Феликс Кривин - Избранное
ТРЮМО
Трюмо терпеть не может лжиИ тем и знаменито,Что зеркала его душиДля каждого открыты.А в них —То кресло,То комод,То рухлядь,То обновки…Меняется душа ТрюмоСо сменой обстановки.
ТУФЛЯ
Нарядная Туфля — царица паркета,Вздыхают по ней Сапоги и Штиблеты,И только обутая в Туфлю ногаВ ней видит жестокого, злого врага.Ей, видимо, больше о Туфле известно:У них отношения — самые тесные.
В КУРЯТНИКЕ
«Наседки, у меня серьезная натура,И нечего впустую строить куры.В работе нашей главное — степенность,Все остальное — вздор и чепуха!..»
Так говорил Цыпленок-вылупленец,Назначенный на должность Петуха.
ШИШКА
На лбу усевшись, Шишка загудела:«Мы, члены человеческого тела,Должны бороться за свои права!»И все сказали: «Шишка — голова!»
РАБОТНИК
«Вот этот человек, — заметила Овца,Служил еще у моего отца.Как он работал!Просто глянуть любо.Сбивался с ног, по дому хлопоча.Отец-Баран новехонькую шубуЕму пожаловалСо своего плеча».
НАБИТЫЙ ПОРТФЕЛЬ
Портфель имеет важный вид:Портфель бумагами набит.Он раздувается, растет.Он главная причинаТого, что умником слыветНабитый дурачина.
ПАССАЖИР
На остановке при посадкеКричит он в гневе благородном:«Чего толпиться на площадке?Там впереди совсем свободно!»
Но лишь ему пробиться дайте,Как он начнет ворчать сердито:«Потише, эй, не нажимайте!Здесь и без вас битком набито!»
ФИЛОСОФИЯ
«Жизнь — это жизнь.А свет — это свет.А люди — всегда есть люди…То, чего нынче, возможно, нет,Завтра, возможно, будет…Так оно дело…Вот оно как…Кто бы и как бы и что бы там…»
Старый,Бывалый,Матерый дуракС начинающим делится опытом.
СОБАЧЬЯ ФИЛОСОФИЯ
«Эх, дни тяжелые настали! —Печально сетует Барбос. —Всю жизнь мечтал поймать свой хвост —Не поняли, не поддержали…»Барбос на мир взирает косо,Брюзжит о том, что жизнь пуста…
Мировоззрение БарбосаЗависит от длины хвоста.
ТРИ МОНАХА
Три нищих монаха входили в богатый город.
— Сейчас посмотрим, крепка ли вера у здешних жителей!
Вышел один из них ни базарную площадь, гду обычно собирался народ, и провозгласил:
— Братья, я пришел, чтобы научить вас надевать штаны через голову!
Вера у жителей была крепка: «Ну, слава Богу!», «Справедливая мысль!», «И как мы сами до этого не додумались?»
Монаха щедро наградили, и жители стали осваивать новый метод.
Нелегкое это дело — надевать штаны через голову, да и получается как-то не так… Но жители не видели, как получается, потому что глаза у всех были закрыты штанами.
Прошло какое-то время, и решил второй монах посмотреть, крепка ли вера у жителей города. Вышел на базарную площадь т возгласил:
— Братья, надевая штаны через голову, не следует забывать о ногах!
Вера у жителей была крепка: «Ну, слава Богу!», «Справедливая мысль!», «И как мы сами до этого не додумались?»
Это уже и вовсе трудно: надевать штаны и через ноги, и через голову. Жители забросили все дела и с утра до вечера возились со своими штанами. А монах вернулся к своим товарищам — он свое получил.
Прошло еще время, и выходит на площадь третий монах:
— Братья, я знаю, как надевать штаны!
Вера у жителей была крепка по-прежнему: «Как?», «Как?», «Расскажи!», «Научи!», «Посоветуй!» И сказал им этот третий:
— У кого голова на плечах, тот не станет тянуть штаны через голову, а будет надевать их непосредственно на ноги.
