ПОКА НЕ ПОГАСНЕТ СОЛНЦЕ - "Nogaulitki"
***
Первую неделю после того «ошибочного» поцелуя Богатырева словно держала дистанцию. Но постепенно, шаг за шагом наше общение возвращалось в привычное русло. Иногда мы проводили время наедине, иногда вчетвером – с Иркой и Ринатом, которые напоминали молодоженов, а иногда и впятером, когда брали с собой Сашку. И все бы ничего, но напряжение между нами все возрастало. Это даже заметила Ирка, которая, к моему удивлению, не устраивала каких-то допросов, хотя и понимала, что что-то явно происходит. Может, теперь у нее было, о чем думать кроме моей личной жизни – у нее, наконец, появилась своя. Она лишь сказала, что я всегда могу с ней поговорить, и что она в любой ситуации меня поддержит. Я не собиралась пока раскрывать все карты, но знать это оказалось приятно.
Когда прошел почти месяц после того случая в моей машине, осень уже полностью вступила в свои права, а осадки стали каждодневными нашими спутниками, мы все чаще с Богатыревой проводили время вместе. За ужином, в кино, ходили на какие-то мероприятия, куда нас приглашали Ринат и Ирка. Также мы бывали и у меня дома или у нее – смотрели фильмы, ели пиццу или то, что готовила она сама. И это стало приятной традицией. Мы через день виделись, и было уже нормальным написать обычное смс типа «У тебя или у меня?» и в зависимости от ответа понимать, будет сегодня еда навынос или приготовленная Богатыревой. Второе мне нравилось больше, разумеется.
Она иногда напоминала мне уличную кошку, которая не подпускает к себе долгое время, не дает гладиться, и лишь спустя недели, а то и месяцы делает шаг навстречу и трется об ногу. Богатырева, конечно, об ногу не терлась, но явно была ко мне расположена и чувствовала себя в моей компании свободно и раскованно. И у меня ушло на это немало времени. Но я была рада этому факту.
***
Но все это, вся эта неопределенность, не могла длиться вечно. И я не знала, как скоро это случится, но понимала, что рано или поздно этот тлеющий бикфордов шнур внутри меня достигнет своей цели, и снаряд рванет. Но я даже не подозревала, что это случится так скоро.
Мы сидели на ее кухне и, пока готовилось какое-то новое блюдо, смотрели романтическую комедию, что крутили по телевизору, и пили вино.
Вечер субботы — само собой, что на ТВ либо фильмы для всей семьи, либо про влюбленных. И когда сюжет повернулся так, что паре пришлось расстаться, я услышала, как Богатырева всхлипнула.
Я удивленно повернулась к ней.
— Ты чего?
— Жалко их, — прохныкала девушка, шмыгнув носом и отодвинув свой бокал. – Он же ее любит.
Я смотрела на нее и хотела только одного – обнять покрепче. Ведь очевидно же, что за маской самодостаточной и уверенной в себе женщины по-прежнему скрывалась тонкая и ранимая душа. Поэтому я не придумала ничего лучше, как просто протянуть руку и стереть большим пальцем очередную слезу под ее левым глазом. Но когда я это сделала, то просто не смогла найти в себе сил убрать руку. Так и продолжила обнимать ее ладонью. И в тот момент она закрыла глаза и прильнула к моей руке. Ее губы чуть приоткрылись, и она еле заметно выдохнула. Господи, было так очевидно, что ей тоже это нужно, что ей тоже хочется этих прикосновений, что я решила больше не ждать.
Медленно придвинулась к ней, и когда наши лица были в паре сантиметров друг от друга, Богатырева открыла глаза.
— Нам не стоит этого делать, — тихо сказала она, а у меня внутри все словно оборвалось. Опять? Только мне начинает казаться, что она отвечает мне взаимностью, как она сама же все прерывает. Но ведь мне не мерещится это! Я вижу, как участился ее пульс и дыхание, вижу румянец на щеках и ее глаза. И все это говорит о том, что она тоже этого хочет! Все наше общение в последнее время говорит о том, что она заинтересована, так почему она каждый раз останавливает меня?
Понимая, что в этот раз шуткой я не отделаюсь, поскольку для меня с каждым днем все становится только серьезнее, я убрала руку и, посмотрев на свои пальцы, которые только что касались ее, проговорила:
— Я… Ты права. Извини.
