Александр Рогожкин - Особенности национальной охоты
Командир посмотрел на штурмана, тот жестами показал, что теперь им… короче, будет плохо. Второй пилот таким образом дал понять, что надо избавляться от коровы… Говорить они не могли: все переговоры писались на «чёрный ящик». Командир думал. Второй постучал себя по плечам, убедительно демонстрируя, как звёздочки полетят с их погон…
— Давай! — командир движением руки приказал открыть бомболюк…
Штурман в отчаянии сплюнул. Второй пилот показал, что ему тоже жалко животину, но что делать?..
Загорелась лампочка индикатора «сброс произведён». По кивку командира бомболюк закрыли.
«Котлета!» — написал на листочке второй пилот. По его лицу было видно, что он рад избавлению от улики.
«Над водой надо было бы сбросить…» — вывел на пластике планшета штурман, всем своим видом показывая, что тогда, может, у их «пассажира» остались бы шансы на выживание…
— С парашютом! — зло вырвалось у командира.
— Какой парашют?! — сразу же в наушниках раздался голос коменданта: он, оказывается, внимательно слушал эфир.
— Полсотни семь… удаление семнадцать… ветер… — это снова появился диспетчер, он выводил самолёт на посадку.
Кузьмич сбегал к прапорщику, который ходил вокруг диспетчерской. От него получил последние известия:
— Сажают их… Может, отдадут коровку-то?..
Женя и Раймо промолчали. Финну на вдруг проявившемся солнышке поплохело: старые дрожжи сказались, да и недавняя водка без закуси делала своё дело. Он откинулся на спину, закрыл глаза и провалился…
…провалился в суету гона. Волка вели от оврага. Конные, уже не полагаясь на борзых, сами пытались отсечь матёрого от оврага. Он скакал по стерне, вглядываясь в тёмную спину зверя…
Изменение в лае насторожило его. Так и есть! От оврага вторая свора подняла двух прибылых волков и направила гон прямо на их!
— Говнюки! — орал егерь. — Проорём матёрого! Заходи! Заходи!.. Улю-лю-лю-лю! — он на что-то показывал и кричал, но его не слушали.
Старый волк с седой полосой на спине словно понял, что в этих двух случайно выгнанных из оврага прибылых его спасение: надо смешать гоны, свести их в один, который и пойдёт за молодыми…
— Нет! — заорал он, предчувствуя такой ход событий. — Улю-лю-лю-лю!!!
Он натравил своих собак на матёрого, что боком шёл через поле, тяжело перепрыгивая через канавы и время от времени поворачивая к нему лобастую морду…
— Семёнов! — заорали рядом…
…Семёнов! — это Кузьмич подзывал к себе милиционера.
Тот не спеша подошёл к ним.
— Ну, что там? — Кузьмич доверчиво посмотрел на сержанта.
— Твои дела? — сразу понял Семёнов. — Ну ясно, твоя это корова полетела!.. Ну, Кузьмич, ну, ты даёшь!.. Не только сам, а всех дерьмом вымажешь!
— Каким ещё дерьмом? — запоздало, вслед милицейской спине проговорил тот.
Бомбардировщик тяжело сел на взлётную полосу и, поднимая пыль по бетонке, пошёл тише, пока не застыл у края полосы. К нему тут же рванули три машины. В первой сидел гордый комендант и мрачный командир. Подъехала к самолёту милиция. Кузьмич бросился было следом…
— Куда?! — рявкнул на него прапорщик, бежавший за машинами. — Прошу немедленно покинуть расположение части!
Прапорщик резким жестом показал, где надо выйти. Затем припустил дальше. Беднягу слегка бросало из стороны в сторону.
Мужики, спрятавшись в траве, смотрели, как экипаж бомбардировщика выстроился перед собравшейся у самолёта комиссией — словно космонавты, рапортующие об успешном завершении полёта…
— По поступившим ко мне сведениям вы везёте в бомболюке домашнее животное… — подполковник посмотрел на командира бомбардировщика.
— Мы?! — удивление командира было очень натурально. — Какое животное?
Комендант уже суетился под бомболюком, простукивая палкой металл — в бомболюке никто не отзывался.
— Товарищ подполковник, неужели я бы позволил… — начал командир корабля.
— Открыть бомболюки! — приказал подполковник.
Второй пилот быстро и весело нырнул в самолёт.
Комендант всё ещё возился под бомболюком, неутомимо простукивая днище.
— Давай! — махнул рукой командир.
Створки люка медленно стали расходиться…
— Смотрите сами… — невозмутимо предложил командир самолёта.
На коменданта хлынула полужидкая субстанция. Он, чертыхаясь, отскочил в сторону.
Лица членов комиссии окаменели…
— Ну какая может быть… — продолжал говорить командир, стоя спиной к своему самолёту.