Переглянулись жители — у всех вроде головы на плечах. Как же это получилось?
И тут каждый вспомнил, какие муки пришлось ему пережить, надевая штаны через голову. «Ну, слава Богу!», «Справедливая мысль!», «И как мы сами до этого не додумались?»
Наградили и этого монаха, и уже хотели надевать штаны по-новому, а в сущности, по старому доброму методу, да только в городе не нашлось штанов.
…Три богатых монаха уходили из нищего города…
КАРАНДАШ И РЕЗИНКА
Поженились Карандаш и Резинка, свадьбу сыграли — и живут себе спокойно. Карандаш-то остер, да Резинка мягка, уступчива. Так и ладят.
Смотрят на молодую пару знакомые, удивляются: что-то здесь не то, не так, как обычно бывает. Дружки Карандаша, перья, донимают его в мужской компании:
— Сплоховал ты, брат! Резинка тобой как хочет вертит. Ты еще и слова сказать не успеешь, а она его — насмарку. Где же твое мужское самолюбие?
А подружки Резинки, бритвы, ее донимают:
— Много воли даешь своему Карандашу. Гляди, наплачешься с ним из-за своей мягкости. Он тебе пропишет!..
Такие наставления в конце концов сделали свое дело. Карандаш, чтобы отстоять свое мужское самолюбие, стал нести всякую околесицу, а Резинка, в целях самозащиты и укрепления семьи, пошла стирать вообще все, что Карандаш ни напишет. И разошлись Карандаш и Резинка, не прожив и месяца.
Перья и бритвы очень остро переживали разлад в семье Карандаша. Единственным утешением для них было то, что все случилось именно так, как они предсказывали.
ПОРТЬЕРА
— Ну, теперь мы с тобой никогда не расстанемся, — шепнула Гвоздю массивная Портьера, надевая на него кольцо.
Кольцо было не обручальное, но тем не менее Гвоздь почувствовал, что ему придется нелегко. Он немного согнулся под тяжестью и постарался поглубже уйти в стенку.
А со стороны все это выглядело довольно красиво.
ФОРТОЧКА
Любопытная, ветреная Форточка выглянула во двор («Интересно, по ком это сохнет Простыня?») и увидела такую картину.
По двору, ломая ветви деревьев и отшибая штукатурку от стен, летал большой Футбольный Мяч. Мяч был в ударе, и Форточка залюбовалась им. «Какая красота, — думала она, — какая сила!»
Форточке очень хотелось познакомиться с Мячом, но он все летал и летал, и никакие знакомства его, по-видимому, не интересовали.
Налетавшись до упаду, Мяч немного отдохнул (пока судья разнимал двух задравшихся полузащитников), а потом опять рванулся с земли и влетел прямо в опрокинутую бочку, которая здесь заменяла ворота.
Это было очень здорово, и Форточка прямо-таки содрогалась от восторга. Она хлопала так громко, что Мяч наконец заметил ее.
Привыкший к легким победам, он небрежно подлетел к Форточке, и встреча состоялась чуточку раньше, чем успел прибежать дворник — главный судья этого состязания…
Потом все ругали Мяч и жалели Форточку, у которой таким нелепым образом была разбита жизнь.
А на следующий день Мяч опять летал по двору, и другая ветреная Форточка громко хлопала ему и с нетерпением ждала встречи.
ГЛИНА
Глина очень впечатлительна, и всякий, кто коснется ее, оставляет в ней глубокий след.
— Ах, сапог! — киснет Глина. — Куда он ушел? Я не проживу без него!
Но проживает. И уже через минуту:
— Ах, копыто! Милое, доброе лошадиное копыто! Я навсегда сохраню в себе его образ…
КУРИЦА
— Что ты грустишь? — спросила Курица Травинку.
