Дмитрий Быков - Новые письма счастья
– Этого не надо. Умри, Денис, и больше не пиши. Свои публицистические сопли втяните в нос, а слезы счастья – в глаз. Увы, неконкурентно вы способны. Полно своих писателей у нас.
– Ну ладно, – говорю, слегка сконфужен. – Зато я больше не страна-изгой… Коль я в своей профессии не нужен, могу себя попробовать в другой. У всякого имеются резервы. Не посягнув на собственность ничью, попробую прожить за счет фазенды, на даче огородничать начну…
И вновь в окошке некто показался и мне заметил жестко, как врагу:
– Простите, ваше сельское хозяйство рентабельным назвать я не могу, поэтому его оставьте тоже. Фазенда ваша – хлам и буерак. Дотировать ее – себе дороже, а пайку хлеба вам дадут и так.
– Ну что же, – говорю. – Не больно надо. Отрезан, говорю, и этот путь – но есть любовь. Она моя отрада. Забудусь-ка в объятьях чьих-нибудь! Конечно, секс – сомнительная доблесть, умеет даже мышь плодить мышат, но это, знать, единственная область, в которой мне трудиться разрешат!
Но слышу голос:
– Секс? С таким-то пузом?! Сидите дома, жалкий удалец, и предоставьте действовать французам, американцам, немцам, наконец! Они доводят женщину до криков, а вам, любезный, время на покой. Сидите на фазенде, мистер Быков, трудясь своею собственной рукой.
– Ну что же, – соглашаюсь я, не споря, – отправлюсь на покой во цвете лет. Мне остается лишь напиться с горя. Тут, я надеюсь, конкурентов нет? (А сам при этом думаю тревожно: умеют пить и немчура, и чех…)
– Нет, – отвечает голос, – это можно. По этой части вы сильнее всех.
Приободрился я. Не верю чуду. Купил еды, бутылку приволок...
– А можно, – говорю, – еще я буду поплевывать при этом в потолок?
– Да, – говорят, – а то, ворон считая, баклуши бейте – вот они, прошу. И предоставьте гражданам Китая производить игрушки и лапшу.
Смотрю на них, хозяев полусвета, не знающих ни страха, ни стыда...
– А будете ли вы меня за это считать цивилизованным?
– О да. Лежите тут, нагуливайте жира, и вас сочтут – ручаюсь головой – хорошим парнем, гражданином мира и винтиком системы мировой.
Вот, думаю, удача-то какая. Ведь сколько помню, я мечтал всегда лежать, извечной лени потакая, избавившись от скучного труда, пить джин энд тоник, наслаждаться летом, порою обращаться к колбасе, но чтобы уважать себя при этом! И чтоб соседи уважали все!
– Ну, милый друг, – по стойке «смирно» стоя, ответил я с улыбкой чудака, – уговорил. Вступаю в ВТО я.
И в тот же миг проснулся от звонка.
Редакция без всякого участья напомнила мне быстро, где живу:
– Марш на работу! Сдайте «Письма счастья».
Блаженства не бывает наяву!
ДОРОГАЯ МОЯ
Юрий Лужков заявил о намерении мэрии исправить международный имидж Москвы. На программу «повышения международного авторитета и формирования положительного имиджа» выделено 700 миллионов рублей.
Я по свету немало хаживал и не раз наблюдал, увы, как противник обезображивал позитивный имидж Москвы. Поначалу-то были робки, но чем далее, тем хужей. То напишут, что в центре пробки, то наврут, что полно бомжей... Вечно, гады, наводят морок. Я от ярости аж кричал. Часто пишут, что город дорог. Да, он дорог! Всем москвичам! Или, скажем, что город грязен... Заграница, ты зажралась. Вы бы съездили хоть в Калязин, а потом писали про грязь! Мне по нраву наши порядки, ненавязчивый их уют. Говорят, что в столице взятки; я не знаю, мне не дают, но ведь это мой недостаток! Я горою за город свой: что, в Анадыре нету взяток? А сравните его с Москвой! Кремль, овеянный древней славой... Отраженья крестов в воде... Что до зелени – Боже правый! Столько зелени нет нигде: миллиарды. Их не отнимешь даже в новые времена. Надо только подправить имидж – и Нью-Йорк отправится на…
Мы не прячемся. Мы бы рады, скажем больше – почтем за честь звать в столицу Олимпиады (а для саммитов Питер есть). Почему к нам никто не рвется? Почему кобенится, гад? Примем каждого инородца, даже негра, если богат. Наши органы не скрывают – на старуху бывает грех: гастарбайтеров убивают. Но не всех, заметим, не всех! Нас, приезжие, не ругайте вы и не верьте лживым словам. Вы же, гады, не гастарбайтеры, так чего же бояться вам? Почему Москве не добиться, чтоб признали ее права?! Выдай денег, моя столица! Дай на имидж, моя Москва!
Да, признаемся осторожно, ибо скепсис для нас не нов, – эти деньги пустить бы можно, например, на отлов скинов, на строительство эстакады или станций под буквой М и на прочие эскапады, не решающие проблем. Мэр столичный не этим занят. Все – пиар, как учил Кокто. Можно сделать, а кто узнает? Если честно сказать, никто. И лежит столица, распарена – всей России мать и жена, безнадежно недопи-арена и безмерно сокрушена.
