Эрнст МУЛДАШЕВ - Матрица жизни на Земле. Том 4

— А зачем весь квартал-то перекрывать?

— Для надежности.

— А-а-а… Телефон-то есть?

— Есть. Чать, не первый раз перекрываем!

— А дыру-то нашли?

— Какую дыру?

— Ну ту дыру в трубе, из-за которой у нас потоп случился… Всемирный…

— Дыру, говоришь? Дыру… Шеф! прямо скажу, что из тебя хороший сантехник получился бы! О ней мы и не подумали!

— О ком, о ней?!

— Да о дыре!

— Ну-ну…

— Олег-сантехник должен был догадаться дыру поискать. Ну что за тупизм, а?! Пока сам не скажешь… пока не укажешь… Ну и всыплю я этому Олегу! Только по лбу щелкать может, сволочь!

— Всыпь-всыпь…

— Щас совещание соберу и такое… всем вставлю! Дыра будет найдена, шеф! Квартальному после этого позвоним.

— Давайте, действуйте!

Я подумал о том, что все-таки здорово, что среди нас есть тупые люди, в противном случае как бы мы определяли степень своего ума?! Чем больше вокруг нас тупых людей и чем степень их тупости выше, тем умнее мы себя чувствуем. А чувствовать себя умным, как известно, приятно. Особенно туповатому человеку приятно, потому что не так-то легко найти еще более тупых людей, чтобы с удовольствием показать свой «интеллектуальный потенциал…» перед ними.

Желание продемонстрировать свой интеллектуальный потенциал и почувствовать себя умным, сидит, как мне кажется, в естестве человека и близко к таким естественным желаниям как, например, овладеть женщиной и показать ей такое… чтобы запомнила на всю жизнь! Желание «блеснуть умом» сродни страсти, и, надо сказать, что эта «страсть поумничать» не только охватывает все слои населения любой страны, но и является «путеводной звездой», определяющей выбор жизненного пути того или иного человека.

Самым страшным на этом «жизнеопределяющем пути» являются неудачные попытки поумничать (то есть показать свой интеллектуальный потенциал), когда ты вдруг ощутишь, что другие люди телепатируют тебе — «Уж лучше помолчал бы!». Обычно умничающий человек первую неудачу переносит легко и, прочитав намедни… через пять страниц… Льва Толстого, и даже выписав (вернее, списав… без ошибок!) пару фраз для запоминания, начинает с дрожью в голосе вставлять в разговоре эту фразу Толстого, не замечая того, что глаза у него при этом становятся стеклянными (от напряжения!) и никак не «подходят» к этой глубоко философской фразе, а противный телепатический голос — «Уж лучше помолчал бы!» опять начинает звучать в голове.

После второй неудачной попытки поумничать человек замолкает надолго и даже, иногда, решает всю жизнь молчать, вот так вот — молчать, да и все, чтобы все эти ухмыляющиеся телепаты думали, что это он оценивает их, обладая «сверхэкстрасенсорными» способностями к интеллекту человека. Но молчать долго не удается — тянет все же поумничать-то. Опять возникает неудача… и опять…

И вдруг, когда уже «стучится в двери» противный комплекс неполноценности, человек обнаруживает, что на свете есть люди — хорошие и прекрасные люди, которые понимают его с полуслова, и у которых та самая злополучная фраза Льва Толстого вызывает бурный восторг и даже, может быть, хлопки со смачным приговариванием — «Ух ты!». И ему, этому человеку, начинает хотеться жить среди этих «прекрасных» людей, жениться на… такой же, чтобы всегда слышать смачное «Во дает!», да и чтобы всегда весело было. Он, этот человек, находит свою нишу в этой жизни и не хочет выходить из нее, потому что в ней ему хорошо.

Наверное, в мире существует своеобразный механизм, основанный на противопоставлении тупости и ума, который через глубинную обиду, возникающую у людей от невозможности получить «радость от ума» в обществе более умных людей, «распихивает» людей по разным социальным слоям человеческого общества, чтобы у нас были не только политики, ученые и артисты, но были еще и рабочие, колхозники, дворники и… сантехники. Этот механизм создает баланс в обществе, так как в этом мире нужно не только думать, но и пахать, ковать, лудить и… закручивать вентиля. Таков наш мир — мир трехмерного пространства. А на Том Свете, когда мы окажемся в прекрасном Мире Свободного Времени или Мире Мыслей, не надо будет пахать, ковать, лудить и даже… закручивать вентиля, там… достаточно будет только подумать.