— …корова! — вырвалось у всех с добавлением крепких слов.
Створки бомболюка полностью были раскрыты. В верхней его части стояла корова, упираясь копытами в боковые стенки — как гимнаст, выполняющий на кольцах упражнение «крест». Глаза коровы были широко раскрыты. Казалось, она ничегошеньки перед собою не видит. Только из полуоткрытого рта ручейком текли слюни. Всё вокруг было обильно вымазано навозом.
— Как же это она так? — вырвалось у подполковника.
— Я же говорил! — сказал стоящий в сторонке комендант, он чистил свой китель. — Если так будут использовать боевую технику…
— Откуда она здесь? — прервал его подполковник.
— Не могу знать! — с мёртвым лицом произнёс командир.
— Может, она сама… — предположил второй пилот, — гуляла рядом, вот и…
— Если бы сама, то парашют не забыла бы прихватить!.. — подполковник задумался.
Все молча ждали его решения. Корова слегка шевельнулась — видно, начала постепенно отходить от перенесённого полёта… Странно промычала…
— На мясо её! — решил подполковник. — Экипаж под арест. Домашний… — добавил он, увидев, как ретиво встрепенулся комендант.
* * *— Жива, милая!.. — пританцовывал Кузьмич, слушая рёв коровы.
Её спустили на землю и пытались отвести в сторону, но ноги её плохо слушались. Комендант попытался сам оттащить корову, но она вдруг дёрнулась, вырвалась из рук коменданта и солдат и припустила через лётное поле к лесу. Кто-то бросился бежать за нею, но догнать не мог: корова удалялась очень быстро…
Во двор хозяйства Кузьмича въехал милицейский «УАЗ». Семёнов солидно вышел из машины, открыл дверцу — из неё полезли Кузьмич, Раймо и Женя Качалов. Кузьмич держал руки за спиной, как заключённый.
Михалыч сидел за столом под навесом и чистил свой карабин «Тигр». Рядом возился со своим «ИЖем» Лёва Соловейчик. Филя, радостно залившись лаем, бросился к прибывшим.
— Пистолет приехали искать, — предположил Лёва.
Он подошёл к сержанту, пожал ему руку. Милиционер молча направился к столу…
— Да они пьяные, черти! — заорал Соловейчик, принюхиваясь к Кузьмичу. — Нам же на охоту! А вы — пить!
— Не только пить!.. — многозначительно добавил Семёнов, по-хозяйски располагаясь за столом. Он достал ручку, листы протокола допроса. — Корову на военном самолёте додумались возить!
— Кузьмич! — посмотрел на него Михалыч и рассмеялся. — Ты что, в самом деле?.. Это же байка! Этого не было… а вы?! Ха-ха-ха!
— Байка не байка, а факт нарушения налицо, — солидно произнёс сержант Семёнов.
— Я твои сапоги нашёл, — подсел к ним Лёва, понимая, что надо выручать друзей.
— И ещё иностранного гражданина втравили в эту авантюру… — нахмурил свой ясный лоб милиционер. — Нехорошо!.. Прижать есть чем?..
Листки протокола допроса трепыхались на ветру, мешая писанию.
Лёва тут же придавил их бутылкой с водкой. Милиционер осторожно дотронулся до бутылки.
— Холодная… — констатировал он. Лёва умело прижал второй край листка стаканом. Для тяжести наполнил его водкой. Семёнов смотрел на стакан, думал и сопротивлялся соблазну.
— Ну, за справедливость! — пришёл ему на помощь Михалыч.
Отказаться от справедливости Семёнов не мог, служил же ей… Остальные тоже поддержали.
Пёс Филя сидел за столом, шея была подвязана белой салфеткой. Он ел из тарелки, куда Сергей Олегович подкладывал вилкой кусочки посочнее.
— Мне кажется, это уже было… — по-английски пробормотал Раймо. — Во сне или в реальности?
— Всё было, Раймо… — отозвался, успокаивая его, Женя. — Мы живём вечно, только забываем иногда об этом… Всё было. Всё.
— Погоди, погоди! — это уже Лёва успокаивал сержанта Семёнова. — Потеряна улика — корова. Без неё следствие зайдёт в тупик. Так?
— И пистолет… — добавил милиционер.
— Да, и табельное оружие — пистолет «Макарова», — поправился Соловейчик. — Наша задача?..
— Найти пистолет «Макарова»… — проявил свои логические способности Семёнов.
— И?!. — терпеливо ожидал Лёва.
— И… корову! — дошло до Семёнова.
Шли по лесу: прочёсывали окрестности в поисках коровы и пистолета. Все, кроме Семёнова, были с оружием. Милиционер нёс авоську с хлебом и водкой. Раймо брёл вместе с Женей, с трудом пробираясь через бурелом.
