Семен Альтов - Собачьи радости
— А мой капитан третьего ранга перед сном раздевал меня собственноручно, — вздохнула Вера Павловна. — Спокойной ночи, Веня. Будем спать.
Вениамин Петрович погасил свет, сам себя раздел и лег на хрустящую простыню.
Утром он проснулся свежим и отдохнувшим, желудок не беспокоил. Вера уже хлопотала на кухне. Вениамин Петрович подкрался к ней сзади, долго выбирал место, по которому бы ее шлепнуть и решил, что уместно коснуться плеча.
— Ап! Вот и я, товарищ генерал! Как спалось?
— А вот хамить не надо! — зло ответила Вера Павловна. — Я думала, ты честный человек! Чего ж не предупредил, что храпишь?!
Бунин побледнел:
— Возможно, я и храплю, но будучи в поездах дальнего следования, домах отдыха и в санаториях, я спал с разными людьми — никогда жалоб не было! Тем более многие мужчины, особенно богатыри, испокон веков храпели по-богатырски! Неужели твой майор бронетанковых войск…
— Ты Василия не трогай! — Вера Павловна двинулась на Бунина с кухонным ножом. — Василий никогда себе такого не позволял в присутствии женщин! Так что, если желаете вступить со мной в брак, будем менять мою квартиру и вашу на двухкомнатную, чтобы вы храпели отдельно!
— Вряд ли мне подойдет ваш вариант! — рассердился Вениамин Петрович. — Вы тут курите, пьете, наедаетесь на ночь, меня скармливаете и еще «не храпи», «не ходи»! Нет! За ужин большое спасибо, но на всю оставшуюся жизнь я себя связывать с вами не намерен! Неизвестно, сколько осталось!
— Такому как вы осталось немного! Тоже мне, подарочек! Да вы, наверное, и в армии-то не служили! Сачок! — Вера Павловна ножом рубанула репчатый лук.
— Я не привык скандалить с женщинами, Вера Павловна, я выше этого! Прощайте! Ухожу, кухонная вы баба!
— Дуй, дуй! — Вера Павловна двинулась в прихожую, не выпуская из рук ножа. Вениамин Петрович нахлобучил шляпу, хотел презрительно оглянуться, но не успел и вылетел из квартиры…
Получив боевое крещение, Бунин стремительно шел по улице и думал: «На кой черт это надо! Зарежут на старости лет и вся любовь! Да пошли они к черту! Один не проживу, что ли?..
Через неделю ему позвонили и сказали: есть человек. Сначала он наотрез отказался, но когда услышал, что это бывшая санитарка и двадцать пять лет отработала в популярной больнице, он согласился взглянуть. Тем более у нее двухкомнатная.
— Ты же ничего не теряешь, — сказали ему, — не понравится, ушел и все!
— Не понравится, все и ушел! — бормотал он, направляясь по указанному адресу. — Будет выпендриваться, тут же уйду! Надо еще проверить, что она за санитар такой, небось, шприц в руках не держала.
…Дом был кирпичный, очевидно, кооперативный, недалеко от универсама, через дорогу парк.
Дверь открыла худющая женщина с лицом, вызвавшим у Вениамина Петровича неприятные ассоциации, но с чем — непонятно.
— Здравствуйте, — сказал Бунин, сняв шляпу, — вы по поводу замужества?
— Я, — прошептала хозяйка. — Проходите, пожалуйста!
Глазки у нее были незначительные, а под стеклами очков терялись вовсе. С лица свисал увесистый нос, узкая прорезь рта. Вот и все. «Кого она напоминает?» — мучился Вениамин Петрович, одновременно оглядывая прихожую, коридор, комнату. Чистота была стерильная да и пахло по-больничному тревожно, как перед уколом.
Осмотрев обе комнаты, Бунин вышел на балкон, который лежал на ветках березы, остался доволен и вернулся в большую комнату.
Женщина назвалась Ириной Сергеевной и села на стул, положив узкие руки на такие же узкие колени. Помолчали.
«То, что балкон, это хорошо, — подумал Вениамин Петрович. — Зимой можно одеться потеплей: и воздухом дышишь и никуда ходить не надо. Комнаты две, так что каждый храпит, как хочет! Лекарствами пахнет, заболел — не надо по аптекам мотаться. А то, что не очень красивая, так мы уже не в том возрасте, чтоб смотреть друг на друга. Но чего ж она все молчит да молчит? Пошла бы ужин сготовила, надо проверить, как у нее получается.»
Бунин уставился на бородавку неподалеку от носа хозяйки. Он понимал, что неприлично вот так в упор смотреть на физический недостаток, но почему-то не было сил отвести глаза и посмотреть на что-либо другое.
— Пенсия моя вам известна? — брякнул он ни с того ни с сего.
— Да, я слышала, большое спасибо, — отозвалась Ирина Сергеевна.
— Ну раз известна, тогда, может, чай попьем с чем-нибудь?
— С удовольствием, — ответила Ирина Сергеевна и вышла на кухню.
