Антология сатиры и юмора России XX века. Том 2. Виктор Шендерович - Виктор Анатольевич Шендерович
Прохиндеи и вруны —
Не пускай к себе их близко,
Отбивайся что есть мочи,
Отгоняй метлой поганой,
Не блокируйся ни с кем!
И когда они склубятся
Меж собою, как собаки,
И когда они, как змеи,
Друг на друга зашипят,
Пусть народ российский видит —
Ты стоишь от всех отдельно!
Толку, правда, никакого,
Но зато хорош собой!
ЛУЖКОВ.
Если ты дороги сделал,
Укрепил свое хозяйство,
И не выглядишь дебилом,
И физически здоров,
Тут-то всем и станет ясно —
Метишь, значит, в президенты.
А зачем народу это,
Когда есть уже один?
Лучше плюнь на все на это,
Зря не рой себе могилу
И не жди, когда положат
В Моссовете вниз лицом.
Чтоб сложились отношенья,
Развали скорей хозяйство,
Выйди с кепкою на паперть —
Вот увидишь, наградят!
ЕРИН.
Если сильная преступность
Возле дома появилась,
Если честно жить не хочут
Кое-где у нас порой,
Ты найди другую банду
И сведи их ненароком —
Пусть они друг друга мочат,
Ты им, братец, не мешай!
Зря не лезь в чужое дело,
Не рискуй авторитетом —
Вдруг пристрелишь ненароком
Сослуживца своего!
Он у нас в Доске почета,
Хоть и в розыске два года…
Если станет депутатом,
Нас в помощники возьмет!
КОРЖАКОВ.
Учиться надо на пятерки,
Ну в крайнем случае — «четыре»,
А если троечником станешь
Или ваще получишь «кол» —
Не обижайся на училку,
А дай ей по балде портфелем
И уходи служить в охрану,
Там кадры позарез нужны!
Там служат бравые ребята,
И генерал у них чудесный,
Тебя там только не хватает
С твоей накачанной башкой!
«Что охраняешь, то имеешь» —
А охраняешь президента…
Поэтому порви учебник
И получай скорее «кол»!
КОЗЫРЕВ.
Если ты одновременно
На восток глядишь и запад,
У тебя от косоглазья
Может сделаться бо-бо.
Ты тогда на свежий воздух
Выходи гулять под вечер:
На одной ноге — Версаче,
А онучи на другой.
Если встретится прохожий,
Не оставь его вниманьем:
Молви слово по-английски
И ударь его, козла!
Пусть ползет за валидолом,
Ничего не понимая…
Сам же он и виноватый —
Пусть не ходит там, где ты!
ЕЛЬЦИН.
Если стал ты президентом
Удивительной страны.
Никогда не удивляйся,
Понимаешь, ничему!
Дважды два тут тридцать восемь,
Компас кажет на восток;
Здесь царевны — из лягушек,
А супы из топора!
Турки — в ГУМе, урки — в Думе,
Коммунисты во Христе…
Оттого тут, понимаешь,
И реформа не идет!
Так что жарь себе указы
И последствий не боись —
Все равно у нас, в России,
Их не выполнит никто!
А хорошего захочешь —
Станет хуже в тыщу раз!
Тут опасно править честно —
Люди могут не понять.
В общем, я в недоуменье,
Очень странная страна!
Лет на пять еще останусь —
Разобраться что к чему…
— Фотоальбом 3 —
Фотоальбом 2
1996
Борис Годунов[60]
Комедия о беде Государства Российского
1.
Кремлевские палаты.
ЛУЖКОВ.
Наряжен я присматривать столицу,
Но кажется, тут не за кем смотреть:
Москва пуста; чиновник устремился
В Барвиху, на госдачи. Аппарат
Чего-то сочиняет там, укрывшись,
А царь уехал в Екатеринбург…
Как думаешь, чем кончится затишье?
ЧЕРНОМЫРДИН.
Чем кончится? Узнать не мудрено:
Служивый люд поплачет да повоет.
Борис еще поморщится немного,
Что пьяница пред чаркою вина,
И наконец по милости своей
На выдвиженье разом согласится,
А там держись!..
ЛУЖКОВ.
А может, он решил
Покинуть безвозвратно все мирское —
И затворясь на пенсии, вдвоем
С охраною, стучать в настольный теннис,
Пить «Херши» и замаливать грехи?
Уж сколь его на царство выдвигали!..
ЧЕРНОМЫРДИН.
Да выдвинуть Бориса-то не штука!
Да как потом задвинуть — вот вопрос!
ЛУЖКОВ.
Но ежли Николаич в самом деле
Державными заботами наскучил,
А умотает в Сочи — и с концом?
Что скажешь ты?
ЧЕРНОМЫРДИН.
Скажу, что понапрасну
Лилася кровь безвинного Чубайса,
Что если так, наш рыжий мог бы жить.
ЛУЖКОВ.
Зачем Чубайсу жить? Ты скажешь тоже…
Как будто больше некому и жить!
А впрочем, если так, то, может статься,
И впрямь его раскаянье тревожит?
Иль призраки ударов ювелирных
Ему ступить мешают на престол?
ЧЕРНОМЫРДИН.
Перешагнет; Борис не так-то робок!
Попомни слово: не пройдет и дня,
Как скажет он, «чта-а принял предложенье» —
Да так надвинет шапку Мономаха,
Что после и с башкой не отдерешь!
2.
Пивнушка. Народ за стойкой доливает водку в пиво. Лиц не видно — спины, руки, старая газета, сырок, колбаска… Все как положено.
И только слышен разговор.
— Чего там пишут, слышь ты?..
— Да небось
Все
