Михаил Ахманов - Клим Драконоборец и Зона Смерти
На лицо эльфа вернулись краски жизни. Он махнул своим товарищам, и все трое плавно соскользнули с седел и преклонили колени. На мгновение они замерли у ног своих скакунов, гибкие фигурки в сверкающих доспехах, потом старший вытянул руки жестом мольбы.
– Прости, господин, мою дерзость и не таи обиды. Мы дозорные и не должны никого пропускать: ни людей, ни иных созданий, ни диких тварей с гор и лесов. Ты – другое дело. Ты исполнил обряд Первой Встречи, и в эльфийских землях тебе всегда рады. Приходи, когда пожелаешь! Ты гость владык нашего племени и будешь принят с почетом.
– Служба есть служба, так что я не обижаюсь, – молвил Клим. – Но когда с гор и лесов придут орки или нагрянут драконы, они не спросят разрешения и не испугаются ваших лучников. Если это случится, вспомните о нас и позовите.
Из-за деревьев выплыла колесница, запряженная двумя единорогами. Белоснежные создания ступали неторопливо, их шерсть переливалась и лоснилась, на головах, позади витых рогов, вздымались султаны из перьев, упряжь скрепляли золотые кольца. Вращались колеса, блестело полированное дерево, колыхался над сиденьем шелковый полог, но не было там ни возницы, ни поводьев. Кем был прислан этот чудесный экипаж? По чьему зову он явился и кто им управлял? Иных звуков, кроме птичьего щебета, до Клима не доносилось.
– Возок, достойный повелителя вселенной, – заметил Бахлул ибн Хурдак и приземлился на круп единорога. – Пожалуй в него, мой господин. Звери смирные, не лягаются, колеса не скрипят, сиденье обито бархатом и пахнет благовонной амброй. Нет урона для твоей чести проехаться в таком возке.
– Я рад, что ты это проверил, – отозвался Клим и, подхватив сапоги и корзину с котом, взошел на колесницу. Следом забрался шут, тащивший мешок с провизией. Запасы у путников были не очень обширны – сухари, соленая рыба и большая баклажка с пивом, на тот случай, если придется пользовать волшебный эликсир. Словом, хороший ужин оказался бы очень кстати.
Единороги повернули в лес. Один дозорный ехал впереди, двое других – по бокам, в качестве почетной стражи. Выглядели они юнцами, но Клим не обманывался – им могло быть сорок лет, или сто, или двести. Век эльфов был долог.
Огромные деревья медленно уходили назад, их стволы оплетали лианы с яркими цветами, свежий ароматный воздух слегка кружил голову. Колесница двигалась неторопливо и плавно, покачивались султаны из перьев, звенели кольца упряжи, шелестела под колесами трава, а наверху, пронизанный светом вечернего солнца, раскинулся зеленый полог. Там, в густых кронах, протянулись от дерева к дереву дороги, проложенные по ветвям и подвесным мостикам, и прятались в листве беседки на резных столбах и ряды широких платформ с лестницами, башенками и перилами. Словно птичьи гнезда, подумал Клим, пытаясь оценить размеры этих сооружений. Но до них было высоко, не меньше сотни метров.
Джинн перебрался к нему на плечо.
– Место, ласкающее взоры, мой господин. Но что доставляет пропитание жителям этого дивного края? В саду Эдема были фрукты и лоза, а здесь я вижу только желуди. Хотя, – он глубоко втянул воздух, – мне чудится запах сладкого меда.
– Желуди с медом как раз то, что надо, – с брезгливым видом пробормотал Црым, оттопырил губу и покосился на кота. – Но это не всем придется по вкусу.
– Желуди! – мяукнул хатуль мадан. – Невежество людское порражает! Да из этих желудей, сударрь мой…
– Я их есть не буду, – твердо молвил шут. – Я гном, а не хряк.
Деревья расступились, открыв огромную поляну. Она была так велика, что другой ее конец выглядел зеленой дымкой на фоне облаков и голубых небес. Тут и там маячили фруктовые рощицы, среди которых бродили пасущиеся единороги и крупные голенастые птицы в пышном оперении, в густой траве извивались тропинки, слышался пчелиный гул, и над каждым цветущим кустом кружил рой насекомых. Благостная картина, решил Клим, разглядывая высокую башню посреди поляны, накрытую остроконечным зеленым куполом. Башня приближалась, росла ввысь и вширь, бросала длинную тень на цветы и травы, и внезапно он понял, что это не искусственное сооружение, а дерево гигантской, чудовищной величины. Его ствол был больше королевского замка, кора походила на каменную стену, нижние ветви, мощные и прямые, тянулись на сотни шагов, верхние были подернуты облачным туманом. Не дерево, а целая гора!
– Чудесная обитель, – восхищенно прошептал джинн на плече Клима. – Думаю, ты, о солнце среди звезд, проведешь здесь ночь, полную наслаждений и удовольствий.
– Поужинав для начала желудями, – буркнул шут.
