Irena-Barbara-Ioanna Chmielewska - Лесь (пер. И.Колташева)
И тут Лесь почувствовал, что ситуация явно перестает ему нравиться. Обе пары ног изменили положение, и ситуация стала не нравиться Лесю еще больше. Лесь побледнел, ревность и гнев рванулись наружу из глубины сердца, а беспорядок в голове усилился, но принял иное направление. Ах, вот вы как!!! Он предпринял попытку узнать, кому принадлежат мужские ноги. Темно-серые брюки носят почти все сотрудники бюро мужского пола. Кто же из них, черт возьми, носит легкие, серые, в дырочках туфли с узкими носками?! Кто?! Кто с этого момента стал его злейшим, смертельным врагом?! Кто из этих отвратительных, омерзительных ублюдков стал избранником прекрасной Барбары, теперь уже недосягаемой для него, Леся? Итак, выбран не он, а… кто?!! Увидеть его, узнать, а потом убить!!!
Лесь осторожно, тихо, с невероятным напряжением передвинулся по полу, стараясь взглянуть выше, и это ему удалось, но то, что он увидел, стало источником такого гнева, что красная пелена ярости ослепила его. Он уже готов был в бешенстве выскочить из-под стола и, презрев осторожность, подвергнуться непредвиденной опасности, когда ноги в серых брюках вдруг обрели подвижность и направились к выходу. По пути они остановились, словно приглашая, и ноги Барбары послушно последовали за ними. Вновь наступила тишина, и Лесь понял, что ноги снова остановились. Страшные душевные пытки Леся достигли апогея, когда со стороны коридора донеслись голоса и четыре ноги моментально исчезли.
Лесь облегченно вздохнул и ощутил что-то вроде злорадного удовлетворения. Он принялся вслушиваться в голоса, надеясь узнать среди них владельца таинственных конечностей, связанных с Барбарой. Но голосов было несколько, и к тому же Лесь не смог узнать ни одного.
И снова стало тихо. Но Лесь все равно сидел в своем укрытии, прекрасно зная, что в силу давно сложившейся традиции последний уходящий должен закрывать все окна. Поэтому он и продолжал неподвижно сидеть. Время тянулось ужасающе медленно, а этот последний дурак-служака все не приходил и, вероятно, даже и не думал покидать отдел. У Леся уже затекло все, что может затечь, в сердце бушевали и ревность, и бешенство, и безмерное отчаяние – все сразу, и вот новые чувства выступили на первое место. Он стал усиленно думать о загадочном избраннике Барбары и представлять себе разоблачение этой мерзкой личности. Перед его глазами мелькнула картина дикого мордобития и блеск восхищения в глазах Барбары, падающей в объятия победителя, то есть в его – Леся – объятия, и этот образ вытеснил все остальное. Он перестал обращать внимание на время и неудобство своего положения и чуть не забыл, где находится. Машинально он вытащил сигарету, сунул ее в рот, достал спички…
– Черт возьми! – вдруг услышал он раздраженный голос главного инженера. – Посмотри, Анджей, они снова оставили открытыми все окна! Вот разгильдяи! Что они себе думают? Ты закрой здесь, а я загляну в бухгалтерию.
Лесь так и замер с сигаретой во рту. Ведь он не слышал шагов главного инженера. Его голос раздался изнутри! Не был ли он здесь все время? Да и шагов того, с узкими носками на туфлях, он тоже не слышал! Так-так! Любой ценой он должен увидеть ноги главного инженера!
Анджей закрыл окна и вышел. Лесь только этого и ждал. Он немедленно покинул свое убежище и пополз под столами на четвереньках к двери. Вытянув шею наружу, он увидел главного инженера, стоящего у выхода в кабинете начальницы отдела кадров, но только его голову и туловище. На инженере были темно-серые брюки, которые, как назло, носили почти все, а вот туфли Лесю рассмотреть не удалось!
С глубоким сожалением проводил Лесь взглядом уходящих. Дверь за ними захлопнулась. Лесь остался один. Он с наслаждением поднялся и потянулся. Теперь до самого утра у него была уйма времени.
Приведя в порядок свои мысли, Лесь ощутил зверский голод. Он ничего не купил себе на ужин, а выходить так рано ему не хотелось. И он бросился на поиски съестного. Он обшарил все бюро, нашел кусочек черствого хлеба с немного уже подпорченным маслом, съел это, запил водой, снял с полки большой глиняный вазон и, погрузившись в невеселые раздумья, принялся автоматически точить о него кухонный нож. Наточив нож, он нашел в шкафу длинный кусок толстой веревки, покрутил его в руках и, не представляя хорошенько, для чего он может ему пригодиться, положил его рядом с ножом на стол. До вечера было еще довольно далеко. От скуки можно было сойти с ума. Лесь машинально направился к своему столу и посмотрел на начатый чертеж. Взял карандаш и провел линию. Потом другую. Обе линии оказались на своих местах. Воодушевившись, Лесь принялся за работу.
