Софи Кинселла - Шопоголик среди звезд
Очередь из автомобилей постепенно продвигается, я наблюдаю в окно за процессом. Одна за другой машины подъезжают к месту высадки, дверь распахивается, звезда выходит, толпа неистовствует. Перед нами всего два лимузина. Скоро мой черед!
– Как только соберетесь уезжать, сразу маякните, – инструктирует Джефф. – Или звоните. И вообще, звоните чуть что.
– Обязательно.
Я бросаю контрольный взгляд в зеркало. Сердце начинает колотиться. Вот сейчас… Изящно выйти из машины, сохранять спокойствие, не забыть, кто автор моего платья…
– Пора. – Джефф останавливается, парень в наушниках рывком открывает дверь, и я выхожу. Я стою на красной дорожке. На самой настоящей красной дорожке. Я звезда!
Я на миг застываю как статуя, оглушенная ревущей музыкой и общей атмосферой. Все такое огромное, яркое, зрелищное. Вход в «Эль-Капитан» оформлен как цирк-шапито, вокруг цирковые артисты – глотатели огня, жонглеры, акробатка в усыпанном стразами бикини и распорядитель манежа с кнутом. И даже слон! Настоящий слон шествует туда-сюда с дрессировщиком. Толпа взрывается воплями при виде парня в джинсах (кажется, из какой-то группы), метрах в десяти стоит Хилари Дафф, а чуть подальше раздает автографы… неужели Орландо Блум?
– Ребекка? – Ко мне с деловитой улыбкой подходит девушка в черном брючном костюме. – Я Шарлотта. Ваша сопровождающая на красной дорожке. Пойдемте.
– Шарлотта, здравствуйте! – сияю я восторженной улыбкой. – Как же тут сказочно! Эти жонглеры! А слон!
Шарлотта смотрит недоуменно.
– Ну да. Точно. Пойдемте.
Мы медленно шагаем под ослепительными вспышками камер. Позы для дорожки я репетировала несколько дней, но ведь теперь их надо сохранять в движении. Звездную походку я не тренировала. Черт. Как звезды это делают?
Наверное, просто плавно скользят. Скользить я могу. Что если попробовать на полусогнутых?
– С вами все хорошо? – Шарлотта косится на меня с подозрением, и я поспешно выпрямляю колени. Видимо, было не очень фотогенично. – Итак, сейчас у вас фотосессия, потом интервью… – Бросив взгляд на часы, Шарлотта сверяется с планшетом. Слон, глотатели огня и знаменитости ей, кажется, безразличны, и вообще все происходящее вокруг ни малейшего интереса не вызывает. – Все, ваша очередь.
Без всякого предупреждения она выталкивает меня на освободившийся пятачок красной дорожки перед строем фотографов, которые тут же начинают кричать: «Бекки! Бекки, сюда!»
Я поспешно принимаю позу. Ноги скрестить, подбородок прижать, сияющая звездная улыбка… Сейчас на меня нахлынет знакомая эйфория. Но эйфории нет, вместо нее какая-то непонятная пустота. Миг спустя все заканчивается, не успев начаться, и Шарлотта увлекает меня дальше, к рядам телекамер.
Репетировать со Сьюз, складываясь пополам от смеха, было куда веселее.
Нет. Что за глупости? Это же сказка! Я настоящая звезда! Я здесь по праву! Я готова поделиться мнением насчет нарядов Сейдж, насчет собственного платья, насчет моды в принципе… Жду не дождусь.
– Так, первое интервью у нас для «Фокс ньюз», – говорит мне на ухо Шарлотта и подталкивает к камере. Я поспешно поправляю волосы, молюсь про себя, чтобы помада не отпечаталась на зубах, и делаю глубокомысленное лицо.
– Здравствуйте, Бетти! – приветствует меня одетая в брючной костюм женщина со сложной салонной укладкой. – Рады с вами познакомиться!
– Спасибо! – улыбаюсь я. – Только я Бекки.
– Бетти, – продолжает она, будто не слыша, – вы присутствовали при совершенной Лоис Келлертон магазинной краже. Виделись ли вы с Лоис после этого скандального события?
Я растерянно молчу. Что мне сказать? «Да, я вломилась без приглашения к ней в дом и застала ее за разработкой планов по облапошиванию американского зрителя»?
– Э-э, нет… – мямлю я.
– Если вы встретите ее сегодня, что вы ей скажете?
– Пожелаю всего хорошего.
– Прелестно! Что ж, спасибо вам, Бетти! Приятного просмотра!
Шарлотта моментально хватает меня под руку и тащит дальше. И все? Это все интервью? Меня не спросят, чем я занимаюсь – и чье у меня платье?
– Следующее для Ти-экс-си-эн, – шепчет Шарлотта.
Я оказываюсь под прицелом другой камеры, рядом с которой расплывается в улыбке рыжеволосый репортер.
– Привет, Бетти! – говорит он с южным акцентом. – Как дела?
– Я Бекки, – поправляю я вежливо.
