Djonny - Сказки темного леса
В прошлом году в Заходском была одна игра, на которой мне и Барину удалось провернуть вот какую занятную шутку. Я подошел к одному дебилу, игравшему колдуна, и говорю ему: «Там, у озера, поселился мандыгон,[120] и за вознаграждение я помогу тебе раздобыть яйцо из его кладки. Ты положишь его в навоз, сертификат на который возьмешь у „мастеров“, и тогда из него вылупится мандыгон и будет тебе служить».
Договорились, и я повел недалекого волшебника к озеру, где всучил ему завернутый в тряпку круглый камень. Чтобы не возникло лишних вопросов, Барин принялся шуметь, продираясь через прибрежные кусты, а я закричал: «Мандыгон нас заметил, бежим!».
Волшебник скрылся, унося с собою яйцо, а мы с Барином отправились на «мастерскую стоянку». Там мы с удовольствием наблюдали, как колдун устроил безобразную свару с «мастерами», дерзко отказавшимися предоставить ему сертификат на навоз. Звенящие же шары Красной Шапки мы назвали «Мандыгоновы яйца» просто по аналогии.
Следом за вестями о Шапке с того берега пришли нарочные Святого Болгарского Войска. Они собственными глазами видели, как Красная Шапка встал посередине лесной поляны и гневными криками собирает к себе народ. А так как в помощники к нему подрядился менестрель по кличке Гакхан, то на их протяжные вопли сбежалась из лесу уже целая уйма народу. Вот меж ними-то Шапка с Гакханом и сеют смуту, раздувая в сердцах пламя ненависти и подговаривая ролевую общественность к бунту.
— Напали среди бела дня! — надрывался Шапка. — Гнали едва не до «мастерской»!
— Не потерпим! — подпевал ему Гакхан, впервые взявшийся не за своё дело. — Долой Грибных! Из этой толпы возникло народное толковище, постепенно переросшее в маленький митинг. Слово на нем имели только именитые ролевики, кого попало туда не пускали высказываться. Красная Шапка, брызжа слюной, зачитал свои обвинения, призвав в свидетели своей правоты Эрика и Гакхана. Те подтвердили его слова, и тогда на повестке дня встал вопрос — что же теперь делать? Наиболее ретивые — такие, как Гакхан и Красная Шапка — призывали к немедленному штурму. Их целиком поддерживала раздосадованная нашим военным присутствием Княжна, которой было не так удобно наводить теперь кругом себя мракобесие и сектантство. Но более осторожные ролевики, в том числе и Сопливобородый, забеспокоились — как бы не вышло какой беды.
— Погодите, погодите! — закричали они. — Не надо спешить! Утром все само собой разрешится… Их поддержали рассеянные в толпе болгарские провокаторы:
— Это сколько же придется собираться? Сначала по домам, чтобы вооружиться, потом обратно! Не меньше полутора часов!
Сошлись на двух часах. По их истечении все должны были снова собраться на поляне, но теперь уже вооруженные и готовые к бою. Пока же все расходились по домам — и Красная Шапка в том числе. Куча народу могла пострадать в междоусобице, спровоцированной его исполненными обиды словами, а он залез к себе в палатку и в ус не дул. Ну наконец-то, думал он, еще немного — и я отомщу! Пиздец вам теперь! Он был как заноза, из-за которой на здоровом теле возникает зловонный нарыв — и мы решили выкорчевать его.
Тщательно изучив принесенную добычу, Крейзи предложил подойти к делу сугубо шаманистически. Колдовская мощь, защищавшая Шапку все эти годы, объяснил он нам, заключается в его волшебном плаще. С помощью этой тряпки, как неоднократно утверждал сам Шапка, ему удается обращаться в ворона и других птиц, а значит, этот плащ надо немедленно уничтожить. Тогда и в поимке Шапки нам будет удача.
Небо уже почернело, но тем ярче расцвело на земле гудящее желтое пламя. В свете костра неподвижно стояли темные стволы деревьев, медленно струилась мимо глянцевая поверхность реки. Растянув Шапкин плащ за углы, мы возложили его прямиком в беснующийся огонь. Поднимаясь вверх в потоке горячего воздуха, накидка выгнулась зыбкой черной сферой. Тогда мы синхронно отпустили руки, и плащ-перевертыш взлетел в последний раз. Взмыв вверх, он неожиданно вспыхнул и сгорел в один миг — распался в багровой вспышке жирными черными хлопьями. Предзнаменование сочли удачным, и тогда решено было переправится на другой берег и захватить Красную Шапку, навязать ему мирные переговоры и предотвратить кровопролитие. Мы переправились через реку, вооруженные всей потребной для поимки Красной Шапки охотничьей снастью: веревками, дубинками и слезоточивым газом. Мы шли друг за другом в кромешной темноте, стремясь добраться до места как можно быстрее. Но по пути нас подстерегало забавное приключение.
