Юлия Славачевская - Одинокая блондинка желает познакомиться, или Бойтесь сбывшихся желаний!
– Не-а, – протянул Мыр, выбираясь из кустов и закидывая меня на руки снова. – Патки хошь?
– Да, – умиленно согласилась я, обхватывая мощную шею тролля и с комфортом доезжая до кровати.
Хочешь, я убью соседей, что мешают спать?[1]
Эта навязчивая строчка из песни уже второй час крутилась у меня в голове. Потому что тролль безбожно храпел. Беспрерывно. Меняя тональность. И ничего не помогало! Хотя – вру! Помогало! Он затыкался, если я гладила его по бритой голове. Тогда он громко сопел!
Господи! Сколько можно?
Я встала и пошлялась по комнате. Поглазела в окно на темный двор. Улеглась и покрутилась в кровати. Сунула голову под подушку. Бесполезно! Подошла к троллю. Присела рядом и попыталась разбудить, чтобы высказать свои обоснованные претензии. Побудка закончилась тем, что это громадное, противно храпящее создание облапило меня и, не просыпаясь, уложило на своей широкой груди. И заткнулось!
Спасибо тебе, Господи! Хоть так, но высплюсь!
Утром меня разбудил грохот, сдавленная ругань и хрипы. Открыв глаза, увидела разъяренного Магриэля, нависшего надо мной демоном возмездия.
– Доброе утро! Тебе никто не говорил, что врываться в спальню к девушкам считается дурным тоном? – Присев в кровати, я зевнула и сладко потянулась, решив не смущаться и не давать ему повода для насмешек.
– Ты не можешь считаться девушкой после ночи, проведенной с троллем в одной постели, – прошипел эльф, тыкая пальцем в спящего Мыра, на котором я сидела.
– А это уж, прости, не твое дело! – решительно сообщила ему свою точку зрения.
– Мое!
– Это почему? – проявила некоторое любопытство.
– Потому что я тебе плачу! И имею право…
…Меня не иметь! В смысле морально. До чего нудный и привязчивый тип! Тоже мне, лопоухая полиция нравственности…
– …Делать любые замечания! И мне не нужен развратный член в команде!
Он сам-то понял, что сказал?
– Член и в гареме не нужен, – просветила я его. – Зато разврат там вполне приветствуется.
Он замолчал, с трудом переваривая убийственный тезис. В тишине я слезла с кровати и узрела братьев, чуть ли не ползком пробирающихся на выход.
– Доброе утро! – дружелюбно поприветствовала их, дав понять, что маневр отступления оценен по достоинству.
– Доброе утро, – откликнулись братья и шмыгнули от греха подальше.
Как я их понимаю! Уже с утра буянит, что ж вечером-то будет? Или он до вечера не доживет? Посинел весь… Жалко, если такой молодой от инфаркта загнется. Зато мне предоплата останется как неустойка…
– Ты?!
Заело… запило… залюбило… Это я о чем? Все! Сумасшествие заразно. Нужно выпроваживать!
Выпрямив спину и придав себе позу оскорбленной добродетели, я нахмурила брови и, указав на дверь, строгим голосом заявила:
– Будь столь любезен, покинь спальню и дай мне привести себя в порядок!
Магриэль прошипел сквозь стиснутые зубы невразумительное, но очень длинное ругательство и выскочил наружу, проорав уже из коридора:
– Поторопись! После завтрака выезжаем! Потрать оставшееся время с пользой!
От грохота проснулся тролль и спросил:
– Че орет?
– Жалуется – ты ночью громко храпел, – свредничала я. – Не выспался, вот и бесится.
– Да? – поразился Мыр. – Дык и через стенку слыхать?
– Наверное, – пожала плечами, отправляясь к умывальнику.
Предлагаемые для употребления рукомойник, кувшин и тазик были созданы явно не для женщин. Слишком громоздкие и неподъемные. Пользоваться сим допотопным приспособлением я не умела, поэтому облилась вся с головы до ног. И моя импровизированная ночная рубашка промокла насквозь. И это только при попытке помыть руки! В мокром ходить оказалось не слишком-то приятно. Я смущенно повернулась к Мыру, намереваясь попросить его покинуть комнату и дать мне возможность переодеться.
Тролль, выслушав мою просьбу, кивнул и направился на выход, а я кинулась к своим вещам и не смотрела под ноги. А там остроухие диверсанты разложили полный боекомплект металлолома, за который я невзначай запнулась и начала падать:
– А-а-а! – явно выражая нежелание близко познакомиться с железяками.
Услышав мой крик, на помощь мне кинулся Мыр и успел поймать. За что ему досталась от меня благодарная улыбка.
В тот момент, когда я пребывала в объятиях тролля и в мокрой облепляющей рубашке, открылась дверь… На пороге нарисовался Магриэль, держащий в руках сапожки и стопку одежды.