Сколько еще раз мне солгать, что она права в том, что нам не стоит идти дальше? Сколько? Думаю, я делала это уже достаточное количество раз. Поэтому через секунду продолжила:
— Слушай, мне, наверное, лучше уйти, — сказав это, я встала со своего места, но не успела даже дойти до дверного проема, как почувствовала ее руку.
— Почему? Куда ты уходишь? Мы даже не поужинали, ты…
Я развернулась и проговорила, глядя ей прямо в глаза:
— Ты не понимаешь? – грустно усмехнулась я. – Я не хочу есть. Весь последний месяц я думаю только о том, что хочу тебя. А ты, кидая мне кости в виде флирта и намеков, каждый раз включаешь заднюю. Почему, Лесь? Ты же тоже этого хочешь, — уверенно произнесла я. – Чего ты боишься?
Она смотрела на меня широко открытыми глазами и в первые несколько секунд даже не нашла, что ответить. Но когда ее самообладание вернулось, то даже выражение ее лица сменилось на какую-то каменную маску.
— Я никогда не говорила, что хочу чего-то от тебя. Тебе показалось.
— О, правда? – усмехнулась я уже раздраженно. – Тогда скажи мне в лицо, прямо в глаза, что ты ко мне ничего не чувствуешь, что равнодушна ко мне, и что я для тебя ничего не значу. Давай, — почти шепотом добавила я, стоя к ней очень близко. Буквально в нескольких сантиметрах.
К моему удивлению, она вскинула голову, слегка выпятив подбородок, и, глядя мне в глаза, твердо сказала, чеканя каждое слово:
— Я ничего к тебе не чувствую. Абсолютно.
Я смотрела в зелень ее глаз, пытаясь понять, где же на самом деле правда. И когда я почти поверила в то, что все это мне показалось, что все было надумано мной самой и преувеличено, я была почти готова сдаться и принять свое поражение. Но в момент, когда я хотела уже сказать, что больше не посмею к ней приближаться так, как сделала пару минут назад, я медленно облизнула губы и приоткрыла рот. И именно тогда она сделала то, что сдало ее с потрохами.
Богатырева перевела взгляд на мои губы, и я заметила, как расширились ее зрачки, а рот чуть приоткрылся.
Я усмехнулась и прошептала, делая к ней последний шаг:
— С ума сойти, я почти поверила…
В эту же минуту я притянула ее к себе, завлекая в глубокий поцелуй. Но уже через мгновение почувствовала, как она уперлась ладонями мне в плечи, отталкивая. Когда я отстранилась, уставившись на нее, Богатырева с размаху влепила мне пощечину.
Я почти успела удивиться, как в следующий момент меня буквально окунуло в прошлое – настолько сильное ощущение дежавю меня посетило.
Богатырева, врезав мне от души, тут же притянула обратно к себе, сама уже настаивая на поцелуе. Глубоком, страстном и безотлагательном. Я не стала ей перечить. Напротив, лишь сильнее прижала к себе, одной рукой обняв за талию, а второй проходя пальцами по шее.
Когда я почувствовала, что ее поясница уперлась в столешницу, дальше мы действовали как по команде. Я подсадила ее, приподняв, и она уселась прямо на стол. Не прерывая поцелуя, я стащила с нее легкую кофту, а с себя длинную футболку. Задрав юбку, я стянула ее белье, чувствуя непреодолимую необходимость почувствовать прямо сейчас, насколько она влажная.
Когда я прикоснулась к ней там в первый раз, она дернулась, словно от удара током, и прижала меня еще сильнее, намекая на то, что мне стоит быть порешительнее. Приняв укус моей губы за сигнал к действию, я вошла в нее, поддерживая девушку за спину. Богатырева застонала мне в рот, и это был стон удовольствия, смешанный с облегчением. Я бы хотела быть нежной и неторопливой, но долгое ожидание не дало мне этого сделать. Я входила в нее довольно резко, она отвечала на мой ритм движениями бедер. И когда я добавила палец, начиная массировать клитор, Богатырева оторвалась от моих губ и легла на стол, выгибаясь. Через несколько минут ее начала бить легкая дрожь от накрывшего оргазма. Я наслаждалась ее видом – растрепанными волосами, румянцем, растекающимся по еще прикрытой бюстгальтером груди, закусанными и опухшими губами, подрагивающими ресницами… Она была великолепна.