«М-да, однако, болтушка! Тишина, как в морге. Но потолки высокие, солнечная сторона и хамства с ее стороны не будет, никаких бронетанковых войск. Но страшна! На кого же похожа, ведь похожа на кого-то! С такой выйдешь под руку в парк, подумают, Бабу Ягу подцепил! Даже не знаю, как быть… А с другой стороны, персональная медсестра. Если что, воды подаст и уколом обеспечит, лекарства на любой вкус! А то, что не очень интересная внешне…»
Тут Ирина Сергеевна внесла поднос с чаем, и опять Бунина пронзило страшное ощущение: на кого похожа, Господи!
К чаю были сухари ванильные и бутерброды с измученным загнутым сыром.
«Так, — отметил Бунин, — готовить не умеем. Не то что Вера Павловна!»
В тишине хрустели сухарями, пили чай. Еда застревала в горле Вениамина Петровича.
— Чего ж это мы все молчим да молчим, нам что — поговорить не о чем?
— Я молчаливая. Знаете, такая работа, всякого насмотришься за день, говорить неохота!
— О мужьях бы рассказали, — Вениамин Петрович кивнул на шесть фотографий под стеклом, где Ирина Сергеевна была снята в обнимку с веселыми мужчинами.
— Это не мужья, — Ирина Сергеевна отломила сухарик, — это больные, которых я выходила. Вот они со мной и снялись. На память.
Вениамин Петрович посмотрел на бывшую медсестру с уважением:
— Ну, как жить будем? Какие мысли, пожелания, предложения?
— Мне все равно, как скажете, так и будем.
— Нет, так дело не пойдет, — обиделся Бунькин. — Мне нужна жена говорящая, а то я не знаю даже! Что же вы делать-то умеете? Готовите не по первому разряду, если честно. А это не плюс.
— Извините. Я больше банки, уколы, перевязки. Хотите, горчичники поставлю?
— Сейчас?!
— Знаете, как я ставлю горчичники, банки? Ко мне все больные просились! Хоть на спину, можно?
— Нельзя! — рассердился Бунин, нервно вытер рот салфеткой и почувствовал жжение. — Ирина Сергеевна, вместо салфеток вы горчичник подсунули! Склероз?!
— Извините, — Ирина Сергеевна вскочила и заметалась по комнате.
— А лекарства напутаете? Введете в спешке что-то не то?! Вы ж убить меня можете! Вы понимаете, чем это пахнет!
Ирина Сергеевна дрожащими руками положила стопку бумажных салфеток.
Вениамин Петрович еще немного подулся и спросил:
— Лекарства дефицитные, с печатями, без, достанем?
— Сколько вам надо, ради Бога! Вы у меня без лекарств не останетесь! Я вас вылечу!
— Я, тьфу-тьфу, здоров!
— Заболеете, — тихо, но с уверенностью произнесла Ирина Сергеевна.
— Ну вот еще, — Бунин вздрогнул, — делать мне больше нечего! — И закашлялся.
— Давайте погляжу горлышко, — Ирина Сергеевна достала ложечку, — скажите «а».
— Почему это я должен говорить «а»?
— Скажите, пожалуйста, «а».
Вениамин Петрович открыл рот и рявкнул «А-а-аррр!»
— Какое у вас красивое горло! — восхитилась Ирина Сергеевна. — Я ни у кого не видела такого красивого горла! Зев чистый! Миндалинки прелесть!
Бунькин смутился. Еще никогда не делали комплимент его горлу:
— Так что у меня там?
— Ничего! У вас замечательное горло! Но кашель есть. Банки я бы поставила.
— Но после банок на улицу нельзя выходить!
— Нельзя, — тихо сказала Ирина Сергеевна, опустив глаза.
— Нет, не пойдет! — Вениамин Петрович направился к выходу.
«Хочет, чтоб ночевать с ней остался, — подумал он. — Вот женщины пошли! Не выйдет, дорогая! Я стреляный воробей!»
Он надел ковбойскую шляпу и протянул Ирине Сергеевне руку.
— Всего доброго. Очень приятно было познакомиться!
— Да, но как…
Ему стало жаль ее, страшненькую, худую, брошенную даже больными.
— Не расстраивайтесь! Адрес ваш у меня есть. Я окончательно не решил. Может быть, остановлюсь на вас. До свидания.
…Проходя мимо кинотеатра, Бунин наконец вспомнил, кого напоминало ему лицо Ирины Сергеевны — барона Мюнхаузена из мультфильма! Такой же нацеленный в землю нос, узкие губы! Барон Мюнхаузен! Можно жить с бароном Мюнхаузеном? Но с другой стороны: дома тишина, заболеешь — уход! Не заболеешь — опять же уход, для профилактики. Вера Павловна скорее зарежет и бросит в тылу врага, а эта санитарка вытащит на себе с того света!.. Но готовит, конечно, не так как Вера! Булочки с кремом!.. Тьфу! Перед сном такая обжираловка!.. А дома, кроме пельменей, ничего…
