Александр Иванов - Пегас - не роскошь (литературные пародии)

Лариса Васильева

В Лондоне на ПикадиллиЯ испытала экстаз.Если вы там не ходили- я побывала за вас.

Эрос на тоненькой ножкеВечно стоит не у дел.Милому, хрупкому крошкеВыпал печальный удел.

Мальчик мечтает о чуде,Мальчику холодно тут...Мимо надменные людиВеры британской идут.

Каждый безжалостно брошенВ свой разлагающий быт...В Лондоне Эрос заброшен,В Англии Эрос забыт.

Тщетно взывает к участью,Слабых надежд не тая...Все бесполезно! Но, к счастью,В Лондон приехала я.

Вся потрясенная, бокомК Эросу я подалась,Словно пронзенная током,В Эроса взглядом впилась.

И поубавилась серостьСирых британских небес...Мертвый, заплеванный ЭросМне подмигнулИ воскрес!

Как ни суди и ни ряди,Мой друг,Боюсь эстрадной славы- модной, спорой...

Сергей Поделков

Я как-то выступал с поэтом е.Сначала я читал спокойно, веско.Зал скорбно слушал. Муха наСтеклеЖужжала. И шуршала занавеска.

Я кончил. Поклонился. В тишинеЗвук трех хлопков, какВыстрелы, раздался.Но вот на авансцену вышел е.И зал аплодисментамиВзорвался.

Овация текла лавиной с гор.Служа ему поддержкой иОпорой...Я очень был расстроен. И с техПорБоюсь эстрадной славы - модной,Спорой...

И вот я иду дорогой,Не чьей-нибудь, а своею.К друзьям захожу подВечер,Не к чьим-нибудь,А своим.

Диомид Костюрин

Я меряю путь шагами,Не чьими-то, а моими,

Ношу я с рожденья имя,Не чье-нибудь, а свое.На мир я смотрю глазами,Не чьими-то, а своими,И все, как поется в песне,Не чье-нибудь, а мое.

Вожу я знакомство с музой,Не с чьей-нибудь, а моею,Бывает, стихи слагаю,Не чьи-нибудь, а свои.Иду в ресторан с женою,Не с чьей-нибудь, а своею,Друзья меня ждут под вечер,Не чьи-нибудь, а мои.

Я потчую их стихами,Не чьими-то, а своими,Я им открываю душу,Не чью-нибудь, а свою.Стихами по горло сыты,Не чьими-то, а моими,Они вспоминают маму,Не чью-нибудь, а мою...

Не пойму, куда мнеДеться!У реки, как дивный дар,Ты в траве сидишьС младенцем,Лена Лишина, маляр.И простит БуонароттиЭту вольность или нет- я тайком пишу напротивТвой задумчивыйПортрет.

Николай Зиновьев

Становлюсь я, видно, старше,Налит силою мужской.Вот уж прелести маляршиМой нарушили покой.

Увидал ее босую,Начал голову кружить.Я тайком ее рисую,Нарисую - буду жить.

Мы с ней встретились наКаме,С дамой сердца моего;Обращаюсь к ней стихами- этот путь верней всего.

Это дело упрощает,Только вот душа грустит:Микеланджело прощает,Муж малярши не простит...

Но поэту риск не страшен,Поздно пятиться назад.Будет славно разукрашенМой задумчивый фасад.

Впрочем, муж - такая туша...Вновь тревожится душа,Потому что штукатуршаТоже дивно хороша!...

Я видел раз в простомКафе нарпита,Как человек корпелНад холодцом,Трагическую маскуЭврипидаНапоминая сумрачнымЛицом.

Евгений Винокуров

Я видел, как под ливнемКошка моклаХотел поймать ее, ноНе поймал...Она напоминала мнеСофокла,Но почему его - не понимал.

И видел, как из зарослейУкропаНавстречу мне однаждыВылез крот,Разительно напомнившийЭзопаИ древний, как Гомер иГеродот.

А раз видал, как с кружкоюЭсмархаСтарушка из аптеки шлаК метро.Она напоминала мнеПлутарха,Вольтера, Острового и Дидро.

Я мог бы продолжать. НоПочему-тоНе захотел... Я шницельУминал,Сообразив - но поздно!- Что кому-тоКого-то же и я напоминал!

И все же я спросил урода,Который сам себе не мил:"Ты был ли счастлив,Квазимодо?Хотя б однаждыСчастлив был?"

Диомид Костюрин

Хотя и вежливо, но твердоЯ собеседника спросил:"Ты был ли счастлив, Держиморда?Хотя б однажды счастлив был?"

Ответил Держиморда гордо:"Я так тебе, сынок, скажу:Я счастлив, только если мордуХоть чью-нибудь в руке держу!"

Оно б и дальше продолжалось,Свидание на коротке...Но вдруг расплющилось и смялосьМое лицо в его руке...

Не повинуясь жалкомуКапризу,Как жертвой модыГибнущий моллюск,Я медлю, тщасьПроизнести репризуВ сиротском светеСтосвечовых люстр.

Судьба, я твоемуПокорна знаку,Как вьюга, что угоднаДекабрю,Я говорю - о чем?- Сама не знаю,Я счастлива уж тем,Что говорю.

Теперь,Когда меж днемИ ночью резчеОткрылась граньИ сведена гортань,Сумятицей своейНевнятной речиЯ, как дитяМладенчеством,Горда.

ОзябшаяВ хрустальном горлеФраза,Мечтающая,С кем ей бытьВдвоем,Как дивный блескУбогого алмазаНа безымянномПальчике моем.

О, снизойди и окажиМне милость,Я все скажу, но после,Не теперь....Довольно, хватит!Я остановилась,Читатель мой,Алаверды к тебе!

Все пути-дорожкиЗамело опять.Я хочу немножко,Капельку сказать.

Много ль толкуВ тосте!Тосты не едят.Если в доме гости,Пусть уж посидят...

Вот моя роднаяВ кофте шерстяной.Я сижу, сияя,Сам себе родной.

Все довольно просто,Если я хочу.Значит, вместо тостаЛучше помолчу.

Шел вчера я в толпе городскойПоказалось мне, трезвому,Грустному,- в разношерстице речи людскойРазучился я русскому устному...

Сергей Макаров

Сердцем чувствую:Что-то не так.Стало ясно мне,Трезвому,Грустному,- я по письменной частиМастак,Но слабеюПо русскомуУстному.

В кабинетной работеЯ резв,И заглядывалВ энциклопедии,Но далек от народаИ трезв- вот причинаПодобной трагедии.

Нет, такого народНе поймет.Не одарит улыбкоюТеплою...И пошел я однаждыВ народС мелочишкойВ карманеИ воблою.

Потолкался в толпеУ пивной,Так мечта воплотиласьЗаветная;И, шатаясь, ушел:Боже мой,Вот где устная речьМногоцветная.

Что ни личность- великий знаток,И без всякой притомПрофонации.Слов немного- ну, может,Пяток,Но какие из нихКомбинации.

Каждый деньЯ туда зачастил,РаспростясьС настроеньямиГрустными,Кабинетную речьУпростилИ украсил словамиИзустными.

У пивной мне отнынеПочет,А какие отнынеАмбиции.И поставлен ужеНа учет.На учет в райотделеМилиции.

У меня нахальством плечи скошеныИ зрачки вылазят из углов.Мне по средам снится критик КожиновС толстой книгой "Тютчев и Щуплов"

Сегодня я - болтун, задира, циник- земную тяжесть принял на плечо,И сам себе - и Лев Толстой, и Цыбин,И Мандельштам, и кто-то там еще.

Александр Щуплов