Мы владеем методом новым. Для того, чтоб уесть врага, мы работать будем со словом, а с реальностью – ни фига. Пусть порой лишаемся тока мы от изношенности сетей, пусть жилплощадь дороже Токио, а милиция все лютей – мы, не тратя времени даром и не слушая большинства, глушим скептиков семинаром «Дорогая моя Москва»! Мы отряд советников вышлем, в Рим и Лондон зашлем гонца, пропаганды разрядом высшим привлекая к себе сердца. Вавилонов и Илионов много стерто с лица земли. Будь у них семьсот миллионов – их бы сроду не извели! Отыщись они у Приама – их Гомеру бы отдал он, и Гомер заявил бы прямо, что ахейцев бьет Илион! Вавилонскую башню строить – тоже, в общем, резону нет. Можно было бюджет освоить и построить ее макет, забашлять создателям Библии, сколько сказано, в аккурат, все теперь уверены были бы, что достроили зиккурат!
Я уверен, страсти остынут. Прочитав о нашей красе, к нам широким потоком хлынут флаги все и спортсмены все. Мы подсыплем скептикам яду, а друзьям отсыплем монет, мы устроим Олимпиаду, форум, саммит, парад планет. Если мы добавим к бюджету хоть еще один миллион – может быть, убедим планету на Арбат поселить ООН. Но ведь это же что же выйдет?! Как пиаром заменишь суть? Ведь приедут – и все увидят, и расскажут кому-нибудь!
Впрочем, эти проблемы трудные здесь решает любой префект. Можно дать очки изумрудные. Стоит дешево, а эффект...
Клевета на корню загублена. Свищут птички. Шумит листва.
Славься, город нового Гудвина, золотая моя Москва!
ЖИВАЯ РОДИНА
Объединение Партии жизни и «Родины» поставило передо мной дилемму: жизнь за Родину или Родину за жизнь?
Громче, гитара моя, дербалызни. Муза, я слышу твое труля-ля! Партия «Родина» с Партией жизни объединились по слову Кремля. Враз у Зюганова пять миллионов, если не больше, откусят они. Партия жизни, чей лидер – Миронов, с первых шагов пребывает в тени. Ей не хватало народного гнева – «Родине» же не хватало манер. «Родина» будет за Путина слева. В центре за Путина будет ЕР. А СПС, чья звенящая слава, видимо, в прошлом (Немцову салют!), будет поддерживать Путина справа. Или ее с Жириновским сольют.
Что мне до партий? Катулл и Гораций живы, а дрязги сенаторов – нет. От политических конфигураций нынче ни жарко, ни холодно мне. Вечно политики Третьего Рима бьются в грязи, не снимаючи тог... Все предсказуемо, все повторимо. Мне эстетический важен итог. Раньше – в бою ли, на лесоповале, бросив семью, забывая уют, – вечно за Родину жизнь отдавали. Нынче за «Родину» «Жизнь» выдают! Братцы, прошли времена боевые. Выше башку! Отряхните старье! Гибнуть за Родину хватит. Впервые нам разрешают пожить за нее!
Тут ни при чем ни среда, ни эпоха. Честно скажу, не склонив головы: Родина наша, как правило, плохо соединяется с жизнью. Увы. Не помогают ни врач, ни аптека. Не сочетаются жизнь и страна, как с христианством – права человека (формула эта Кириллом дана). Вечно от страха дыхание сперто, тошно ушам от топочущих лап... Только ухватишь кусочек комфорта – Родина тут же проснется, и цап! Гибни немедленно – кстати ль, некстати ль... Все поглощается черной дырой. Каждый живущий – немного предатель, каждый покойник – немного герой. Часто меж дачных копа-яся грядок иль за грибами спускаясь в овраг, «Жив? – говорю я себе. – Непорядок! Ты поступаешь как внутренний враг. Надо великой идее в угоду сдохнуть. Тем более возраст Рембо... Нужно ли Родине столько народу?! Нет. Так решайся!» – но как-то слабо. Так и живу, расползаясь все шире, небо коптя, опускаясь на дно, мучаясь совестью...
Но – разрешили! Родина с жизнью теперь заодно.
Что же вы кукситесь, будто на тризне, левые-правые, слякоть и слизь? Партия Родины с Партией жизни в блок жи-вородный публично слились. Чтоб одолеть остальные напасти, слить бы вдобавок, товарищ Мирон, партию Родины с партией власти...
Не получается. Оксюморон.
КЛЭПТОМАНИЯ
На минувшей неделе на Красной площади вместо Эрика Клэптона выступили попы и десантники.
В Отечестве, уже довольно крепком, уютней и надежней, чем в тюрьме. В Россию не приехал Эрик Клэптон – он думал нами завершить турне. На площади плясала вместо шоу десантников восторженная рать. Я думаю, что это хорошоу (другую рифму мне не подобрать). Америка, от зависти опухни! Гуляли, закусивши удила. Кругом стояли полевые кухни, и гречневая каша в них была. На этом фоне Клэптон был бы жалок. А чтоб заткнулись вражьи голоса, у каши музыкальный был аналог – «Блестящие» блистали три часа. Пускай другие в царстве тридесятом глядят на рок. А я смотреть готов на кашу в сочетании с десантом, с «Блестящими» и с сотнями ментов. Не надо нам сомнительного рока. Мелодика его для нас мелка. Мы отмечаем день Ильи-пророка, десантника Господнего полка.
