Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 29. Семен Альтов - Семен Теодорович Альтов

Стрекоза и муравей

Муравей в поле бодался с корягой.

Проезжала стрекоза на велосипеде.

— Мурик, рванем в Париж?!

— Шутишь! Урожай собрать надо!

Прошел год.

Муравей, насвистывая, корячился в поле. Притормозил мотоцикл. Стрекоза! Крылья в серебре, ножки в золоте.

— Привет труженикам! Как насчет Парижика? Не созрел?

— Урожай созрел, а я нет!

Прошел еще год. Зима, холод, снег.

Муравей в чем мать родила тащил что-то с песней. Подкатил лимузин. Стрекоза в соболях:

— Мурик, бедняга, всю жизнь чего-то тащишь и тащишь!

— Подруга, ты не поверишь, когда тащу, я тащусь!

— А чем поле засеяно?

— Само собой, коноплей! Кто вкалывает, тому Париж тут и так! Вернее, он так и тут! Так и тут, так и тут…

Стрекоза, твой поезд ушел!

Независимость

Сосна вцепилась корнями в валун и так в обнимку годами висели над пропастью.

Однажды заспорили.

— Если бы не я, — бубнил валун, — тебя бы отсюда вырвало с корнем!

— Извини! — возмутилась сосна. — Скажи спасибо корням, они тебя держат!..

Слово за слово, разругались.

— Ах так! — Сосна разжала корни. Валун покачнулся — наконец-то свободен! Он сам по себе. Сосна сама по себе!

Ветер вырвал с корнями сосну, швырнул вниз.

Град задолбал камень, тот рухнул в пропасть.

Так и свалены в кучу куски валуна и сосновые сучья.

В народе эту композицию называют «Памятник независимости».

Покушение

Сидим с женой, чай пьем. Вдруг среди ночи звонок.

Сначала открыл, потом спрашиваю:

— Кто там?

Двое в масках с автоматами говорят:

— Можно войти?… Сегодня вечер проведем вместе.

— Это просьба жены?

— Нет. Приехал Джордж Буш.

— Мы вроде не приглашали.

— Кортеж проедет по вашей улице. По протоколу отвечаем за безопасность. Не исключено покушение.

— С какой стати мне на президента США покушаться? Я еще понимаю — на Путина. Так он мне симпатичен.

— А вдруг террорист из окна вашего стрельнет. Или жена психанет.

— Я за двадцать лет своего не убила, а вы Буша какого-то предлагаете! Ладно. Хоть и непрошеные, а все одно — гости.

Козыряя бедрами, моя идет к холодильнику. Сотрудник наперерез, в холодильник ворвался первым:

— Всем стоять! Тут холодец с хреном!

Если спецназ уничтожает противника как холодец — страна в безопасности.

Предлагаю ребятам:

— По рюмочке?

— На работе нельзя.

А я выпил. Не каждый день из твоей квартиры по Бушу стреляют! Для нас это честь. И тут вижу на соседней крыше шевелится что-то… типа Бен Ладана!

Чтоб типа не спугнуть, по столу стучу азбукой Морзе:

«Там Ладан Бен!»

Они в ответ стучат по лбу:

«Это наш сотрудник с овчаркой Лаймой».

Выпил за Лайму. Потом за сотрудника.

Чувствую, лично я к визиту Буша готов.

Интересно, как остальные?

Попросил у спеца оружие. Через оптический прицел вижу: в доме напротив соседка из душа выходит. О таком увеличении не смел и мечтать! Мама родная! У нее камни в почках! А с виду не скажешь!

Подошло время укладываться. В шутку говорю:

— Спать будем вместе?

— Вместе. По протоколу положено.

Жена покраснела:

— Что поделаешь, раз по протоколу положено…

А у самой глаз горит.

Когда я раздевался, вежливо отвернулись, а на жену — так в упор. Не доверяют ей так, как мне.

Легли. Один со мной, второй за женой схоронился. Сопит, дуло автомата подрагивает.

По протоколу вышло оно или нет — я кулаком спецназ в глаз. Они мне оба в четыре руки.

Кто нажал на курок — неизвестно!

И так совпало, Буш внизу подоспел!

Небо вспороли прожектора. Стрельба отовсюду.

Сами знаете, предотвращая покушение на президентов, жертв вокруг не считают.

Хотя есть подозрение, что покушались не на Буша, а на жену.

Буш только повод.

Теперь новости внимательно слушаю.

Как услышу, Буш к нам намылился — жену на даче в погребе прячу. От греха подальше.

И сам отсиживаюсь в нем же. В погребе, согласитесь, спокойнее.

Последнее фото

Николай Николаевич с дочкой, зятем и внучкой гуляли по городу.

Остановились около фотоателье. И вдруг дед заявил:

— Снимусь-ка я на фотокарточку для могилки!

— Пап! Что за бред такой? — удивилась его дочь Таня. — Чего это вас в могилу в середине дня потянуло?

— Уж больно фото красивые! Скоро помирать, а дома приличной фотокарточки на памятник нету!

— Николай Николаевич, вы меня извините, — распалился зять. — Да, у вас было пару инфарктов, но вы окружены такой заботой и вниманием! Извините, вам еще жить да жить! Идемте, на карусели покатаю! На том свете будет что вспомнить!

— Желаю фотографироваться! — затопал ногами старик.

— Если это ваше последнее желание, черт с вами, папа!

Родственники вошли в фотоателье.

Фотограф улыбнулся:

— На паспорт? На права? Для души дружным семейством желаете?

— Ага! Мне бы на могильную плиту. Желательно посимпатичней!

— И я с дедулей! — внучка кинулась к старику.

— Слезь с деда! Он фотографируется для кладбища!

— А пусть с внучкой! — Николай Николаевич прижал девочку к себе: — В земле лежать легче, зная, что ты не один!

Зять подавился сигаретой:

— Николай Николаевич, вы знаете, как мы вас любим! Но если я правильно понял, помирать вы собрались один! Или всех приглашаете за компанию?

Фотограф посмотрел на часы:

— Решайте, как вас снимать? Всколькиром?

— А давайте все вместе! Таня, Петя, присаживайтесь, уважьте старика!

Таня скрипнула зубами:

— Папа, дай вам бог здоровья, но куда ж вы нас с собой в могилу тянете?! Люди придут на кладбище, увидят на фотографии нас вместе решат: погибли в авиакатастрофе. Начнут звонить выражать соболезнования! Вернитесь с того света на этот!

— Желаю вместе на кладбище! Или откажу в завещании. Все отдам Нинке!

— Тань! Видишь, человек из ума выжил. Завещает все твоей сестре — сами попадем на кладбище! Не отказывай покойнику — грех!

— Ладно! — Таня с грохотом поставила стулья. — Хотя лучше бы вам о Нинкой сняться. Она фотогеничнее! А ты не вертись! — Она хлопнула дочку по попе. Та заплакала.

— Снимаю! — рявкнул фотограф.

Через три недели Николай Николаевич действительно скончался. Его похоронили и согласно последней воле на гранитной плите под стеклом вставили фотографию. На ней Николай Николаевич радостно улыбался. Внучка плакала. Лица родителей перекошены.

У могилы остановились ребятишки.

— Смотрите! Дед веселый, а остальные грустные. Кто из них умер?

— Тот, кто умер тот и радуется. А этим еще жить да мучиться. Вот они и расстроились!

Посадка

Первый раз в жизни летел самолетом.

Вдруг слышу своими ушами:

— Наш полет проходит на высоте 10 000 метров, температура воздуха за бортом минус сорок градусов. Пролетаем над городом Саратовом…