Когда он снова посмотрел на часы, было уже довольно поздно – шел десятый час. Рабочий чертеж был, собственно, уже окончен, и Лесь прекратил работу. Он быстро вышел из бюро, не захлопывая входную дверь, и отправился на запланированный ужин.
Было около полуночи, когда он возвращался назад несколько неуверенной походкой и с полной путаницей в голове. Блаженное состояние и приятное ощущение достигнутой цели не оставляли его. Правда, он не смог бы определить эту цель, но такая мелочь не принималась им во внимание. Но оказалось, что нормальная дорога в бюро была закрыта, поскольку сторож запер входные ворота, и Лесю надо было преодолеть два забора и лезть в окно.
Принятый за ужином алкоголь действовал возбуждающе и придавал бодрость духа. Перелезая через второй забор, Лесь ощутил непреодолимое желание запеть, даже просто громко проорать что-нибудь и уже открыл было рот, но потерял равновесие и упал, благодаря чему желание петь пропало. Но вот он добрался до заднего двора, и ему осталось лишь забраться в окно. И в этот момент он услышал лай и вспомнил, что у сторожа есть собака, которую тот выпускает по ночам во двор. И вот теперь этот кобель с громким лаем пер на Леся из темноты.
В нормальном состоянии, то есть при отсутствии алкоголя в крови, форсирование высоко расположенного окна было бы для Леся весьма трудной задачей и заняло бы продолжительное время, но в данном положении, при наличии лающего допинга, у него появились нечеловеческие силы. Во мгновение ока он перемахнул через подоконник и очутился по другую сторону окна. И тут он услышал, что сторож проснулся от лая собаки. Смертельно испугавшись, Лесь поспешил спрятаться в подвале, не представляя хорошенько, что будет, если сторож обнаружит его здесь.
На его счастье, собака прекратила свою слишком шумную деятельность, а сторож не появился по той простой причине, что был пьян в большей степени, нежели Лесь, и никакая сила не могла заставить выйти его из сторожки. Но Лесь не знал об этом и поэтому тихонько, на четвереньках, пополз по лестнице вверх, затаив дыхание и замирая от страха при каждом всхрапывании сторожа.
Преодоление расстояния до третьего этажа заняло много времени и потребовало значительных усилий. Но вот Лесь закрыл за собой дверь в отдел и попытался вспомнить что-то ужасно важное. Что-то он обязательно должен был сделать, но что? Память решительно отказывалась ему служить. Он только помнил о каких-то хулиганах, о нападении кого-то на кого-то, о том, что он должен что-то приготовить для этого. Все это было таким непосильным для его памяти, что он решил сперва выспаться. Он с трудом снял с вешалки несколько рабочих халатов и соорудил себе нечто вроде постели, бросив их на пол в коридоре, возле входных дверей, где было чуть прохладнее и тянуло сквозняком. Возле своего лежбища он старательно уложил обнаруженные на столе острый кухонный нож и моток веревки, в общем-то не понимая, зачем это ему нужно. Затем он разделся до трусов, упал на импровизированную постель и уснул…
* * *В шесть часов утра в квартире главного инженера раздался телефонный звонок.
– Ну так что? – спросил директор бюро сонным голосом. – Вы будете через полчаса, как договорились?
– Через сорок пять минут, – ответил главный инженер. – Все равно у нас еще будет целый час на обсуждение. Хватит?
– Должно хватить. Итак, я буду в бюро без четверти семь…
* * *Спящего сном праведника Леся внезапно разбудил скрип открывающейся двери. Он спал довольно чутко, так как в халатах находилось что-то твердое и это выводило его из себя. Он хотел было повернуться на другой бок, но вдруг все вспомнил. Это было уже слишком. Необходимость скрыть свое присутствие в бюро, нападение на начальницу отдела кадров, хулиганы, таинственный поклонник Барбары… В его голове снова забушевал мощный протуберанец, и необходимость что-то делать заставила его сесть. Еще в полусознательном состоянии, еще не стряхнув с себя сон, он схватил лежащий на полу нож, увидел моток веревки и хотел было вскочить, не зная толком, что делать: бежать ли в отдел или ринуться с ножом на администраторшу, которая всегда первой приходила на работу, но не успел решить этот вопрос, потому что на пороге распахнувшейся двери появился главный инженер.
