Феликс Кривин - Жизнь с препятствиями
Семейство Толкунчиков
Сказать по правде, какой из Толкунчика жених? Нос длинный, ноги длинные, а голова такая маленькая, что даже закрадывается сомнение: сможет ли Толкунчик подумать о семье? Да, на такого поглядишь — не обрадуешься. Муха он или не муха? Ножищи кривые, лохматые, а по всему телу плешь. Как будто, когда засевали Толкунчика, начали с его ног, а на остальное не хватило посевного материала. А нос у Толкунчика — что портновская игла. Такой бы нос Муравью-Портному, Муравей-Портной сколотил бы на нем состояние. А Долгоносик-Фрачник уж такой бы сшил себе фрак! Но Толкунчик не портной, и никакой он не фрачник. На него хоть шей, хоть не шей — главное снаружи останется.
Такой он, Толкунчик. Не подарок. Тем более не свадебный подарок, и уж конечно, не в качестве жениха. Поэтому, чтобы как-то поднять это качество, Толкунчик является к своей невесте с подарком. Он приходит с мешком, как какая-нибудь Бабочка-Мешочница, а в мешке у него мошка или мушка, — словом, приданое. При другой внешности можно приданое взять с невесты, но при такой внешности спасибо, что хоть от тебя соглашаются взять.
Впрочем, тут дело не только во внешности. Тут дело в характере невесты, вернее, жены. Потому что как только невеста становится женой, она готова съесть своего мужа Толкунчика.
Пока она невеста, она готова его любить (хотя любить Толкунчика — это, можно сказать, подвиг). Но едва став женой, она готова съесть своего мужа…
Что имеем, не храним… Бабочка-Монашенка вообще без мужа живет, вот бы она, наверно, любила своего мужа! Но она живет без мужа, да и жизни ее — каких-нибудь несколько минут. Без мужа долго не проживешь. Дать Бабочке-Монашенке мужа, она бы, конечно, пожила, да еще бы благодарила. А жене Толкунчика этого не понять, она считает, что без мужа она не останется. Разве на свете один Толкунчик? На свете много толкунчиков. С таким носом.
Следила бы за своим носом, это было бы самое правильное. У самой нос, что твой шприц, что твой заступ. Дали б такой шприц Жуку-Пилюльщику, он бы весь мир вылечил без пилюль, а Жук-Могильщик с таким заступом всех уложил бы в могилу. И в общем, если честно сказать, у Толкунчика жена ничуть не лучше Толкунчика.
Но это если честно сказать. А вы пробовали ей честно сказать? Ну-ка, ну-ка, попробуйте! Вот когда вам пригодятся ваши длинные ноги!
Чтобы быть красивой лягушкой…
Лягушка, которую обычно называют Стеклянной, хотя она совсем не стеклянная, право же не стеклянная, старается делать все, чтобы быть красивой лягушкой. Если не заботиться о том, чтобы быть красивой, можно так себя раскормить! А ведь толстые лягушки обычно самые некрасивые.
У Стеклянной лягушки прозрачный живот, это очень важное преимущество. Проглотила букашку, вторую, третью — стоп! Посмотри на живот, посчитай. Если не считать, можно так себя раскормить, что ни в какое болото не поместишься. Почему свиньи такие толстые? Почему бегемоты такие толстые?
Потому, что они не считают. Потому, что у них непрозрачные животы.
Личная жизнь инфузории Туфельки
Когда Туфельке хорошо, она размножается обычным делением, а когда Туфельке плохо, она заводит семью.
Дело житейское.
Пока хорошо, можно и без семьи размножаться, а станет плохо, тогда заводи семью. Как говорится у Туфелек, ищи себе пару.
Квакша в семейной жизни
Квакши очень плохие матери, и по этой причине все заботы о детях ложатся на плечи отцов. Отец присматривает за детьми, когда они, еще совсем маленькие и невылупившиеся, лежат где-нибудь под кустиком, где их оставила беззаботная мать, а когда дети вылупятся, отец взваливает их на себя и несет в ближайшую воду.
— Мама! — говорят ему дети, и он откликается, хотя он совсем не мама, а в душе ругается, как может ругаться только отец.
— Мама! — ругается он. — Взять бы такую маму да выбросить, чтоб не путалась зря в семье!
Так грубо говорит он в душе, а вслух выбирает слова поласковей, потому что дети нуждаются в ласке.
— А где ваша супруга? — спрашивают у него знакомые, видя, как он несет на себе детей. — У вас такая красивая супруга, ее повидать — одно удовольствие, так почему же ее не видать?
