Андрей Колесников - Фарс-мажор. Актеры и роли большой политики
– При всех ошибках руководства СССР был гарантией и защитой для многих народов, а после его распада мир стал однополярным, – подметил белорусский президент. – Исчезла цветущая Югославия, Афганистан превратился в наркотрафик. Продолжилась кровавая бойня в Ираке. Взяты под прицел Иран и Северная Корея.
До сих пор господин Лукашенко не стеснялся в выборе выражений. Но теперь он просто перешел на личности.
– Сегодня найден удобный способ под флагом демократии и прав человека, в трактовке американского руководства, оказывать давление на другие страны! – голос Александра Лукашенко гремел под сводами зала заседаний. – А ООН позволяет использовать себя как инструмент политики. Где открытый процесс над узниками Гуантанамо? Суд над Милошевичем стал карикатурой!
ООН, заявил президент Белоруссии, не должна прятать голову в песок и должна дать отпор агрессии со стороны однополярного мира. То есть со стороны США.
Зал к этому моменту заполнился уже почти на три четверти. И все-таки аплодисментов почти не было слышно. Присутствующие оторопели. Этого эффекта Александр Лукашенко, видимо, и добивался.
* * *Министр иностранных дел России Игорь Иванов сел в машину, и через десять минут мы были в Газе. Сотрудник одного российского информагентства лихорадочно диктовал прямо на ленту:
– Жители города приветствуют кортеж министра обороны России криками «Добро пожаловать!».
Как раз в это время житель Газы лет тринадцати выразительно плюнул под колеса нашей машины.
* * *У самой машины на ногу королеве Нидерландов упал ослепительно белый лист бумаги – и прилип к ее туфельке. Господин Путин сделал было инстинктивное движение, чтобы смахнуть листок, так как он очень бросался в глаза, – но вдруг замер с уже протянутой рукой. Он, очевидно, в последний момент сообразил, что фоторепортеры не будут терять время даром, и в результате церемония встречи в аэропорту запомнится не эскортом истребителей и залпами из пушек, а припаданием президента России к ноге королевы Нидерландов.
Господин Путин все-таки решил помочь королеве, попавшей в беду (и не обратившей на это никакого внимания), и сделал знак своим сотрудникам. В итоге к ноге королевы вместо него припали сразу два анонима. Получилось еще лучше.
* * *В то время как Хуан Карлос I и его жена мерзли в ожидании президента России, на моих глазах редели ряды гвардейцев, участвующих в церемонии встречи. Двое последовательно, с интервалом в пять-шесть минут, упали в обморок, а товарищи не в силах были даже оттащить их подальше от этого, как выяснилось, проклятого места. Было видно, что эти товарищи и сами готовы потерять сознание при малейшем напряжении – сил, воли или ума. Над гвардейцами в эти минуты ржали даже лошади, которых тут было тоже предостаточно.
* * *Сначала мимо господина Путина проехали мотоциклисты, потом прошагала пехота. Затем появились конники. После них из-за угла показались совершенно необыкновенные четверки лошадей. Они тащили пушки на лафетах и боеприпасы. Если обычную лошадь надуть до неприличных размеров во всех местах, какие у нее только есть (включая ноги, голову и зад), так, чтобы она стала раза в три больше и шире самой себя, то получится именно такой тяжеловоз.
Судя по выражению лица Владимира Путина, ему такой эффект тоже казался дутым.
* * *На улице Дуиси – самого большого села в Панкисском ущелье – мы встретили представителя ООН по делам беженцев грузина Мамо.
– Чего вам не хватает? – спросил он Доку и остальных беженцев.
– Родины, – торопливо ответили ему.
– Это понятно, – сказал он. – А из одежды? Ему долго перечисляли.
* * *Владимир Путин и Нурсултан Назарбаев, как и планировалось, переждали переезд гостей на плановое совещание в доме Пушкина. Когда они подошли к дому, у входа их встретил сам поэт. Все было при нем: курчавые волосы, бакенбарды, смуглая кожа не самого русского лица, природная худоба… Глаза Нурсултана Назарбаева, если так можно выразиться, расширились от необыкновенного впечатления, которое на него произвел поэт. Он не ожидал, что Пушкин все еще живет, причем в Уральске.
– Навеки прописался я в Уральске!
