Игорь Тарабукин - То втык, то ВТЭК…

Предисловие

«Он занимал, — писал „Крокодил“ (когда ещё существовал такой всесоюзный весёлый журнал), — достойное место в советской сатире…»

Сам Игорь Иванович при жизни решительно избегал всяких нескромных, выспренных определений, протестовал против ореола исключительности пишущего человека. Невозможно представить себе, чтобы он встал в позу: «Я — поэт». Зато он был скор на самые ироничные отзывы о собственном творчестве и в ответ на похвалу мог сказать: «Версифицировать сегодня может каждый образованный человек…»

Да, более или менее складно рифмовать в стране всеобщей грамотности умеют многие, но почти три десятилетия бессменно стоять на посту ведущего уральского поэта–сатирика пока мог только один человек — Игорь Тарабукин.

Его стихи и сегодня с нами, в нашей памяти, во множестве цитирований. Нет слов, в его стихах встречаются реалии вчерашнего дня (ведь мы живём в своём времени). То бюрократ предстанет перед нами стопроцентно советским, мелькнёт предельно замшелый председатель колхоза, то редактор–перестраховщик, ныне вымерший, начнёт плести свои цензурные петли… Но вот, с другой стороны, предстают перед нами нетленными и даже ярко возрождёнными сто сорок три оракула–мыслителя из известного стихотворения «Оракулы». Во времена Игоря они вещали и крутились как флюгеры от имени и по поручению КПСС, а теперь как бы «от себя», от «демократии», разрешённой олигархической накипью, скупившей нефтяные вышки, телевизионный эфир и газеты. Каков заказ сегодняшних хозяев жизни?

Да, обнаруживается подчас некоторая прямолинейность. И это — увы! — тоже от того времени, от «отточенности» передовых статей газеты «Правда», которые нависали над страной скелетным указательным пальцем: только так думать, только так писать, только так жить. Тарабукин позволял себе отступления от этого единственного партийного «правильно». Само существование его как сатирика было вызовом тогдашнему строю. «У нас недостатки, а ему смешно…»

Пересказывать и комментировать стихотворения не будем. Неблагодарное занятие пересказывать поэзию. Читайте. Это запоминается. Пусть у вас в библиотеке будет книга уральского сатирика.

Из книг:

«Павлиний хвост», 1959

«Милейший человек», 1961

«Зайцем на орбите», 1962

Руководящее кресло

Протёрто кресло… В нём ПетровПять лет делами правилИ никаких других следовПо службе не оставил.

Луна

Сама не светится Луна,У Солнца свет берёт она.Но как она на всех глядит,Какой спесиво–важный вид!…Прервёт читатель мой рассказ:— Луна… И что же тут такого?— Да так, встречалась мне не разЖена начальника большого.

Зав. базой

Руководящее кормилоЕго недурственно кормило!

Подхалим на спевке

Роняя капли пота,Он встал, раскрывши рот,И ждёт…С какой же нотыНачальство запоёт?

К портрету фельетониста

Всегда готов критиковатьБез скидки на чины и лица,Но прежде (чтоб не ошибиться!)Предпочитает точно знать:Кого?Как смело?С чем смешать?И как прикажете начать?А в остальном похож сполнаНа Салтыкова–Щедрина!  

Из книг:

«Сундук моей бабушки», 1963

«Нуль с маком», 1965

«Дом с премиями», 1967

Без хлопот

Себя в ряды философов зачисливИ списывая целые куски,Без всяких неудобств чужие мыслиНосил, как безразмерные носки.

Подающий надежды

Его не считали невеждой.Он был и ни то и ни сё.Но слыл подающим надежды(Надеяться можно на всё!).Ходил в аспирантах он прежде,А нынче уже кандидат.Но вновь подаёт лишь надежды.(В обмен на приличный оклад!) 

Петух и солнце

Петух расхвастался быку:— Вот сяду на плетеньДа закричу «ку–ка–ре–ку!»,И тотчас будет день!Кричал петух на всё село —Уснуть никто не мог…Однако солнце не взошло —Всему, увы, свой срок!Как часто слышишь на векуБесплодные «ку–ка–ре–ку!!».

Долг

Смысл общественного долгаУяснял он долго–долго…Наконец дошло одно:— Что–то общество должно!

К сожалению…

Как человек я вас пойму,Но как директор я обязан…Как жаль, что трудно быть емуВсегда и тем и этим сразу!

Книжная полка

Здесь не читают, а считают,На полку ставя книги в ряд,И при покупке отмечаютЛишь цвет обложки и формат.Купил хозяин книги в средуИ всю неделю горд весьма,Что стал культурнее соседаНа целых… пять томов Дюма!

В среднем и в частности

Иван — везёт, Степан — ползёт,Фома — себя не кормит…А в среднем, как гласит отчёт,У всех троих всё в норме!

Читаю рецензию

Прочёл роман. Рецензию читаю.Хочу на всякий случай знать:Что как читатель одобряюИ что в нём буду отвергать?

Из книги

«Подмеченная репутация», 1969

Случай из юридической практики

Кузькин — жулик!Кузькин — вор!Только должность крупновата.Неспроста же прокурорПревратился в адвоката!

Цифирь

В колхозе урожайность этот годВ сравненье с прошлогодней не идёт.Тогда вокруг ломились закрома,А нынче спад процентов так на десять…И председатель голову повесилИ лоб скребёт,Расстроенный весьма.— Послушай, брат, — сказал тут счетовод,— На кой нам сдался этот прошлый год!…Давай–ка мы сравним свои доходыДа с позапрошлогодним недородом…Совсем другой выходит поворот!!!А если я тебе ещё найду,Что здесь росло в тринадцатом году…

За окнами правленья до утраГорел огонь и слышалось «ура!».

Флакон Флаконович

К чему флакону свой настой?Тем и удобен, что пустой:Всё принимает, млея,От дёгтя до елея!

Мухослон

Целый день считал ворон:— Рай, а не житуха!По зарплате — это слон.По работе — муха!

Из биографии

Он не топил, не сообщал,Весь от усердья в мыле…Он просто–напросто молчал,Когда при нём топили.

Иван Петрович заболел…

Иван Петрович что–то съел намедниИ животом нежданно загрустил.И вот с рассвета топчется в переднейКонсилиум прославленных светил.И нагоняй столовой обеспечен,Где он случайно что–то съел на грех…Поскольку у него не просто печень,А печень рангом выше, чем у всех!Кишка и та с высоким положеньем,На службе состоит не первый год…И сам Иван Петрович с уваженьемПривык взирать на собственный живот.Его Иван Петрович почитает…И лишь уйдут, раскланявшись, врачи,В кругу семьи торжественно читаютАнализ государственной мочи!

Лектор, водка и так далее…

Лектор с пьянством бой,Как с врагом заклятым:Клим–де пьёт…И Ванька пьёт…И какие траты!А в райфо ведут подсчётВыручки богатой:Клим пропьёт…Иван пропьёт…Лектору — зарплата!

Библейская история

Бог привёл к Адаму деву(Как известно, лишь одну!)И сказал, кивнув на Еву:— Выбирай, Адам, жену!

Картинка с выставки