Павел Асс - Похождения штандартенфюрера CC фон Штирлица
ГЛАВА 5. БОРИС И ДОРОГОЙ ЭЛЬДАР
Борис Николаевич был так увлечен чтением, что не заметил вошедшего к нему Эльдара Рязанова, который тихо опустился в кресло, стоящее возле камина. Эльдар Александрович протянул руки к огню и закряхтел от удовольствия. Ельцин вздрогнул и понял, что в кабинете кто-то чужой. «Кто это? — подумал он. — Люди Зюганова или Шахрая?»
«Я это, Борис Николаевич», — покраснел создатель «Служебного романа».
— Дорогой Эльдар, это ты? — спросил президент, закрывая книгу.
— Я, Борис Николаевич! Феллини уже никогда здесь не появится, могу вас в этом уверить!
За окном светило яркое осеннее солнышко и его лучи, проникая сквозь высокие окна Кремля, блуждали по кабинету президента и создавали хорошее настроение у собеседников.
— Вот, Борис… Можно вас так называть?..
Ельцин кивнул.
— Пришел, Борь, снимать о тебе фильм.
— Боевик? — пошутил первый президент России.
Рязанов хмыкнул и скрестив ноги откинулся на спинку кресла.
— Боевиков сейчас хватает. Хотелось бы, чтобы получилось что-нибудь этакое…
— В стиле «Гаража»?
— Да нет, что-нибудь, понимаешь, неординарное… сам не знаю…
— Эльдар Александрович, — махнув рукой, сказал Ельцин, — время у президента ограничено. Так что, не тяни резину.
— Вы читали «Операцию «Шнапс»? — вдруг спросил режиссер.
— «Шнапс»? — задумался Борис Николаевич. — Что-то подобное слышал. Но точно не помню…
— Это книга молодых неопытных авторов. Написана в стиле трагикомедии. Главный герой — один известный шпион…
— Шпионы бывают известными?
— Комедия, господин президент. Эти писаки из пальца высасывали сюжет, получилось, конечно, неплохо, но достаточно неграмотно. Однако, идея хорошая. Вот я и решил с вами посоветоваться…
— Так фильм не обо мне? — нахмурился Ельцин. — Я-то думал…
— Борь, ты не суетись, не суетись. Он и о тебе, и обо всех нас.
— Обо всех, значит — не обо мне. И баста!
— Ну можно подумать… грим, там подкрасить, здесь подделать…
— Я тебе что, манекен?!
— Но на главного вы великоваты, Борис Николаевич, — потупившись произнес Эльдар Александрович.
— Ладно, выкладывай детали.
— Ну, в общем, главный герой — разведчик. Его путь нелегок и тернист. Работа опасная. Но Максим Максимович…
— Максимович?
— …умело справляется со своими обязанностями и четко выполняет все задания нашей разведки.
— Ну, на разведчика я не потяну…
В это время в дверь постучали и принесли кофе. Эльдар Александрович почти выхватил чашку с горячим напитком и залпом выпил половину ее содержимого.
«Волнуется!» — подумал президент.
«Конечно волнуюсь! Не каждый день встречаешься с руководителем партии и правительства!» — заметил про себя режиссер.
«Какой еще партии? Что он несет?»
«Это от волнения!» — Рязанов поставил чашку на стол и вслух сказал:
— Вот такой сюжет.
— Что-то мы ходим с тобой вокруг да около… Ближе к делу. Что ты от меня хочешь?
— Вашего сотрудничества.
Ельцин неохотно встал и подошел к камину. Огонь издавал приятный треск, пронизывая кабинет теплом. Борис Николаевич протянул к огню руки и приятно чихнул.
— Почему бы и нет? Когда съемки? В принципе против я ничего не имею.
— Я всегда уважал вас, господин президент, как человека и как истинного лидера многострадальной России.
— Да ладно тебе. Эпитеты оставим для мемуаров… Зачем третировать истину, когда надо работать!
— И я того же мнения, Борис Николаевич! — радостно протянул режиссер и, поклонившись, покорно вышел из кабинета.
ГЛАВА 6. БОЙНЯ НА КРАСНОЙ
А в ШиРе творился полный бардак. Трещали телефоны, копировальные аппараты печатали листовки, факсы изрыгали из себя рулоны с длинными посланиями. Сторонники движения с разбитыми физиономиями бегали из угла в угол и, суетясь, больно толкали друг друга.
— Да, ШиР. Какая в жопу демократия! У нас блок Штирлица! Ах вы не с нами, ну тогда, дорогой, вы против нас! А вас и не спрашивают! Можете и не голосовать. Мы вас потом найдем! — восторженно вещала разгневанная секретарша.
— Оксаночка, помягче. Это же все-таки наши избиратели, — проговорил молодой человек, похожий на Дмитрия Диброва с четвертого канала «Останкино».
— Дим, заканали они меня. Сил нет никаких.
