Феликс Кривин - Антология Сатиры и Юмора России ХХ века
Частично это уже делается: украденное у частного лица конфискуется в пользу государства.
Можно и для пострадавших ввести налог на украденную стоимость. Для государства это будет добавочная стоимость — плюс к той добавочной, которую оно получает с продаж.
Надо чтобы преступник не мог сделать шагу без налогового инспектора, чтобы на всех углах вместо милиционеров стояли налоговые инспектора. Надо так придавить преступников налогами, чтоб им невыгодно было воровать. Точно так же, как мы придавили остальное производство.
Производство уже остановилось, преступность тоже остановится. Надо лишь создать такие условия, чтоб невыгодно было грабить, чтоб невыгодно было насиловать, убивать.
Римское право гласит: ищи, кому это выгодно. А если никому невыгодно, тогда некого будет и искать.
СВЕТЛЫЙ ПУТЬ
Вы помните, как мы шли с вами к свету? Вышли затемно, чтобы прийти до темноты. Идем — и за каждым темнота в виде тени. Мы от нее уходим, к свету идем, а она за нами тянется. Правда, внизу, у наших ног, а это уже победа над мраком.
Вы помните наш мрак? Один что-то взял по-крупному, другой что-то дал по-крупному. Третий в тени собственной жены завел себе совершенно постороннюю женщину. А у четвертого — надо же такое! — раскрыли в тени целую организацию. Он, конечно, оправдывается: все, мол, делалось за его спиной. Но спина-то его, а деньги казенные.
Да, темно мы жили. На иного посмотришь: сам маленький, плюгавенький, а темноту отбрасывает на километр. Но уже скоро, скоро с этим будет покончено. Наконец-то мы идем к свету!
Некоторые, правда, упираются: раньше, когда тени были длинные, они могли чего хочешь достать. И до пятого этажа достать. И до десятого этажа достать. А теперь и до второго не дотянешься: тени сокращаются по мере приближения к свету.
Сокращаются, но становятся гуще, темней. Меньше темных дел, но они более темные. Режут, не зная кого. Грабят, не зная кого. А какой-то старик завел себе новую семью, причем не в тени жены, а в тени совершенно незнакомой женщины. Ну, народ, понятно, восхищается: молодец, говорят, на старости лет!
Когда совсем к свету придем, будем жить как на ладони. Источник света над головой, и никуда от него не спрячешься. А как жить при этом у всех на виду? У нас такое окажется на виду, что прошлая темнота покажется нам светлым раем.
БОЛЬШАЯ СУДЬБА МАЛЕНЬКОГО ЧЕЛОВЕКА
У меня к вам вопрос: почему маленький человек, столь популярный в литературе прошлого, совершенно исчез в советской литературе? Нас уверяли, что маленькие выросли, но, может, это потому, что больших укоротили?
Если напустить на литературу девятнадцатого века наши тридцатые, сороковые, пятидесятые годы, куда денутся ее Чацкие, Дубровские, Рудины, где будут ее Рахметовы и Тарасы Бульбы? Чацких ликвидируют за космополитизм, Тарасов Бульб — за национализм, Рахметова и Рудина — за революционные мысли, Дубровского — за революционные действия. И сразу маленький человек станет выше, потому что ниже станут великие. Самыми великими станут Онегины, Печорины, Обломовы, но и они покажутся лишними, и их устранят как лишних людей.
Потому что — вы заметили? — мыслящие люди всегда лишние в нашем государстве.
Глядишь, и Акакий Акакиевич станет большим человеком. Только вряд ли. Ему не дадут. Потому что над ним поднимутся пришибеевы, над пришибеевыми — угрюм-бурчеевы, а там посмотришь — над всеми возвышаются смердяковы.
ИНСТРУКЦИЯ ПО ВЫПУСКАНИЮ ДЖИННА ИЗ БУТЫЛКИ
Знающие люди говорят: из бутылки джинна нужно выпускать постепенно. До пояса выпустить, а дальше пусть пока посидит. Тем более, место привычное, насиженное.
Он посидит, а вы подумаете: выпускать его дальше или не выпускать. Если его выпустить совсем, тогда поздно будет думать.
Он, конечно, будет лезть из бутылки, что-то доказывать и качать права. Но какие права, скажите, какие права, когда Ты наполовину сидишь в бутылке?
