Роман Трахтенберг - Рома едет в Кремль
А потом случился конфликт, объяснить который иначе как дьявольскими кознями невозможно. В результате через две недели Архипов продал свои ценные бумаги оставшимся акционерам за 47,5 миллиона долларов и ушел. Заметим в скобках, что вскоре он стал заместителем генерального директора ВГТРК.
Первым и самым разрушительным мероприятием (несомненно, без бесовской помощи тут не обошлось) было решение ставшего президентом Кожевникова назначить программным директором Рому Емельянова, который был до этого обычным ведущим на «Ретро FM». Человек, в креативе не смысливший вообще, равно как не отягощенный и особым образованием, он стал устанавливать на «Русском радио» свои порядки. Борьба добра со злом продолжалась недолго. Не выдержав поползновений нечистой силы, станцию покинула лучшая часть творческого коллектива: Бачинский со Стилавиным, Андрей Малахов, Сергей Зверев, Александр Карлов и Катя Новикова, Алла Довлатова, Андрей Чижов, Павел Паньков и другие. У меня же до конца контракта оставалось два месяца, и я тоже подумывал об уходе…
Понятное дело, от звонка программного директора на следующее утро после моего «грубого однократного нарушения контракта» я ничего хорошего не ждал. И оказался прав. В довольно сдержанных терминах, что было ему не очень свойственно, он сообщил мне о том, что моя работа на радиостанции заканчивается, что я могу использовать возможность уволиться по собственному желанию либо буду уволен в связи с нарушением контракта в полном соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации. Хоть и обезлюдевшее, но еще барахтающееся «Русское радио» я все-таки любил, а скорее всего, любил его слушателей. Но лишний раз упомянутое, причем не мной, вульгарное простонародное либо ругательное наименование мужского полового органа в один момент перечеркнуло всю любовь и дружбу, равно как и серьезную прибыль, которую станция получала от рекламодателей, дававших рекламу в моем шоу и тянувшихся ко мне спонсоров. Вот так и закончилась славная история «Самого популярного и рейтингового вечернего шоу Романа Трахтенберга», которое заставляло миллионы людей слушать ту чушь, которую мы вместе с ними несли в эфир, и радоваться глотку свободы, оказавшемуся на деле таким коротким.
Когда я ушел с радиостанции, корпоративные мероприятия в свете мирового экономического кризиса практически не проводились, а мой клуб «Трахтенберг-кафе», задавленный гигантской арендной платой за помещение в центре Москвы и прекращением лицензии на продажу алкоголя, законсервировался до лучших времен. Впервые за многие годы я неожиданно остался практически без работы. И это было хуже всего, поскольку у меня была привычка работать много и плодотворно. А тут вдруг образовался своего рода вакуум. Плодов не предвиделось, а реальной возможности вложить куда-либо оставшиеся у меня средства, чуть меньше миллиона долларов, практически не было.
Жизнь в нашей стране во многом напоминает мне игру в футбол. Вот только правила, которые устанавливаются обычно столетиями, могут у нас поменять прямо во время игры. Сыграл защитник рукой, судья назначил штрафной, а противник схватил мяч в руки, побежал к воротам и — ничего. И судья на голубом глазу объясняет, что постановлением правительства с этой минуты разрешено играть руками, но только нападающим и только в течение девяти месяцев. А потом вдруг устанавливаются налоги на бутсы и экологическая норма, запрещающая иметь на них более шести шипов. А затем вводятся запретительные пошлины на иностранных игроков, чтобы своих растили… В общем, вкладывать куда-то деньги значило просто подарить их, причем неизвестным мне гражданам или компетентным организациям. Более того, невложенные либо неосмотрительно вложенные средства упомянутые лица и организации могли без особых формальностей отнять…
Несколько дней я провалялся на любимом диване, читая книжки и лениво думая о том, что надо бы мне все-таки заняться чем-нибудь полезным, интересным и, главное, прибыльным. В голову, однако, лезли всякие идиотские мысли относительно книг, песен, киносценариев, открытия нового клуба или создания искрометного шоу. Останавливала эти мысли только суровая реальность, которая диктовала свои не менее суровые условия: сериалы на ТВ снимали только про любовь, проституток, цыган и борьбу ментов и спецслужб с бандитами, книги выпускались только в жанре фэнтези, а также про любовь, проституток, ментов и бандитов, а клубы и шоу работали лишь под контролем ментов или бандитов (при участии проституток).