— Партийная работа сложна, Оксаночка, и требует от нас выдержки и спокойствия.
Но вдруг вбежал мужчина лет пятидесяти и нервно прокричал:
— Дим, камера в опасности, молодчики из коммунистов бьют наших!
— Где?
— Да хватит рассуждать! Собирай всех и к ГУМу.
Через минуту известный телерепортер с командой здоровых ребят рысью несся по Красной площади. Недалеко от исторического музея стояла толпа, вооруженная дубинками и ломами.
— Господа! — крикнул Дибров толпе. — Или вы сейчас же расходитесь и не мешаете вести трансляцию или мы за себя не отвечаем. — Возбужденная толпа обернулась. Лица людей выражали зверство и решимость. Кто-то крикнул:
— Спокойно, товарищи! Нас больше! Окружаем их!
Штирлицевцы поняли, что их сейчас будут бить и поэтому отступили. Коммунисты организованно шли вперед. Прохожие останавливались и c любопытством ждали исхода схватки. Из окон Кремля высунулись спящие физиономии.
— Коммуняки! Ненавижу! — высокомерно воскликнул Дмитрий. — Братва, спокойнее! Помните, что их дни сочтены. — Шировцы, продолжая отступать, уперлись в Собор Василия Блаженного. — За нами Россия, господа! C честью встретим этих придурков!
Началась бойня. Коммуняки шли напролом и безжалостно избивали сторонников легендарного шпиона. Но всех спас Дибров, проявив в схватке небывалую стойкость и мужество. Казалось, что этот человек всю свою жизнь занимался боксом. Его удары по толпе были профессиональными и слаженными. Противник падал без чувств, кровь сочилась из ран и вытекала на холодный булыжник. Воодушевленные таким примером почитатели ШиРа с воплем «Да здравствует Штирлиц!» цепью начали теснить наступавших. Из окон Кремля раздались радостные возгласы:
— Бей гадов! Бей стерву! Бей! Бей их! Молодец, Дибров!
Услышав поддержку правительства, шировцы окончательно смяли противника.
— Зачинщиков ко мне в кабинет! — торжественно кричал Дима. — Лежачих не трогать… По мозгам, по мозгам дайте вон той харе!
Драка утихала. Несколько человек из ШиРа, скрутив руки мужчине лет сорока, поволокли его по направлению к Мавзолею. Со стороны набережной показались милицейские машины. Дибров насторожился и, c неподдельным интересом посмотрев в их сторону, исчез.
Солнце освещало кровь и избитые лица. Казалось, что огромное красное полотнище накрыло место сражения. Но куранты пробили двенадцать ударов и все стихло. Все любопытные расходились по своим делам. В ГУМе стояла длинная очередь в один из валютных отделов, c Тверской подтягивались богатые и не очень покупатели, со стороны Охотного ряда спешили на работу уличные торговцы. Москва жила своей жизнью и готовилась к выборам.
А крокодилы были все ближе и ближе. Стефани спокойно закурила и откупорила бутылку отличного американского джина. Мария захлебывалась и просила пощады.
ГЛАВА 7. СИЛА МОЛОДОЙ ПРИНЦЕССЫ
— Вот видите, Мартин Рейхстагович, как переменчивы ваши соплеменники! Я же вам говорил! Предупреждал! А вы не верили. — Люк Скайуокер упражнялся со световым мечом, стоя спиной к Борману. Принцесса Лея лежала на платиновой кушетке и что-то читала. — Нам еще тогда надо было что-то предпринять. Сейчас — поздно.
— Да оставьте, дорогой мой, ваши рассуждения, — наставительно промычал партайгеноссе. — Вы вечно все усложняете. По крайней мере, у нас осталась партия. Будем бороться.
— Ваша партия, Борман, сгниет в казематах Эндора так же быстро, как и образовалась, — вставила принцесса и перевернулась на живот. Люк посмотрел на ее взбитые ягодицы и сглотнул слюну. Мартин Рейхстагович последовал за ним.
За иллюминатором красовался огромный шар Эндора. По его орбите блуждали разноцветные точки. Где-то недалеко от спутника Фалкон неподвижно висела «Звезда смерти». Она испускала ослепительный красный свет и манила своим отражением.
Люк отложил меч и подошел к пульту. Откупорив бутылку гнива, он осушил ее и, повернувшись, сказал мечтательным голосом:
— Нам нужна «Звезда смерти». Если она будет наша, у коммунистов Татуина появится больше сторонников…
— Это гибель, молодой джедай, — глухо сказал Борман, конфузясь. — И гибель для всей партии. Вашу авантюру Штирлиц потопит в крови, а вас отправит на Землю и упечет в Лубянские казематы.
Молодой Скайуокер сел за стол и обхватил свою голову руками. «Джедаи никогда не сдаются, — подумал он, леденея. — Победа или смерть!»