Знакомые всегда выберут, что спросить, — так, что им не выберешь, что ответить. И отец Квакша им не отвечает, он идет дальше, по-прежнему ругаясь в душе:
— Красивая! Прыгать — конечно, красивая! На солнышке загорать — красивая! А каково в жизни? В семейной жизни?.. И почему это у нас так устроено: либо жена красивая, либо красивая семейная жизнь?
Мухолов-Пеструшка
Пеструшка, старый мухолов, знал когда-то немало песен. И он пел их, вылетая на мушиную ловлю, нисколько не боясь распугать мух. Напротив, мухи, казалось, сами летели на песни и, заслушавшись, даже не замечали, как он их ловит.
Пеструшка, старый мухолов, был тогда молодым мухоловом, и он исполнял три тысячи шестьсот песен в день, совмещая это с продуктивной мушиной ловлей. Хорошие были песни, и мухи были хорошие, и Пеструшка, старый мухолов, был хороший, потому что он был тогда молодой.
А потом появилась Мухоловка-Пеструшка, которая тоже показалась хорошей, хотя не знала никаких песен и не очень удачно ловила мух, но это ей прощалось, потому что она была молодой мухоловкой, да и сам Пеструшка был молодой мухолов.
Сколько времени прошло с тех пор? Может, и немного… Но Пеструшка, молодой мухолов, превратился в старого мухолова. Семья большая, только мух ловить поспевай. И песен он теперь исполняет всего лишь тысячу двести в день — всего-навсего тысячу двести, да и сами песни уже не те…
Потому что старая его мухоловка ждет от него не песен, а мух. И молодые его мухоловки ждут от него не песен, а мух…
И мухи летят, слетаются, как в прежние дни.
Видно, только они ждут от Пеструшки песен.
Золотое правило
Сейчас самое время поговорить о любви. О любви созидающей, а не разрушающей, о любви укрепляющей, а не расслабляющей, о настоящей любви.
Когда дружок Прыткой Ящерицы хватает ее за хвост, у нее не отрывается хвост, как в других, пусть даже не несчастных, но, уж конечно, не настолько счастливых случаях. У нее не отрывается хвост, чтоб не оскандалить ее перед другом.
Разве можно полюбить ящерицу без хвоста? Вы бы, например, полюбили ящерицу без хвоста? Поэтому хвост держится крепко: чтобы и самому удержаться и друга возле себя удержать.
Ведь в любви знаете как? Голову не теряй, сердце раздели с другом, а хвост свой отдай врагу. Золотое правило ящериц.
Глупый Сивка
В трудную минуту Глупый Сивка строит из себя дурачка, потому его называют Глупым Сивкой.
Вот, допустим, к гнезду приближается враг, а в гнезде еще не высиженное потомство. Как должна поступить серьезная птица при виде такой серьезной опасности? Либо спасать потомство, либо отражать нападение врага.
Сивка же начинает выкидывать свои фокусы. То он взлетает, то падает, как подбитый, то вдруг начинает кувыркаться, как какой-нибудь клоун. И хотя ему, конечно, невесело, и хотя сердце его колотится, как будто его там заперли на замок, но он веселится, изо всех сил веселится, так что на него невозможно серьезно смотреть.
Смотрит враг на Глупого Сивку и забывает о недовысиженных его птенцах. И думает враг: «Ну и Сивка, до чего же ты глупый, Сивка!»
А Сивка еще больше старается, словно всем видом хочет сказать: «Да, я глупый, я очень глупый, я прямо-таки шут гороховый, ну что с меня, с дурака, возьмешь?»
И враг идет дальше, потому что с дурака взять нечего, враг уходит, смеясь и удивляясь тому, что есть на свете такие глупые сивки. А Сивка, убедившись, что враг ушел, перестает дурачиться и спешит к своему гнезду и серьезно, очень серьезно, как настоящий отец, продолжает высиживать свое недовысиженное потомство.
Но еще долго не может он успокоиться, и сердце у него прямо выскакивает, как будто где-то там сорвали замок, и Сивке страшно, теперь ему страшно, а раньше было весело! Раньше он кувыркался, а теперь сидит и дрожит, хотя раньше надо было дрожать, а теперь можно бы и покувыркаться…
Золотополосый Афиосемион
Золотополосый Афиосемион, которого для краткости можно назвать Семеном, живет в болоте, в котором грязи хоть отбавляй, а сырости, надо прямо сказать, не хватает. Жил бы Семен в Европе, или, допустим, в Америке, ему бы вода, как говорится, падала с неба. А в Африке жди, когда она тебе упадет. Пока с неба упадет, в своем болоте вся пересохнет.
Те рыбы, которые имеют для своих детей океан, редко думают о том, что из их детей вырастет. У Семена нет океана. И никогда не будет у него океана. И у его детей не будет никогда океана. И к этому он готовит своих детей.
