Андрей Яхонтов - Теория Глупости, или Учебник Жизни для Дураков-2

Назовите высшие учебные заведения, где в аудиториях обосновались нефтяные (и прочие) фирмы.

Назовите пять-шесть профессий, которыми вы хотели бы овладеть, чтобы обеспечить безбедное существование бандитов и милиции.

Тяжело вздохнув, Маркофьев сказал:

— Россия — страна, заставляющая своих граждан специализироваться сразу во всех сферах профессиональной деятельности. Хочешь сберечь деньги — становись докой в финансовых вопросах, ни один адвокат или экономический советник твоих накоплений не спасет. Плевать ему на твои накопления! Его прежде всего заботят его собственные накопления, а не твои! Хочешь быть здоровым — постигай медицину, какой врач станет о тебе заботиться и лечить так, как сам себя вылечишь? Хочешь ходить по улицам безбоязненно — овладей приемами рукопашного боя. Хочешь… Ну, одним словом, чтобы выжить в России, надо быть юристом, бизнесменом, нищим, качком, банковским служащим, шофером, врачом, фермером, колхозником, инженером-путейцем, милиционером, вечным студентом… Жизни не хватит, чтобы перечислить, кем ты должен быть…

Он прибавил:

— Ну а с тем банкиром, управляющим в цейссовских очках, мы провернули несколько афер… Схема была простая: я брал у него кредит, ссуду на год под пять процентов. А потом уступал, перепродавал ее желающим — под двадцать проуентов. Только разве такими крохами исправишь положение?

Кем надо быть в России, чтобы выжить?

а) мореплавателем?

б) плотником?

в) царем?

г) Маркофьевым?

д) какими профессиями (перечислить не более семи) владеете лично вы?

е) если владеете количеством меньшим, чем семь, сообщите, как удается продолжать существование — это крайне важно для коллектива создателей "Теории глупости" с научной точки зрения)

Маркофьев подытожил:

— В каких только сферах я ни подвизался… Мне даже показалось, что превозмог ситуацию. Я придумал гениально простую вещь! Создал фирму, куда набирал молодых специалистов с испытательным сроком. В этот период им ничего, естественно, не платил, а через несколько месяцев вышвыривал на улицу и набирал новых лохов. Но кто-то из выгнанных и обиженных пожаловался, пришли государственные ищейки, стали меня запугивать, вымогать взятки, и, под угрозой фабрикации уголовного дела, вынудили все до копейки отдать… Без расписок и оформления квитанций… Так решаются у нас трудовые споры… А было — золотое дно…

Апофеозом его кипучей деятельности стал вывоз за границу огромной суммы наличной российской валюты! Причем именно в тот момент, когда лохи-иностранцы поверили легендам о конвертируемости рубля, который якобы обеспечен золотым запасом нашего государства.

Маркофьев ведь оставался ярым спортивным болельщиком, членом нескольких федераций и олимпийских комитетов целого ряда стран, посещал все без исключения матчи и турниры, сам участвовал в чемпионате мира по шахматам и академической гребле (являясь почетным академиком многих институтов и университетов физкультуры), имел золотые награды в области конькобежных состязаний. Однажды возле борта хоккейной площадки, откуда удобнее было выкрикивать игрокам советы и пожелания, он познакомился с человеком, оказавшимся председателем ассоциации летних видов гимнастических упражнений на коне. Тут Маркофьева и настигло очередное экономическое озарение: он сделался сперва запасным хоккейным голкипером, потом, по привычке усложняя задачу, баллотировался в начальники команды и старшие тренеры российской сборной по шайбе, но в итоге предпочел роль стороннего спонсора ведущего столичного клуба "Клюшки-Крылышки лимитед".

Вопрос на опережение. Почему именно в хоккей и непосредственно во вратари — следует подаваться?

Ответ. Потому что хоккейное вратарское снаряжение весит больше, чем снаряжение полевых игроков.

Наводящий вопрос. Почему важен вес снаряжения?

Наводящий ответ. Физические нагрузки и проблемы похудания тут ни при чем!

Экономический вопрос. Почему средства правильнее инвестировать именно в хоккейную отрасль?

Ответ. Вам все равно не догадаться.

