Высшее образование для сироты, или родственники прилагаются - Вересень Мария
— Нет! — сказала Я. — Сами заварили кашу, сами и расхлебывать будем, а о помощи попросим, когда совсем тяжко станет. Не вздумай сообщать в Школу.
Геронтий пожал плечами и пошел к двери:
— Вечером заеду, вы уж постарайтесь этих-то в чувство привести, а то вам ночью тяжко будет!
Лейя проводила Геронтия до ворот, вернулась и сразу развила бурную деятельность. Для начала она заявила, что негоже мужиков держать ногами к выходу, так только покойников кладут. Мы, пыхтя, стали разворачивать тяжеленных парней ногами к окнам, только отдышались, как мавка снова ожила и глубокомысленно изрекла, что теперь если маг и вампир все-таки помрут, то сами станут умрунами, так как дорогу в дом запомнят, покойников поэтому вперед головой и не выносят. Пришлось положить их поперек горницы. Лейя предложила их еще и раздеть, дескать, не будут же они в одеже спать, но терпение у меня и Алии лопнуло и мы отказались.
Пока мы с Алией утоляли голод печеньем с молоком да кормили Ваську, который ползал по бесчувственным и заглядывал им в лица, Лейя ломала голову, как их оживить, и как только у нее появлялась какая-нибудь идея, тут же бросалась ее осуществлять. К моменту, когда мы вернулись из кухни, друзья были: похлопаны по щекам, сбрызнуты водой, пощекочены за пятки, пуганы резкими звуками, им попробовали зажать нос и сунули под него отвратительно пахнущую тряпку. В общем, были испытаны все прелести мавкиного врачевания.
Лишь только мы появились в дверном проеме, Лейя трагическим голосом сообщила, что осталось последнее, самое действенное средство — сила любви. Мы с Алией испуганно попятились, но мавка стала нас уверять, что если получится, то друзья оживут, а если нет, то все равно никто про это не узнает, Лейя втянула нас в горницу и предложила:
— Выбирайте, кого целовать будете!
— Да я лучше у них жилы перережу! — взревела Алия, не желая идти на такой подвиг. — Пусть Верея своего вампира целует, как-никак «жених», чай, не чужой!
— Почему это я?! — сипло спросила я шепотом, голос от волнения сел. — Целуй сама!
— Да я лучше с умруном еще раз о книге побеседую! — сказала, краснея, Алия.
— Какие вы, — горько воскликнула Лейя, — бессердечные! Они нас спасать побежали, а вы о своей девичьей чести печетесь! Что, от вас убудет, что ли?
— А ну как они очнутся да и застанут нас за этим занятием?!
— Так мы этого и добиваемся! — воскликнула мавка. Алия, что-то бормоча, рванулась вон, но мы ухватили ее за пояс штанов.
— Думаешь, я жажду осыпать их поцелуями? — прошипела я на ухо лаквиллке, подпинывая ее коленом под зад.
— Пусть Верея целует первая! — заупрямилась подруга, застряв раскорякой в дверном проеме.
— Ах так! — На смену смущению пришла злость. Я бухнулась на колени, будто собралась молиться, подползла к вампиру и звучно его чмокнула, переползла на другую сторону и не менее страстно поцеловала мага.
— Ну что, убедились? Как были поленьями, так и остались!
— Не любишь ты их. — Лейя бросила опешившую от быстрой смены событий Алию и тоже опустилась на колени. — Дай я поцелую. — Она неторопливо наклонилась.
— Освободите место профессионалам! — пробормотала я, поднимаясь и отходя к столу.
Мавкины лобызания тоже оказались недостаточно любвеобильными и магическую сеть не проняли. Лейя расстроилась и даже всплакнула. Алия, поняв, что остается только она, одернула рубаху, крякнула, промаршировала до вампира и мага и деловито прижалась губами сначала ко лбу мага, а потом вампира.
— Как покойнико-ов! — снова ударилась в слезы Лейя.
— Зато искренне, — пробурчала лаквиллка.
Прибежавший Миколка застал нашу троицу в состоянии морального краха. Пришлось мальчишке отпаивать нас чаем.
— У нас в деревне бабка жила, — сказал Миколка, сунув стакан в руки мавке, — она духов умела вызывать. Свечку зажжет, блюдцем перевернутым поводит, пошепчет: «Дyx, поднимись, дух, появись», и этот самый дух начинает куролесить, посуду в воздух поднимать.
