Сергей Романов - Байки под хмельком
В канун рождества Дашенька крепко спала, и вредной старухе удалось упрятать Шабуняева в милицейский уазик. Игорек вернулся поутру подавленный и разбитый. В голове наслаивались приказания самому себе. «Надо что-то делать! Что-то предпринимать! Надо же как-то исправлять патологию! Как?» Об отмене разгрузочных дней он и думать не смел.
— Эврика! — воскликнул Шабуняев чуть ли не в самое ухо понурившейся жены и, подпрыгнув с кухонной табуретки, подставил её под антресоль. В голову пришла замечательная идея.
В бытность учебы в железнодорожном техникуме отчебучили они с друзьями первоапрельский номер. Покрасили на станции рельсы черной краской и ухитрились переключить светофор на красный. Электричка остановилась. Машинист посмотрел вперед, на дорогу, а рельсов перед ним не оказалось. Черная пустота! Естественно у машиниста случилась истерика, движение на полчаса было парализовано. Скандал был страшный! Еще бы — дело подсудное. Но пронесло.
Шабуняев достал трехкилограммовую банку с ярко-оранжевой половой краской и вооружился широкой кисточкой. Через какой-то час входные двери в квартиру были выкрашены в цвет любимого напитка «Фанта». А через два — от входа в подъезд по всем лестничным пролетам такого же цвета линия, ломаясь на площадках на девяносто градусов, вела к порогу Шабуняева. Казалось на серой лестнице был проложен ярко-оранжевый монорельс.
Наступил день психологической разгрузки. Четверть второго ночи зловредная старуха со второго этажа услышала стук в нижнюю часть двери. Она набрала «02» и проследовала в прихожую. Стук повторился. Она щелкнула замком и увидела на пороге мужчину. Это был сосед с четвертого этажа…
А часом раньше Игорек Шабуняев, успешно преодолев монорельсовый подъем, занял свое законное койко-место. Рядом с Дашенькой.
1999 г.
Потому что день рожденья…
Утром жена Антона Синюхина поцеловала мужа в щеку, поздравила с днем рождения и умчалась в магазин. В овощном купила две трехлитровых банки маринованных огурцов, в кулинарке четыре десятка котлет марки «Застольные», побросала все в холодильник и улетела на рынок за картошкой. Затем побежала в булочную. Именинник в это время не спеша достал с антресоли ящик с десятью бутылками «Петровской». «Не маловато будет?» — спросил Синюхин, глядя как жена выкладывает на стол шесть буханок черного и пять батонов белого. «А гостей много наприглашал? — ответила она вопросом на вопрос. «Всем мужикам из бригады сказал. А там, кто его знает, кто из них придет?» — неопределенно ответил Синюхин.
Первым явился Витек Шулепов. Подарил две бутылки «Старки» и брелок для ключей. Борис Нефедов принес литровую бутылку «Золотого кольца» и подписал стерео-открытку. Красивая такая картинка: на переднем плане айсберг, а вдали ледокол шпарит. Бригадир Пантелеевич явился с женой — не на мальчишник же шел, а на семейный праздник. Его супруга вынула из хозяйственной сумки фарфорового олимпийского мишку и три пузыря обыкновенной «Русской». Гарик вручил Синюхину станок «Жилет» для бриться с пятью запасными лезвиями и выставили на кухонный стол две поллитровки с названием «Комбат». Слесарь Петро облобызал Антона, потом снял с руки собственные часы «Победа» и вручил их Синюхину. Торжественно вынул из карманов брюк четыре чекушки «Московской особой». Токарь-универсал Алексеич нарисовался с сыном, который решил идти по стопам отца и работал с ним в одной бригаде. Пока старый токарь держал в руках раскладной ножичек с рукояткой в виде бегущей собаки и произносил поздравительную речь, сынок отлучился на кухню, чтобы разгрузиться — три портвейна «Улыбка» и две «Сибирской» водки. Затем звонок в прихожей известил о прибытии фрезеровщика Коли и его сменщика Толи. Последний скинул в руки Синюхина четыре бутылки сорокоградусной «Завалинки» и прошмыгнул в туалет. Видать невтерпеж уже было мужику. Толя же крепко пожал Антону, давнему товарищу, руку и вручил медный талисманчик на цепочке в виде монгольского божка. Старый дружище Юрик просто не мог не явиться без «ноль семьдесят пять» с названием «Юбилейная», которую они по молодости лет «троили» с покойником Михаилом после каждой получки. Славик Малеев где-то раздобыл бутылку «Посольской» и вручил два билета на выставку русского фарфора, которые три дня назад выдавали всем желающим в заводоуправлении. Старый скряга и вечный «халявщик» Тимофеевич ради Антона не пожалел денег на два «фуфыря» «Кубанской». Подарком же стал затяжной поцелуй. Инструментальщики Валентин Зверев и Серега Амельченко подарили Антону хромированный рукомойник сгодится на даче! — и три бутылки с этикетками «Сто грамм». Игорь Потехин, уважающий Гришку Распутина, как значительный в отечественной истории персонаж, притащил литровый пузырь с одноименным названием. И галстук на резинке, которые — Антон сам видел — продавались в галантерейном киоске рядом с троллейбусной остановкой.