Я покрутил в руке дешевую дурацкую трехмерную авторучку желтого цвета и понял, что этот своеобразный механизм и в самом Деле, наверное, существует.

— «Полем тупости» можно назвать этот своеобразный механизм! — проговорил я про себя. — Но это добрый механизм, очень Добрый! «Поле тупости» доброе!!! И пусть кому-то придется пережить глубокую обиду по поводу того, что он не смог в «чужом» для себя слое общества испытать «радость от ума», зато этот человек будет испытывать пожизненную радость в «родном» слое общества, куда его занесло «поле тупости». И никогда не думайте, что Вы — умный, счастливее тупого! Каждому уютнее «в своей тарелке».

Я все продолжал вертеть в руке эту желтую авторучку. А она вертелась, как-то легко вертелась.

— Поле тупости, поле тупости… — приговаривал я шепотом, размышляя. — А ведь оно, это «поле тупости», должно быть изменчивым. В средние века, когда по земле бродили тупые еретики и люди получали удовольствие от протыкания друг друга кинжалом, «поле тупости» было, наверное, несравненно «более тупым», да еще и злым. А сейчас, во времена компьютеров и космических кораблей, когда даже Америка вынуждена придумывать всякие тупые доводы, типа существования у Ирака оружия массового поражения, для оправдания своего вторжения в эту страну, «поле тупости», так сказать, «поумнело». Большое количество людей, наверное, стало жить на более высоком (по уму!) иерархическом уровне, да и, возможно, появились… новые иерархические уровни, в которых стала жить пусть еще узкая прослойка людей, но уже начала жить, ощущая счастье, прежде всего, от умной Чистой Души других людей.

Мне как-то сразу стало понятно, почему нас с детства учат, учат и учат. И даже то, что наша память не способна запомнить даже малую толику того, что мы проходим в школе и в институте, мы все равно учимся, учимся и учимся, до отупения зубря предметы, чтобы с облегчением сказать «Ух!» после «тройки» на экзамене. Мы, всего-навсего… я так думаю… меняем Всеобщее Поле Тупости, чтобы оно постепенно, очень постепенно изменилось и дало возможность жить будущим людям на более высоком умственном уровне. Мы, зубря предметы, как бы заботимся о будущих поколениях. А учителя, наши учителя, получающие такую зарплату, что на нее даже цветастого галстука не купить, учат нас, учат и учат, потому… потому что так им подсказывает их подсознание, поскольку они, наши учителя, чаще всего, люди от Бога.

Но самым лукавым «полем тупости» является «коммунистическое поле». Девиз «всеобщее равенство», насаждаемый коммунистами, буквально перебуторивает все социальные слои общества, давным-давно организованные добрым «полем тупости», а лозунг «диктатура пролетариата» добавляет «масла в огонь». Вот и появляется зависть — глубинная зависть менее умного человека к более умному, потому что все слои общества должны по коммунистической идеологии быть равны. А такого, извините, не бывает. К тому же диктатура одного из сравнительно низких слоев общества (пролетариата) узаконивает эту зависть, оправдывая даже репрессии под лукавым символом «врага народа».

В этой связи мне нередко вспоминается история о том, как меня принимали и как выгоняли из КПСС.

А дело было так. Памятуя, что в свое время завистники, при поддержке обкома КПСС, напрочь уничтожили нашу инициативную научную группу, мои друзья (Амир Салихов, Ришат Булатов, Рафик Нигматуллин, Сагит Муслимов и Венера Галимова), решили «затолкать» меня в партию, чтобы защититься от подобного в будущем. Я, конечно же, сопротивлялся. Но они, мои друзья, произносили очень убедительные слова, приговаривая:

— Ты, Мулдашев, умнее других себя не считай! Помнишь, что было в 1982 году?! Помнишь?! А если бы ты был членом КПСС — не посмели бы! Понял?! Ты бы смог сказать: «Я как коммунист вам говорю, советская наука, которой я служу…».

А все началось с того, что Амир Юсупович Салихов изящно вырезал бородавку у одной женщины — второго секретаря райкома КПСС, которая могла бы стать столь необходимым «блатом» для моего вступления в ряды КПСС.

Ну… в общем, «блат» этот, связанный с бородавкой, сработал и… я стал кандидатом в члены КПСС, хотя, честно говоря, ужасно не хотел.

Целый год я «притворялся приличным человеком». Я даже один раз сходил на партсобрание, где сказали, что доктор Мулдашев достоин быть коммунистом и постановили выдать мне партийный билет. Но я к этому времени уж очень устал корчить из себя «приличного».