Но Клим их не слышал – другой голос звучал в его ушах, другие слова, другие речи…
«Наши чертоги – живые деревья, королевские дубы, огромные и вечно зеленые… в дупле любого из них поместится твой дворец, а на поляне под ним – вся твоя страна…»
Если Дезидерада и преувеличила, то совсем немного.
Колесница остановилась перед широкой аркой из золотистого полированного дерева. От нее в траву спускался пандус между перил на столбиках, изображавших цветы и стебли лилий, в глубине прохода сиял мягкий свет, слышались голоса, шелест одежд и звуки торопливых шагов. Миг – и стайка юных девушек, словно пестрые птицы, выпорхнула на поляну, наполнив ее смехом и щебетом. Следом шагал высокий стройный эльф в тунике, шитой серебром. За его плечами трепетали лиловый и сиреневый шарфы, в волосы были вплетены лазоревые ленты, стан охватывал чеканный пояс. Клим узнал его: дук Гундобальдо, эльфийский посол и спутник принцессы.
Дозорные сложили руки перед грудью и поклонились.
– Мы возвращаемся, господин, – промолвил старший. – Пусть солнце озаряет твой путь, а королевские дубы дарят отдых и прохладу.
Они исчезли за деревьями. Девушки окружили колесницу, и Клим улыбнулся, глядя в их светлые лица. На сей раз не было сомнений, что они очень молоды – все невысокие, тоненькие, с глазами, блестевшими любопытством. Вероятно, они видели человека в первый раз.
– Вот и одалиски, владыка мироздания, – произнес с довольным видом джинн. – Похожи на девочек-плясуний, которых во дворце Сулеймана ибн Дауда – мир с ними обоими! – было сотни две.
– Надеюсь, величество, они развлекут тебя не только танцами, – добавил скоморох. – А королеве я ничего не скажу. Клянусь киркой и лопатой!
– Молчи, охальник! – Клим строго покосился на шута, спрыгнул с колесницы и направился к дуку Гундобальдо. Тот уже приседал в поклонах, прижимал к груди ладони, а вокруг него вились шарфы и ленты.
– Вира лахерис, государь! Счастлив взглянуть на твой лик и преклонить перед тобой колени! Ты победил дракона, и теперь в твоей державе и в наших землях воцарились мир и покой. Руки твои крепки, клинок могуч, и весть о твоих деяниях прокатилась от Западного океана до Восточного! Ты…
– Не нужно так стараться, – прервал его Клим. – Я не Джеки Чан и не Брюс Ли, а всего лишь скромный король Хай Бории.
– Герои, названные тобой, мне неизвестны, но вряд ли они могут соперничать с твоим величеством, – произнес Гундобальдо, снова кланяясь и приседая. – Могу я узнать причину твоего визита? Долго ли ты пробудешь в наших лесах? Каких ты пожелаешь развлечений? Встретишься ли с нашими владыками? Разделишь ли с ними трапезу, выпьешь ли меда?
При упоминании меда Клим вздрогнул и сказал:
– В ваших краях, милорд, я проездом. Благодарю за гостеприимство, но мне хватит ужина, ночлега и воды, чтобы умыться. Утром я снова отправлюсь в путь. И я очень тороплюсь.
– Но принцесса… – начал Гундобальдо, поворачиваясь к входной арке.
Сзади раздался пронзительный кошачий вопль. Юная эльфийка – не девушка, хрупкая бледная девчушка с тонкими косичками – склонилась над корзиной и, кажется, хотела погладить кота. Может быть, взять его на руки, приласкать и посадить на травку.
– Ммняу! – рявкнул хатуль мадан. – Гррабли уберри, скелет малахольный! Крровь пущу! Зенки выцаррапаю!
Девчонка испуганно отшатнулась.
– Не трогай его, милая, – промолвил Клим. – Это говорящий кот, такой ученый, что забыл про вежливость. Зато ему нравится пугать детей.
– Спиногррызы! Черртово отрродье! – прошипел котяра, вытянул лапу с растопыренными когтями и захлопнул крышку над корзиной.
Гундобальдо не обратил внимания на этот эпизод, – наверное, говорящие коты или другие волшебные звери не были редкостью в Эльфийских Лесах. Правда, единороги и птицы, бродившие по огромной поляне, молчали, но кто знал, возможно, по природной своей деликатности, они не хотели мешать хозяевам или находились с ними в телепатической связи.
– Принцесса… – снова напомнил дук Гундобальдо.
– Что – принцесса? – спросил Клим, приподнимая бровь.
– Она желает тебя видеть. Это дерево – ее дом, один из многих в нашем лесу и не самый роскошный. Но ты здесь, и она велела приготовить пиршество в этой обители для тебя и твоих славных спутников. – Гундобальдо сложил ладони перед грудью. – Даже если ты спешишь, не отказывайся, государь. Вспомни, она была твоей гостьей. Теперь ты должен почтить ее жилище.
