Парнас дыбом - Паперная Эстер Соломоновна

Николай Тихонов

БАЛЛАДА О ВЕВЕРЛЕЕ

Солнце. Июль. Полдень. Жара.В ушах команда: «Купаться пора!»Веверлей молод, дерзок и смел.Да только плавать он не умел.Дает Доротея ему пузыри:— Не утони, Веверлей, смотри! —Идет он, раскачиваясь на ходу,Все ближе к пруду, ближе к пруду.Сотый шаг, трехсотый шаг,На пятисотом пруд в камышах.Штаны на песок, в воду бросок,Но голова тяжелее ног.Она остается под водой.Дерзок и смел Веверлей молодой.— Не все ли равно, — сказал он, — где.Еще покойней торчать в воде. —Ушам Доротеи простукал рассвет:— Купанье есть, Веверлея нет... —Мчится она, ей навстречу пруд:Голова под водою, а ноги тут.Она не кричит, молчанье хранит,Она не живая, она гранит.Сорок лет, сто сорок летЕго там ноги, ее там скелет.Смотрят они на вас и сейчас.И на этом кончается мой рассказ.1923 г. (А. Финкель)

Эдуард Багрицкий

ДУМА ПРО ВЕВЕРЛЕЯ

IНе загинул я от пулиУ Попова лога,Не изжарюсь и в июле —В дым, в жестянку, в бога.Пусть я плавать не умею —Пузыря надую.Дай пузырь мне, Доротея,И на пруд пойду я.Веверлей стоит у хатки,От солнца пылая.Амуниция в порядке,Как при Николае.В чистой форменной тельняшке,Шевелит усами,Так и вздрагивают ляжкиПод его трусами.На затылок сбита кепка.Красота и сила!Пузыри висят на цепкеОт паникадила.Волосатый и мохнатый —Ну и вправду цаца!Не загнулся у Махна ты,Так воды ль бояться?!IIВеверлей поднимет ногу,Пристукнет другою,Словно пробует дорогу,Дорогу тудою.Снял трусы он и рубахуИ к воде дал ходу.Развернулся — и с размахуХлобысь прямо в воду.Голова у ВеверлеяТяжелей свинчатки...Нету, нету, Доротея,Твоего ягнятки!Только две ноги над прудом,Над водою черной.Не спасется он и чудом,Как ни будь проворный.Пусть про долю не гадаетНи прямо, ни косо.Только брызги оседаютНа вохре откоса.IIIКак узнала ДоротеяПро такое дело,Белых ножек не жалея,На пруд полетела.Подбегает ближе, ближеС тоскою во взоре.Опускает ниже, нижеГоловоньку с горя.Видит ноги над водою —А где его тело?Не управилась с бедоюИ окаменела.ЭпилогОтшумели над равнинойБоевые годы,Протекли над всей краинойМолодые воды.Этот пруд давно затянутЗеленою ряской;И купаться кто там станет —Все идут с опаской.Заросли травой дороги,Только ветер веет.Но торчат, как прежде, ноги,Ноги Веверлея.Обвевает вихрь горячийОстов Доротеи...Рассказать бы лучше надо,Да, жаль, не умею...1930 г. (А. Финкель)

Борис Пастернак

Стояла жара.Ветер дул из Хеврона, порывистый и беспокойный.И сегодня опять, как вчера и как позавчера,Было жарко и знойно.Идет ВеверлейИскупаться на озеро — все ж над водою свежее.И с собою берет пару плавательных пузырей,Плавать он не умел.В песок завалясь,В стороне от далеких слегка пожелтевших могилок,Шепчет он, словно в Марбурге, про априорную связьМета-транс-предпосылок.Отряхнувши песок,В безымянное озеро прямо нырнул с головою.Но осталась она, тяжелей бывши высохших ног,Под нагретой водою.Покуда он здесьНад водою стоит, V-образно раскинувши ноги,Доротея, супруга, прослышав печальную весть,Понеслася в тревоге.Спадает жара.Ветер дул из Хеврона, ночную прохладу пророча.Доротея, супруга, подруга, и мать, и сестра!Хоть бы путь был короче!Зажглася звезда.И видны Доротее торчащие ноги без тела.Приглуши, притуши эту боль. Никогда. И тогдаСразу окаменела.На дереве мох.Пруд зарос и заглох.Поросли сорняками аллеи.Но торчит до сих пор, до сих пор пара ног, пара ногИ скелет Доротеи.1946 г. (А. Финкель)