– Меня тут Дирк попросил занести… – Он увидел открывшуюся картину. Ушастый примолк, а затем, набрав в грудь воздуха, заорал: – Когда я говорил о проведении времени с пользой, то имел в виду не это!
– Извини, – произнесла я, изящно спрыгивая с рук Мыра, – надо учиться четче выражать свои мысли.
– Ты!!! – закончились слова у эльфа, сменившись местоимениями.
– Я, – согласилась с ним. – А ты покинь, пожалуйста, комнату. Мне все же нужно переодеться. – Повернувшись к троллю, попросила: – Мыр, будь любезен, научи Магриэля культурно изъясняться более длинными фразами. И постарайся расширить его скудный словарный запас.
Эльф побледнел от еле сдерживаемой ярости и бросился в мою сторону, намереваясь в который раз за наше короткое знакомство лишить меня жизни.
Нет, я, конечно, вызывала различные чувства у противоположного пола, но чтобы несколько раз подряд пытаться меня убить – это впервые. Какой темперамент!
Разгадав его лелеубийственные намерения, Магриэля на подступах перехватил тролль и вынес в коридор, приговаривая:
– Лелю трогать низзя!
Я расчувствовалась и прониклась.
Второй раз расчувствовалась, когда, одеваясь, обнаружила приложенные к сапожкам носки. Две пары. Тонкие и теплые.
Долой безразмерную обувь и портянки! Да здравствует цивилизация и комфорт!
И уже даже не привередничала, что сапожки все же были чуть больше, чем требовалось. На пару размеров.
Боже! Какая мелочь по сравнению с сорок последним!
Быстро собравшись (по моим меркам быстро – всего-то чуть больше часа), вышла в коридор и принялась пристально изучать номера комнат.
Вчера я как-то не обратила внимания на слова о трех наличествующих комнатах. Но если эльфы занимали комнату номер шесть, а мы с Мыром номер семь и дальше по коридору выявилась дверь с номером пять, то где остальные четыре?
Больше дверей не обнаружилось, и, насколько я помню, на второй этаж вела всего одна лестница.
Да… загадка. Интересная система нумерации помещений. Крайне интересная.
Мое любопытство разыгралось со страшной силой, и я поспешила вниз, ведомая неуемным желанием выяснить у Дирка, где же остальные номера. Правда, слегка притормозила на лестнице, побоявшись повторить вчерашний экстремальный спуск.
Хорошего помаленьку. Горького – не до слез.
Осторожно начав спускаться по ступенькам, первым же делом наткнулась на орка, торопящегося по своим очень ответственным делам наверх. На его физиономии было явно написано: «Не лезь – прибью на месте!» Вняв предупреждению и не приближаясь, я искренне поблагодарила дарителя:
– Дирк, большое тебе спасибо за вещи и обувь. Ты меня, можно сказать, спас! – (Это уже с патетикой – для пущего эффекта.)
Орк остановился и, глядя на меня исподлобья, сказал:
– Да ладно, чего уж там. Если хочешь отблагодарить, то иди своего Магриэля угомони, пока он мне всю таверну по щепкам не разнес.
– А что такое? – поинтересовалась я, прислушиваясь к шуму, доносящемуся снизу.
– Этот гызркоо гярнгзоо ооьеркогв тсхаов уже второй час пытается справиться с троллем, который, в свою очередь, пытается научить его говорить «че» и «можа». Твоя работа? – уставился он на меня с подозрением.
Сделав вид, что это ко мне не относится, я азартно спросила:
– И кто побеждает?
– Тебе зачем? – сощурился орк, заподозрив подвох.
Пришлось делиться идеей:
– Хочу делать ставки – кто победит. Участвуешь?
На широком лице Дирка отразилось тягостное раздумье, гулявшее от одного уха к другому. Так как расстояние между ними было приличное, то процесс грозил затянуться. Чтобы ускорить, предложила:
– Если да, то научу, как привлечь посетителей и увеличить выручку.
Трактирщик почесал затылок и согласился, задав лишь один вопрос:
– На что спорить будем?
– На то, что эльф выучит эти слова, – усмехнулась я. И продолжила: – Иди принимай ставки, но смотри не продешеви.
Дирк хмыкнул, потряс кулаками в знак «обижаешь, подруга!» и рванул в зал. Неторопливо спустившись, я присела на нижней ступеньке. Там, никем не замеченная, с интересом наблюдала за разворачивающимися событиями.
За нашим столом сидел тролль, удерживая чуть ли не на коленях вырывающегося эльфа, и уговаривал его произносить правильно и длинно:
– Ты… эта! Того! Не балуй… Леля сказала. Вот и давай, учися! Повторяй: «че»…