Должны были ещё подойти Вадик Сколярчук, Дима Величко и Рафаил Гинатуллин. Синюхин знал, что обязательно нарисуются и тоже не с пустыми карманами. Наверняка, решили перед застольем пропустить где-то на улице по сто пятьдесят.
Стульев в большой комнате не хватало. Поэтому с двух сторон по всей длине стола на кухонные табуреты уложили крепкие доски, накрыли их простынями.
— Проходите за стол, гости дорогие, — сказала жена Синюхина и предложила не стесняться и наваливаться на котлеты, тушеную картошечку, огурчики…
Гости, чинно рассевшись, взяли вилочки и, как подобает людям культурным, положили в свои тарелки по котлетке и по огурчику. С юмором наполнялись восьмидесятиграммовые стаканчики.
Было много тостов. За Синюхина семьянина, друга, товарища, отличного специалиста, компанейского мужика, члена профсоюза, справедливого, отзывчивого, добросовестного, надежного…
…Это было настоящее похмелье. Синюхин с трудом поднялся с единственного в доме кресла, на котором, видать и ушел вчера в аут, бросил тусклый взгляд на архитектору праздничного стола и понял, что водки все-таки не хватило. Котлет хватило, хлеба хватило, картошка осталась, но ни в одной из бутылок так и не удалось обнаружить ни капли спиртного.
Синюхин застегнул ширинку на брюках, накинул курточку и приоткрыл дверь из прихожей. На межэтажном лестничном пролете мирным сном спали Вадик Сколярчук, Дима Величко и Рафаил Гинатуллин, так и не добравшиеся вчера до торжества. На подоконнике стояли шесть пустых бутылок «брынцаловки». В углу томилась авоська с вялеными лещами вперемешку с пивными бутылками. Не раскупоренными. Синюхин понял, что авоська предназначалась ему в подарок…
1999 г.
Гуманоиды
Первый раз Синюхин увидел группу гуманоидов, когда возвращался с работы. Он вынужден был немного задержаться на производстве, потому как в тот день они не могли не отметить одно очень важное событие в жизни города. Как никак, а московскому трамваю стукнуло сто лет.
Темнело. А гуманоиды стояли группой около коммерческого киоска и разглядывали витрины. По мнению Синюхина одеты пришельцы были очень странно. В перламутровых костюмах с гофрированными налокотниками и наколенниками, в защитных шлемах. Передвигались плавно, словно были на роликовых коньках.
Чтобы разглядеть получше непрошеных костей Синюхин тоже подошел к киоску и протянул продавщице последнюю десятку. Когда он открыл бутылку «Жигулевского» и обернулся, гуманоидов и след простыл.
Вернувшись домой, он в деталях передал увиденное своей жене и все порывался позвонить в милицию. Но жена уговорила никуда не звонить и предложила сто граммов надежного успокоительного средства. Синюхин согласился.
Второй раз Синюхин стал очевидцем приземления космического объекта. В тот день они на троих «раздавили» полтора литра водки. Повод был международный день молодежи и студентов. И хотя Синюхин, впрочем, как и его товарищи, студентом никогда не был, но ряды обыкновенной молодежи в свое время представлял.
На тарелку, которые так любят описывать в журналах и газетах, космический корабль «оттуда» вовсе не походил. А представлял собой странно светящийся объект, скорее похожий на перевернутую лабораторную колбу. «Колба» выпустила четыре серебристых опоры и опустилась на землю. Переборов в себе страх и отглотнув для храбрости из «чекушки» Синюхин зашагал в направлении необычного звездолета. До него оставалось уже метров двадцать, но в это время странный объект поднялся вверх и улетел. Последнее, что увидел Синюхин перед тем как потерять сознание, это глубокие вмятины на земле от серебристых опор.
В третий и последний раз на свободе Синюхин столкнулся с гуманоидами тоже на праздник. Это был Всемирный день борьбы с опустыниванием и засухой. И хотя в своем лице Синюхин представлял рабочий класс, не отметить успехи крестьян, было бы большим грехом. После работы они выпили по двести и помечтали, какой большой город мог разместиться на месте Сахары, если её взять и облагородить. Потом они выпили ещё по двести, и опять по двести, а затем Синюхин отправился домой. Он решил сократить путь и направился через огромный сквер. В нем и заметил целую стаю гуманоидов. Они помогали какому-то чайнику-автолюбителю вытаскивать «Жигули» из кювета. Синюхин тоже поспешил на помощь, уперся обеими руками в капот, и машина снова покатилась в кювет.
