Льюис Кэрролл - Охота на Снарка
Вопль шестой
СОН БАРАБАНЩИКА
И со свечкой искали они, и с умом, С упованьем и крепкой дубиной,Понижением акций грозили притом И пленяли улыбкой невинной.
И тогда Барабанщик (и Бывший судья) Вздумал сном освежить свои силы,И возник перед ним из глубин забытья Давний образ, душе его милый.
Ему снился таинственный сумрачный Суд И внушительный Снарк в парикеИ с моноклем в глазу, защищавший козу. Осквернившую воду в реке.
Первым вышел Свидетель, и он подтвердил, Что артерия осквернена.И по просьбе Судьи зачитали статьи, По которым вменялась вина.
Снарк (защитник) в конце выступления взмок — Говорил он четыре часа;Но никто из собравшихся так и не смог Догадаться, при чем тут коза.
Впрочем, мненья присяжных сложились давно, Всяк отстаивал собственный взгляд,И решительно было ему все равно, Что коллеги его говорят.
— Чтозагалиматья! — возмутился Судья. Снарк прервал его: — Суть не в названьях,Тут важнее, друзья, сто восьмая статья Уложения о наказаньях.
Обвиненье в измене легко доказать, Подстрекательство к бунту — труднее,Но уж в злостном банкротстве козу обвинять, Извините, совсем ахинея.
Я согласен, что за оскверненье реки Кто-то должен быть призван к ответу,Но ведь надо учесть то, что алиби есть, А улик убедительных нету.
Господа! — тут он взглядом присяжных обвел. — Честь моей подзащитной всецелоВ вашей власти. Прошу обобщить протокол И на этом суммировать дело.
Но Судья никогда не суммировал дел — Снарк был должен прийти на подмогу;Он так ловко суммировать дело сумел, Что и сам ужаснулся итогу.
Нужно было вердикт огласить, но опять Оказалось Жюри в затрудненье:Слово было такое, что трудно понять, Где поставить на нем ударенье.
Снарк был вынужден взять на себя этот труд, Но когда произнес он: ВИНОВЕН! —Стон пронесся по залу, и многие тут Повалились бесчувственней бревен.
Приговор зачитал тоже Снарк — у Судьи Не хватило для этого духу.Зал почти не дышал, не скрипели скамьи, Слышно было летящую муху.
Приговор был: «Пожизненный каторжный срок, По отбытьи же оного — штраф». —Гип-ура! — раза три прокричало Жюри, И Судья отозвался: Пиф-паф!
Но тюремщик, роняя слезу на паркет, Поуменьшил восторженность их,Сообщив, что козы уже несколько лет, К сожалению, нету в живых.
Оскорбленный Судья, посмотрев на часы, Заседанье поспешно закрыл.Только Снарк, верный долгу защиты козы, Бушевал, и звенел, и грозил.
Все сильней, все неистовей делался звон — Барабанщик очнулся в тоске:Над его головой бушевал Балабон Со звонком капитанским в руке.
Вопль седьмой
СУДЬБА БАНКИРА
И со свечкой искали они, и с умом, С упованьем и крепкой дубиной,Понижением акций грозили притом И пленяли улыбкой невинной.
И Банкир вдруг почуял отваги прилив И вперед устремился ретиво;Но — увы! — обо всем, кроме Снарка, забыв, Оторвался он от коллектива.
И внезапно ужасный пред ним Кровопир Появился, исчадие бездны,Он причмокнул губами, и пискнул Банкир, Увидав, что бежать бесполезно.
— Предлагаю вам выкуп — семь фунтов и пять, Чек выписываю моментально! —Но в ответ Кровопир лишь причмокнул опять И притом облизнулся нахально.
Ах, от этой напасти, от оскаленной пасти Как укрыться, скажите на милость?Он подпрыгнул, свалился, заметался, забился, И сознанье его помутилось…
Был на жуткую гибель Банкир обречен, Но как раз подоспела подмога. —Я вас предупреждал! — заявил Балабон, Прозвенев колокольчиком строго.
Но Банкир слышал звон и не ведал, где он, Весь в лице изменился, бедняга,Так силен был испуг, что парадный сюртук У него побелел как бумага.
И запомнили все странный блеск его глаз, И как часто он дергался, будтоЧто-то важное с помощью диких гримас Объяснить порывался кому-то.
Он смотрел сам не свой, он мотал головой, Улыбаясь наивней ребенка,И руками вертел, и тихонько свистел, И прищелкивал пальцами звонко.
— Ах, оставьте его! — предводитель сказал. Надо думать про цель основную.Уж закат запылал над вершинами скал: Время Снарком заняться вплотную!
Вопль восьмой
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ
И со свечкой искали они, и с умом, С упованьем и крепкой дубиной,Понижением акций грозили притом И пленяли улыбкой невинной.
Из ущелий уже поползла темнота, Надо было спешить следотопам,И Бобер, опираясь на кончик хвоста, Поскакал кенгуриным галопом.
— Тише! Кто-то кричит! — закричал Балабон. — Кто-то машет нам шляпой своей.Это — Как Его Бишь, я клянусь, это он, Он до Снарка добрался, ей-ей!
И они увидали: вдали, над горой, Он стоял средь клубящейся мглы,Беззаветный Дохляк — Неизвестный Герой — На уступе отвесной скалы.
Он стоял, горд и прям, словно Гиппопотам, Неподвижный на фоне небес,И внезапно (никто не поверил глазам) Прыгнул в пропасть, мелькнул и исчез.
«Это Снарк!» — долетел к ним ликующий клик, Смелый зов, искушавший судьбу,Крик удачи и хохот… и вдруг, через миг, Ужасающий вопль: «Это — Бууу!..»
И — молчанье! Иным показалось еще, Будто отзвук, похожий на «-джум»,Прошуршал и затих. Но, по мненью других, Это ветра послышался шум.
Они долго искали вблизи и вдали, Проверяли все спуски и списки,Но от храброго Булочника не нашли Ни следа, ни платка, ни записки.
Недопев до конца лебединый финал, Недовыпекши миру подарка,Он без слуху и духу внезапно пропал — Видно, Буджум ошибистей Снарка!