— На помощь, пиплы! — послышался тоненький и жалобный, умоляющий голос из придорожных кустов. — Народы, ролевики!
— Что за хуйня, — тихо спросил у меня Строри. — Кто это?
— В душе не ебу, — отозвался я. — Пошли, посмотрим. Мы двинулись на голос. Кипа кустов чернела впереди, а из нее, как из патефона, неслось:
— Пипл! Хелп! Народы, ролевики, на помощь!
Что-то в этом деле показалось мне странным. Не я один заподозрил неладное — шедший впереди Маклауд неожиданно остановился и молча показал на подозрительные силуэты, вплетающиеся в очертания придорожных кустов. Больше всего они походили на группу людей, застывших с занесенными над головой длинными кольями. А из кустов продолжало доноситься:
— Хелп, хелп! Народы, пиплы, на помощь!
— Кто это? — во весь голос рявкнул Строри. — Хуй ли тут делается? В кустах умолкли, а потом из темноты донесся голос Гаврилы-болгарина:
— Строри?
— Ну, — ответил Костян, и ситуация разрешилась.
Выяснилось, что Святая Болгария проводит в этом регионе спецоперацию. Имитируя голос попавшего в беду ролевика, болгаре подманивали путников поближе и дуплили их кольями. После этого они намеревались заложить по игровому полигону широкий круг, разнося стоянки и расшвыривая по сторонам костры. Это, объяснил Гаврила, послужит гарантией соблюдения общечеловеческих прав — раз все сегодня бунтуют, так не грех будет разгуляться и нам. Болгаре предложили встретиться еще раз попозже — у дальней крепости, где встали лагерем какие-то иногородние ролевики.
Мы хотели было продолжить свой путь, но Гаврила нас задержал. Выспросив о нашем намерении и понимая важность стоящей перед нами задачи, Гаврила выделил нам сопровождающего. Для участия в поимке Красной Шапки он направил нам в помощь болгарина по имени Гор. К палатке Шапки мы подошли в полной тишине. Обступив её кругом, мы приготовили ловчую снасть — перекинули через сук стоящего рядом дерева веревку с петлей. По замыслу, мы должны были обманом выманить Шапку из его логова и зацепить поперек тулова скользящей петлей. Для этого двое, уцепившись за конец веревки, встали чуть поодаль и приготовились тянуть. Я и Строри встали рядом с газовыми баллонами наготове, а Маклауд замер перед входом в палатку с веревкой. В обращении с удавкой он всегда был наиболее опытным.
— Ша-апка! — подал голос Строри. — К тебе посыльный из штаба.
— Что? — услышали мы Шапкин голос, в котором сквозили, правда, нотки недоверия. — Кто там?
— Твой пиздец! — отозвался Маклауд, и тогда Шапка сразу же все понял.
— А-а-а! — заверещал он. — На помощь, на помо-ощь!
Операция оказалась под угрозой, необходимо было срочно Шапку заткнуть. Тогда мы со Строри переглянулись и пустили в дело верное средство — слезоточивый газ. Струи «Перцового шока» с шипением втянулись внутрь, и Шапка неожиданно оборвал свои вопли. Ему словно перехватили горло петлей — он захрипел, а потом принялся судорожно кашлять. Из палатки к этому времени уже вовсю травил газ — сначала зачесались глаза, а потом появилось такое ощущение в носу, будто готовишься вот-вот чихнуть. У меня самого к горлу начал подступать кашель, но тут вход в палатку распахнулся и оттуда вылетел Шапка.
Двигался он так быстро, что мы даже не успели толком среагировать, но двигался вслепую. Он попал прямо в мастерски расставленную петлю, а рывок его тяжелого тела передался по веревке и сотряс дерево от макушки и до самых корней.
— Тяни! — заорал Маклауд.
Множество рук вцепись в веревку и потянули, и тогда Шапка оторвался от земли и взлетел, будто бы действительно на время превратившись в птицу. Мы закрепили веревку и с полминуты отдыхали поодаль, ожидая, пока рассеется вырвавшийся на волю из заточения газ. Все это время Шапка бесновался на дереве, но об этом мы догадывались разве что по характерному звуку. Было очень темно, и уже в трех метрах Шапкин конвульсионирующий силуэт терялся на фоне раскинувшихся сумрачных крон. Отдохнув немного, мы включили фонари, так как захотели Шапку как следует рассмотреть.
— Ебаный в рот! — поразился Строри, когда луч электрического света выхватил висящего Красного Шапку из темноты.
Петля не попала Шапке на плечи — она затянулась у него на шее, и теперь он висел, бешено перебирая ногами и изо всех сил выпучив глаза. Лицо у него почернело, он судорожно елозил по веревке руками — но тонкий репшнур резал пальцы, и Шапка постоянно соскальзывал. Впрочем, видно было, что силы у Шапки уже на исходе.