Ушлые российские официальные лица долго готовили, разрабатывали и тщательно планировали деликатную финансовую операцию — в расчете на то, что первыми сумеют обменять свежеотпечатанные якобы конвертируемые пятихатки на фунты, доллары и марки (по наивыгоднейшему курсу); под парами, готовые переправить спецгруз, стояли самолеты и поезда, пароходы и грузовики, но Маркофьев обставил представителей власти. Находившаяся у него на содержании хоккейная дружина отправлялась в турне по США и Канаде. Вместо спортивных доспехов игроки, выполняя просьбу и прямое распоряжение Маркофьева (и, разумеется, небескорыстно, каждый из них приобрел себе потом виллу на Канарах или в Онтарио) везли в своих баулах банковские упаковки купюр…

— Любите ли вы хоккей, как люблю его я? — частенько повторял Маркофьев.

В результате этой блестяще проведенной махинации опоздавшие и потерявшие барыши высокопоставленные лица развернули на моего друга настоящую охоту.

— И я был убит, — печально завершил рассказ Маркофьев.

Я слушал его, разинув рот. Вспоминал траурную рамочку в газете. И не мог взять в толк: шутит он или говорит всерьез?

— Я решил, то была ошибка… Репортерская утка… — признался я. — Ради повышения тиража издания… Или что погиб твой однофамилец…

Он сказал:

— Однофамильцев нет. Только родственники. Оглоеды… Которых надо кормить и обеспечивать. В то время как меня прикончили… Растерзали… Эти сволочи… Гниды… Беспредельщики… Чиновники-паразиты…

Я недоверчиво и глупо (а как еще может улыбаться недалекий человек?) скалился.

— Но ведь ты жив… И, надеюсь, здоров…

— Меня застрелили, — упрямо и с трагической ноткой в голосе повторил он. — Морально уничтожили. Финансово раздавили… Я получил три дырки в печень, одну в сердце, две в башку…

Пытаясь разувериться в бесплотности моего визави (и одновременно сомневаясь, может ли привидение выглядеть столь материально), я отыскивал на покатом лбу, широкой груди и выпирающем животе пулевые отверстия и шрамы. Но не находил следов смертоубийства.

— Деньги же, и немалые, по сю пору покоятся на счетах в швейцарских банках, — сказал он. — Да только я не могу к ним прикоснуться. Я, блин, лишен, блин, возможности, блин, ими воспользоваться. Блин.

— Потому что мертв? — вырвалось у меня. Непроизвольно я попытался ухватить его за кисть руки, дабы проверить наличие в ней тепла и токов крови.

Он же не позволил прикоснуться к своим неиссохшим мощам и, чуть отстранясь, сощурясь, словно бы взвешивая меня рыночным безменом взгляда и прикидывая-гадая: можно ли мне доверять? — резко поднялся и вышел. Чтобы вернуться с банкой черной икры, квашеной капустой и похожим на рыжего сома батоном.

Пока он отсутствовал, я озирался. Комнату освещала лампа на перевитом шнуре без абажура. С потрескавшегося потолка на вздыбившийся, как пластины вдоль хребта доисторического палеозавра, паркет сыпалась побелка. Обои отстали от стен и скручивались свитками, широкими кудряшками серпантина.

Эта малогабаритка, где мы находились, была, по словам Маркофьева, многажды им заложена-перезаложена, так что полновластным ее хозяином он по сути считаться не мог…

А затем началась трапеза…

Маркофьев взял с пустой книжной полки два граненых стакана, протер их извлеченным из кармана брюк носовым платком и наполнил из огромной бутыли мутноватой жидкостью малинового цвета.

— Под квашенную капустку хорошо идет, — бормотал он. Извлек из-под дивана стеклянную вазу, в которую перевалил половину трехлитровой банки черной икры. — Сам делаю, — объяснил он. — Раньше приготавливал из грибов. Собирал их на газоне, под окнами. Они ведь чернеют, когда сухие. А теперь приноровился гнать просто из крахмала. Пропускаю сгустки через ситечко и закрашиваю икриночки рассолом от маслин… Одна знакомая официантка научила… Уж я ел-ел эту икру в ресторане, не мог отличить…

Он похлопал меня по плечу и подмигнул:

— Ну, что, снова мы вместе?

— И обязательно намажь на хлебушек маслица, — настаивал он. — Какое предпочитаешь? "Вологодское"? "Крестьянское?" "Долина Сканди"?

Я озирался, но масла не видел. Он хохотал:

— Нет маслица! Не держу! А знаешь, почему? Потому что это не масло, а сплошной обман. Никакое оно не сливочное, как написано на этикетках и упаковках, а обычное растительное… Вспененные овощные массы к сливкам, как ты догадываешься, отношения не имеют. Компании-производители бешено на этой халтуре наживаются, заколачивают бабки… Уж поверь, так и есть. Я глубоко изучал вопрос. И я не позволяю себя дурить. Подделки в моем доме не обнаружишь!