– Итак, воровство в магазинах. Преступление это или болезнь?
Что? А я откуда знаю? Чувствуя себя полной идиоткой, я вымучиваю какой-то ответ и, не успев опомниться, уже стою перед третьей камерой. Здесь у меня интересуются, сопротивлялась ли Лоис, когда я ее поймала, а в четвертом интервью – не думаю ли я, что Лоис толкнула на кражу возможная беременность. Мне не удается даже слова вставить про платье и тем более что я одевала Сейдж. И все как один называют меня Бетти.
– Я ведь не Бетти! – заявляю я Шарлотте на ходу. – Я Бекки!
– Наверное, в пресс-пакете опечатались, – безразлично пожимает она плечами.
– А разве… – я осекаюсь на полуслове.
– Что?
«А разве они сами меня не знают?» – собиралась сказать я. Но передумала, увидев выражение лица Шарлотты.
Кажется, я несколько переоценила свою известность. Я слегка падаю духом, но не подаю вида. Шарлотта ведет меня к следующему репортеру, который сует мне под нос радиомикрофон, я скомканно бормочу, как рада примирению Лоис и Сейдж, и подтверждаю, что видела их интервью – и тут за спиной раздается мощный рев. Я машинально оглядываюсь.
Сейдж.
Она стоит перед фотографами – те буйствуют. То есть сходят с ума. Гомон и рев все громче, от вспышек темно в глазах, толпа, едва не снося металлическое ограждение, подается к ней с телефонами и книжками для автографов.
Светящаяся восторгом Сейдж позирует в белом платье от Дэнни (сногсшибательно!), то и дело картинно встряхивает волосами и шлет в толпу воздушные поцелуи. А потом… Увлекшись, Сейдж взмахивает рукой так сильно, что на платье расходится боковой шов. На моих изумленных глазах она в одно мгновение оказывается полуголой.
Громко ахнув, Сейдж пытается прикрыться, а стоящие рядом фотографы едва не убивают друг друга в борьбе за кадр.
С отвисшей челюстью я смотрю, как белый бисер хлещет градом на красную дорожку. Днем с платьем все было в порядке. В полном! Наверняка Сейдж сама что-то нахимичила. Вот в чем состоял ее гениальный план, который она отказалась мне раскрывать… Гардеробная диверсия. Девушка в черном брючном костюме протягивает Сейдж плащ, но Сейдж, притворившись, будто не замечает, продолжает слепить улыбкой фотографов.
Дэнни меня убьет. Хлипкие швы – его больная мозоль после того конфуза в «Барниз», когда он не потрудился как следует их прострочить. Он спросит, почему я не проконтролировала наряд, я отвечу, что Сейдж морочила мне голову, он возразит, что нужно было настоять…
Кому теперь скажешь, что Сейдж одевала я? Будто ножом по сердцу от этой мысли. Добровольно выставлять себя на посмешище? Весь мой план коту под хвост.
Шарлотта, перестав напряженно вслушиваться в наушник, оборачивается ко мне.
– Ребекка, мы закончили, – объявляет она с профессиональной улыбкой. – Вы свободны. Приятного просмотра.
– Как? – теряюсь я. – Это все?
– Все.
– Но я думала, у меня еще много интервью.
– Планы изменились. Проходите в зал, вас проводят на место. Хорошего вечера!
Нет-нет-нет! Я не хочу внутрь. Как только я войду в фойе, все закончится.
– Можно мне еще немного здесь побыть? Пропитаться всей этой… атмосферой.
Шарлотта смотрит на меня как на чокнутую.
– Конечно, – пожимает она плечами и уходит.
Мне становится слегка неуютно в одиночестве, но я решительно поворачиваюсь к напирающей на ограждение толпе, телекамерам и дающим интервью знаменитостям. Ну же, Бекки! Я на красной дорожке! Пусть Сейдж и расстроила чуть-чуть мои планы, все равно тут здорово. Незачем падать духом.
Из лимузина выгружается в полном составе группа «Хевен сент севен», и девочки-подростки заходятся в истерике. Я тоже ощущаю легкий трепет. Суперпопулярная группа! Расскажешь кому, не поверят. Машинально вытащив телефон, я начинаю набирать сообщение – и останавливаюсь на полуслове. Люку не пошлешь. Сьюз тоже. И маме.
Папе тем более.
Никому.
У меня против воли вырывается тяжелый вздох, который я тут же перебиваю широченной улыбкой. Какие могут быть вздохи на красной дорожке? Что за ерунда? Все прекрасно. Все чудесно. Все просто…
За дорожкой появляется Аран – в безупречном черном смокинге и голубой сорочке с открытым воротом. Я с облегчением спешу к нему. Засунув руки в карманы, он с обычной своей насмешливой беззаботностью наблюдает за Сейдж. Та уже накинула поверх платья добытый где-то тренч и с видимым удовольствием общается с шеренгой репортеров.
– Привет, Бекки! – Аран целует меня в обе щеки. – Веселишься?
– Да! – автоматически отвечаю я. – Тут потрясающе!