Это было начало стихотворения, продолжение которого поэт, стоявший перед президентами, либо не написал, либо забыл, и продолжил так, как умел:
– Провел я тут двое с половиной суток! А вы надолго приехали? Нурсултан Назарбаев подавленно молчал, а президент России спокойно ответил:
– На сутки.
– На сутки, нах?..
Это характерное для некоторых приграничных территорий окончание вырвалось у поэта, уверен, от волнения, которого он был тоже, конечно, не чужд.
– А вы знаете, какая тут интересная рыбалка? – заговорил поэт на тему, которая его, видимо, по-настоящему только и интересовала.
Господин Назарбаев так и не в силах был произнести ни слова.
– Да, он приглашал, – показал президент России пальцем на президента Казахстана.
Тот наконец-то смог говорить.
– Ну ладно, – сказал Нурсултан Назарбаев поэту, – ты это… давай показывай, что там у тебя…
И они зашли в дом-музей поэта, где, к сожалению, не сохранилось ни одной подлинной вещи, потому что вещи в Уральске так долго, как поэты, не живут.
* * *Владимир Путин пригласил канцлера ФРГ Герхарда Шредера в рабочий кабинет. Жена господина Шредера, демонстрируя чудеса верности, рванулась было за мужем, но была остановлена господином Путиным. Он широким жестом преградил ей дорогу и указал на лестницу, ведущую на второй этаж. Госпожа Шредер выжидательно посмотрела на мужа.
Тот виновато пожал плечами. Тогда она вопросительно посмотрела на Людмилу Путину. Та кивнула. Только тогда Дорис Шредер поднялась наверх. Было впечатление, что такого вероломства от мужа она не ожидала.
* * *Заместитель главы администрации президента России Джохан Поллыева и министр науки и промышленности Илья Клебанов отправились осматривать достопримечательности Самарканда.
Господин Клебанов рассказал, что Самарканд произвел на него очень сильное впечатление. Он был чист и пустынен. И дело было совсем не во времени суток. Накануне вечером в Самарканд приехал президент Узбекистана Ислам Каримов, и город как-то сразу опустел. Да и не было смысла куда-нибудь ходить: никуда все равно не пускали.
На митинг на Гвездославовской площади американский президент опоздал примерно на полчаса. Люди на площади, казалось, просто околели. Но признаков раздражения не было на их лицах, а в их руках были американские и словацкие флажки, которые им раздавали у входа на площадь.
– Надо же, – сказал один американский журналист, растроганно улыбаясь, – в мире осталась только одна страна, где нас рады видеть!
Когда господин Буш наконец появился и начал говорить, произошло неожиданное. Люди на площади убрали флажки и достали плакаты. На них было написано: «Все это ложь!», «Буш – серийный убийца!», «Как правильно пишется слово „террорист“? Пишите: „Буш“ – и не ошибетесь!».
* * *Участников митинга на Гвездославовской площади плотным кольцом оцепили словацкие полицейские, среди которых было много негров с техасским акцентом.
* * *Визит президента России в Египет проходил в обстановке, максимально приближенной к боевой. Первые столкновения были зафиксированы в день приезда Владимира Путина в Каир. Поздно вечером российские телеоператоры и фотокорреспонденты должны были зафиксировать историческую встречу президентов двух стран, начало их ужина и переговоров. Между тем быстро выяснилось, что египтяне не намерены пускать российских журналистов в зал, где находились президенты и делегации. Египетская служба безопасности решила не делать исключения и для личных операторов президента России.
Попытка пресс-секретаря президента России господина Громова вступиться за коллег привела к тому, что сотрудник египетской службы безопасности сорвал с лацкана его пиджака бейдж члена официальной делегации (попытка отдать бейдж обратно, предпринятая через полчаса, когда многое в жизни египетских охранников изменилось к худшему, закончилась полным крахом: господин Громов обиделся и бейдж принимать отказался).
Тогда сотрудники пресс-службы российского президента перешли в атаку и грудью проложили дорогу личному оператору и фотографу президента России на эту встречу.
– Ну не хотели пускать! Стали на дороге! Пришлось дать ему в душу! – вспоминал один из россиян, героев этого вечера.
– Куда? – переспрашивал я.
– Ну, в грудь.
– Кому?
– А я знаю, кто он? Там представление официальных делегаций уже началось, а он наших ребят не пускал!
Еще один журналист, очевидец происходившего, занявший во время этих драматичных событий выжидательную позицию у стенки коридора, утверждал, что не ожидал от руководства отечественной пресс-службы такой готовности к самопожертвованию.