— Где эта бабка?! — я отставила кружку.
— Померла уж. — Миколка обмакнул в чай баранку. — А духи чего только не делали, даже письмена писали!
— Письмена писали… — эхом откликнулась я, отложила недогрызенную сушку и вернулась в горницу.
Там я залезла на стол, встала на колени, вонзила взгляд в мага и принялась водить руками, взывая:
— Дух, поднимись, дух, появись!
От моего истошного визга, по-моему, затряслись стены и могильные холмики за окном. Алия влетела в горницу, как раз успев к началу представления: я, стоя на столе, вжалась в стенной проем между окнами и визжала так, что с потолка сыпалась труха. А к столу приближался, шипя как змеюка, полупрозрачный Велий.
— Так бы тебя и убил, глупая рыжая кретинка!
— Все-таки умрун! — радостно закричала Алия, выдергивая из-за пояса тесак и кидаясь с ним на вызванного духа. Визг мавки стал достойным продолжением моего.
— Еще одна идиотка! — с досадой проговорил маг. — Алия, убери эту железяку, а то еще поранишься!
Подруга махнула тесаком, который легко прошел насквозь туда сюда. Алию это не обескуражило, яростно сверкнув глазами на лежащее на полу тело, она прорычала:
— Ага! Я тогда у лежащего жилы перережу!
— Стой! Я не умрун! — закричал Велий.
Алия остановилась, а мавка закрыла рот. Стало тихо, слышались лишь мои всхлипывания и Миколкино тяжелое дыхание, Васька предпочитал спрятаться под печкой.
— Мы в ловушке, — пояснил Велий. — Как уж Верелее удалось меня вызвать — понятия не имею! Какого черта вы поперлись к обозам, да еще с вилами, на чернокнижника! — снова заорал он, в гневе пробежав по горнице прямо сквозь мебель. Я вздрогнула и начала икать.
— Нам заплатили, — проговорила Алия, — вот мы и решили, плевое дело, на вилы надеть, жилы подколенные перерезать, мордой в могилку, и готово!
— Мы и могилку вырыли! — похвасталась Лейя, не замечая, что Велию от наших слов явно поплохело, он сипло спросил:
— Это вы хотели с чернокнижником провернуть?! — Он посмотрел на меня, сидящую на столе и непрерывно икающую, и хлопнул себя по лбу, рука прошла насквозь. — И откуда вы такие взялись, ведь спокойней Упырей места не найти, но стоило появиться вашей троице, полезли василиски и чернокнижники! Я специально советовал отправить вас именно сюда! ЭЙ! — Велий помахал рукой перед моим лицом. — Тяжелый случай. Верелея, прекрати изображать икающий памятник! Тебе еще нас из сети вытаскивать.
Я молчала, мне и одного-то мага хватало по уши, а теперь они еще и страшно раздвоились!
— Ладно. — Поняв, что ничего путного от меня ему не добиться, Велий подошел поближе и повернулся к подругам: — Я сейчас в нее войду и сам нас выручу.
— Я тебе войду! — взвизгнула я, моментально приходя в себя. Ты у меня сейчас выйдешь!
— Ну наконец-то! — обрадовался Велий. — Слушай внимательно, сначала произнесешь… хотя нет, ты же словами не пользуешься. Он задумался, уйдя сквозь стену горницы наружу. — Ага, придумал! Он появился из другой. Миколка стал бочком продвигаться обратно на кухню. — Представь себе открытую книгу, представила? — Велий дождался моего утвердительного кивка. Это развернутая сеть. Теперь представь, что книга закрылась. Это закрытая ловушка. Так вот, тебе нужно ее раскрыть обратно. Ну сообразила? — Я часто-часто покивала. — Только учти, как только ты ее развернешь, она снова станет рабочей. Тебе нужно будет ее развеять, сможешь? Я бы сказал тебе заклинание, да что толку!
Призрачный маг отправился к своему телу и уселся прямо на него. Теперь из груди лежащего мага торчало второе туловище и давало указания:
— Как только скажу, сразу начинай.
Теперь икать и пятиться стала Лейя, уж очень жутко Велий выглядел. Он между тем улегся поудобней, высунул у себя из живота руку, махнул ею и повелел:
— Давай.
Я принялась мучиться, представляя книгу, потом плюнула на книгу, стала представлять кладбищенские ворота, потом вспомнила сиротливую могилку, приготовленную умертвию…
