я заторопилась.
– Какие у вас с ней отношения? – Я заглянула в мутные очи Хельги.