Когда я закончил «великое лежание», была глубокая ночь. Хотелось бы для красоты сказать, что было полнолуние, но я, как человек кристально честный и говорящий одну лишь только правду, отмечу, что луны на небе не было вообще. То есть, может быть, она и была где-то, но из моих окон ее видно не было. Ну, так вот, поднявшись с дивана по-серьезному, я стал перебирать различные пластиковые карточки, которые в изобилии лежали у меня в ящике стола. Нашел дисконтную, полученную в хорошем ресторане (правильно, поесть надо), две кредитки, одна из которых — золотая — была, если мне не изменяла память, хранилищем для заначки в двести тысяч долларов. И вдруг напоролся на очень красивую, переливающуюся всеми цветами радуги карту с надписью «платинум». Откуда она у меня взялась, я вспомнить не мог, но на ней были выдавлены мои имя и фамилия, а также стояла моя, Романа Трахтенберга, личная подпись. Под надписью «платинум» был небольшой список того, что полагалось владельцу: бесплатные напитки, бесплатная еда в любое время суток, бесплатные эскорт-услуги, бесплатные апартаменты на ночь или бесплатное же такси до дома. «Что-то слишком много бесплатного, — подумал я, — а ведь бесплатный газ бывает только на Украине…» Но, перевернув карточку, я увидел на ней знакомый логотип казино «Мефисто», в котором время от времени оставлял приличные суммы, за что и удостоился золотой карточки, которая давала некоторые привилегии в этом заведении. Но платиновой у меня точно не было! Тогда я, еще не наученный горьким опытом, не обратил внимания ни на серийный номер — 000666, ни на забавную рожицу черта, которая появлялась на голограмме, если карту чуть повернуть влево.
Подержал карточку в руках, и тут у меня вдруг возникла замечательная, как мне казалось, идея: прошвырнуться до «Мефисто», поесть там хорошенько, благо халява, выпить чего-нибудь, а потом сыграть по маленькой. Правда, есть мне почему-то уже не хотелось, да и выбираться из дома посреди ночи тоже. Я решил вздремнуть еще чуть-чуть, а потом уже подумать об игре и удовлетворить свои, несомненно, сформированные к тому времени чревоугоднические запросы.
Мне казалось, что я проспал всего минут пятнадцать, но, когда я открыл глаза, был уже день. И проснулся я от голода! Подойдя к холодильнику и открыв дверцу, я обнаружил, что за пять дней лежачего образа жизни успел сожрать все, кроме замороженных продуктов. А мне так захотелось чего-то вкусного! Тут взгляд мой упал на знакомую пластиковую карточку, лежавшую, по непонятной причине, уже на кухонном столе. Взял ее в руки и вспомнил: это же не карточка, а куча бесплатных приложений! Еще раз перечитал список и запнулся на пункте, обещавшем эскорт-услуги. Это что же было нужно сделать такое, чтобы вам бесплатно девчонок поставляли? Чем, скажите мне, господа хорошие, я это заслужил? В общем, желание поесть, выпить в компании незнакомых мне доселе дам, а также получить свою толику азарта подвигло меня на то, чтобы необычно быстро собраться, взять с собой все наличные и отправиться в казино. И не было у меня на пути никаких девушек с пустыми ведрами, никаких черных кошек, перебегавших дорогу… Разве что банк, куда я собрался положить основную часть своих денег, оказался закрыт на технический перерыв, но я, всегда знавший меру в игре, не придал этому никакого значения.
Только вернувшись почти через сутки после описанных событий домой, я стал осознавать, что все это было неспроста: и платиновая карточка, невесть как появившаяся у меня (кстати, обещанный эскорт, они, черти, мне так и не предоставили), всякие заманухи в виде бесплатных удовольствий, даже дикий голод и желание выпить не дома, а на публике всего лишь потихоньку подталкивали меня к тому, чтобы ломануться в казино. А упомянутые мной наличные и закрытый среди бела дня банк только укрепили мою уверенность в том, что без рогатого и хвостатого (не путать с коровами, оленями, лосями и прочими благородными, полезными и вкусными животными) тут точно не обошлось.
Блаженствуя в теплой ванне, я потихоньку воссоздавал картину прошедших суток, причем она обрастала все большим количеством деталей, которые я раньше и не заметил бы. И детали эти, складываясь как мозаика, показывали мне картину не очень утешительную: я почему-то уже твердо, твердее некуда, знал, что если дьявол нацелился отнять у меня что-либо, не важно, что: деньги, славу, душу, — он это сделает. Это все равно как бороться с угоном автомобилей здесь в Москве: приглянулась кому-то твоя тачка — ее закажут и угонят. И не поможет ни гараж, ни охрана, ни всякие там спутниковые сигнализации… Значит, надо было что-то придумывать. Ведь опыт успешной борьбы с дьяволом ограничивался у меня лишь одной победой в казино, да и то достигнутой с помощью Алексеича.