Объясните ему это. Скажите, что его время еще не пришло. Мы все думали, что оно пришло, а оно не пришло, оказывается. Мы еще не готовы к этому, нам спокойней, когда он там. В конце концов, ему никто не давал гарантии…
Но он уже почувствует, что значит быть выпущенным, хотя бы частично, будет качать права… Хотя какие права? Там, в бутылке, у него были права? Откуда же они сейчас появились?
Смотрите: он уже сердится. Продолжайте его сердить. Говорите, что он еще не дорос до свободного существования, пусть сначала дорастет там, внутри…
Сердите его, сердите!
И когда он до того рассердится, что полезет в бутылку… Вы потихоньку пробочку в бутылочку… И поплотней, поплотней…
Ну вот, наконец-то! Хорошо, что мы не сразу, не целиком, а постепенно, исподволь, выпускали джинна из бутылки!
ТАЙНАЯ ПОЛИЦИЯ АНДОРРЫ
Тайная полиция существует для охраны государства от внешних врагов, которые, как правило, живут внутри страны и даже составляют основное ее население. Население в государстве составляет наиболее ненадежную его часть, и в истории известны примеры, когда государство было занято только тем, что воевало со своим населением.
Казалось бы, в Андорре государству воевать с населением легко: население маленькое, да и территория такая, что ее ничего не стоит окружить железным занавесом, китайской стеной или просто колючей проволокой, поставив с четырех сторон пулеметные вышки. Но как тогда быть с демократией, национальной гордостью андоррцев?
Особая трудность состоит в том, что благосостояние андоррцев неуклонно растет, а тайной полиции лучше, чтоб оно падало. Ведь тайная полиция нужна там, где требуется сохранить тайну пустых магазинов и кошельков, а также раскрыть тайну того, что по этому поводу думает население. Тайная полиция нужна там, где населению, как в известной сказке, приходится варить суп из топора…
Не к этому ли топору звал свою страну выдающийся революционный деятель?
ПЛАЧ ИНДА
Из конца в конец некогда Древней Руси раздается плач инда по утраченному величию.
В ту далекую пору жили на земле три братских народа: инды, укры и евры. Инды происходили из Индии, но прошли через всю Европу. Укры происходили из Европы, но прошли через всю Индию. И в результате тут и там образовалась индоевропейская культура, к которой древние евры не имели никакого отношения, поскольку не проходили ни через Индию, ни через Европу, а прошли через пустыню Синай, возвращаясь из плена египетского.
Праматерь всех языков и сейчас еще называют санскритом, но, согласно новейшим источникам, это был язык древних укров. Сами укры об этом не знали и очень удивились, узнав, поскольку на языке санскрите не разговаривали. Но плач инда расставил все по своим местам.
На место был поставлен и древний город Иерусалим, который, как оказалось, первоначально назывался Руса-Лель — в честь Леля, бога русов, как любили называть себя укры (теперь уже не любят — не те времена!).
При таком известии в Руса-Леле поднялся переполох. В местной газете «Беседэр» (что-то вроде нашего «Собеседника») была напечатана статья Маркони Галицкого, который нагнал страху на евров, вспомнив галицкие свои времена. Статья немедленно была переведена на санскрит, еврит и укрит, но плач инда не вызвал сочувствия в сердцах этих благородных на-ро-дов.
Однако плач не унимался. Он настаивал на том, что этруски — это никакие не руски, а украински. Это на их территории возник Древний Рим, а за ним Италия со своим Возрождением, Со своим Леонардой, Миколой Анджело и Петраркой (правильнее — Петренкой). И вся эта индтальянская культура является украденной индской (сокращенно — украиндской).
Теперь понятно, кто изобрел колесо, а кто его не изобретал, кто первым приручил коня и вообще положил начало цивилизации. А кто положил начало, должен положить и конец — не случайно автор плача баллотируется в народные депутаты.
Тут уже переполошились и франки, и англы, и те же инды, заявившие, что с автором плача они не имеют ничего общего. А благородные укры смеялись: не зря этот автор придумал Руса-Лель. Не иначе как в эти трудные для всех времена и он затосковал по исторической родине.
ДОЛОЙ ПОТРЕБНОСТИ
От каждого — по способности, каждому — за труд. А потом, от труда, каждому — по потребностям.
Но у некоторых способности маленькие, а потребности — будь здоров. Способности только учатся головку держать, а потребности уже тянутся за государственной премией. Причем наблюдается такая закономерность: чем меньше способности, тем больше потребности. Как же их удовлетворить, если способностей не хватает?
Приспособились жить, минуя способности. Просто получать по труду. От каждого — по труду и каждому — по потребностям.
