Михаил Мишин - Почувствуйте разницу

Б р о к. Ну как, интересно?

Б и л л и (не глядя на него). Не очень.

Б р о к. Книжки-то твои, небось, поинтереснее.

Б и л л и. Поинтереснее.

Б р о к (после долгой паузы, спокойно). В чем дело, малыш?

Б и л л и. Ни в чем.

Б р о к. А все-таки?

Б и л л и. Этот твой Диври!..

Б р о к. А что он тебе сделал?

Б и л л и. Мне? Ничего. Хватит того, что он себе сделал.

Б р о к. Что сделал?

Б и л л и. Подумать только, Он же был помощником генерального прокурора всех Штатов!

Б р о к. И что тут особенного?

Б и л л и. А то, во что он превратился!.. А когда-то он даже книжку написал. "Сущность свободы" называется.

Б р о к. Ты-то откуда знаешь?

Б и л л и. А я ее видела. В библиотеке. А теперь что с ним стало? Бегает у тебя на побегушках и дает об себя ноги вытирать. А ты ему за это и платишь.

Б р о к. Так. Теперь на меня перешли?

Б и л л и. А ты, может, думаешь, ты намного лучше? Так не думай, не лучше. Ты эгоист!

Б р о к. И давно ты это поняла?

Б и л л и. Нет, недавно! Я вообще раньше думала, что ты крупная личность. А теперь не думаю. Посмотреть в историю, так были покрупнее тебя личности. И получше. Да и сейчас есть.

Б р о к. Это кто же, интересно?

Б и л л и. Да тыщи.

Б р о к. Одного назови.

Б и л л и (подумав). Да хоть мой отец!

Б р о к (пренебрежительно). Да, он у тебя крупная личность. На все двадцать пять долларов в неделю.

Б и л л и. Точно, ты не человек, а золото.

Б р о к. Что?

Б и л л и. И все твои мысли о золотом тельце.

Б р о к (пытаясь держать себя в руках). Послушай, малыш. Ну прочитала ты какие-то там книжки, и ладно. Не надо из-за этого так психовать. Не волнуйся: ты как была дура, так и осталась.

Б и л л и. Ты так считаешь?

Б р о к. Конечно. Да мне это неважно. А знаешь, почему? (Придвигается к ней.) Потому что у нас с тобой есть одна маленькая штучка… (Быстро обнимает ее.)

Б и л л и (вырываясь, отбегает за письменный стол). Отстань!

Б р о к. Иди сюда!

Б и л л и. Не пойду!

Б р о к. Раньше ты так себя не вела.

Б и л л и. То было раньше… Знаешь, мне теперь все время хочется куда-нибудь уехать.

Б р о к. Куда?

Б и л л и. Не знаю.

Б р о к. Малыш, я думаю, мне тут придется пробыть еще две-три недели. А потом, хочешь, скатаем с тобой во Флориду.

Б и л л и. Я хочу одна.

Б р о к. Знаешь что? По-моему, ты сбрендила.

Б и л л и. Может, и сбрендила.

Б р о к. Так возьми себя в руки!

Б и л л и. Не могу.

Б р о к. Да в чем дело-то?

Б и л л и. Не знаю я! Не знаю! Я одно знаю, что я свою жизнь ненавижу. Может, и правда, книги ни при чем, может, я такая же дура. Только теперь я знаю, чего раньше не знала. Что можно жить не так, как я живу!

Б р о к. Может, ты еще скажешь, что тебе лучше жилось с этим твоим вшивым саксофонистом?

Б и л л и. По крайней мере, он честно зарабатывал себе на жизнь! Он работал!

Б р о к (взрываясь). А я что, не работаю?! Я всю жизнь работаю — с двенадцати лет! И я всего сам добился!

Б и л л и. Которые квартиры грабят — они тоже работают.

Б р о к Что?! Да я за всю свою жизнь…

Брок смолкает — через служебную дверь входит горничная с чистым постельным бельем. Почувствовав грозовую атмосферу, она торопливо взбегает по лестнице и скрывается в спальне.

Я за всю жизнь не ограбил ни одной квартиры! Хотя мне предлагали!.. Я вообще не пойму — о чем ты тут болтаешь!

Б и л л и. И не поймешь!

Б р о к. А ты кончай со мной таким тоном разговаривать! Засранка мелкая!

Б и л л и. А ты… (Наступая на него, подыскивает самое обидное слово.) Антисоциальная проказа!

Б р о к. Я тебя из помойки вытащил! Ты же до меня ни разу не поела по-человечески!

Б и л л и. Зато потом я только с тобой и ела. А ты отвратительно ешь! Вообще за столом себя вести не умеешь! Вечно туфли свои снимаешь. И в зубах ковыряешь все время! Ты… неизысканный!

Горничная тихонько спускается и выходит через служебную дверь.

Б р о к. Поизысканней тебя!

Б и л л и. И этот твой дешевый одеколон!

Б р о к. Дешевый?! У меня ни одной дешевой вещи нет! Кроме тебя!

Б и л л и. Я не вещь! И не твоя! Человек не может быть ничьей собственностью! Законы почитай!

Б р о к. Так, все! С меня хватит. Не нравится — скатертью дорога. Сама назад приползешь.

Билли начинает быстро подниматься по лестнице.

А ну, притормози! Сперва вот это! (Берет бумаги с журнального столика, переносит на письменный стол.)

Б и л л и. Сейчас не буду.

Б р о к. Будешь.

Б и л л и. Не буду.

Б р о к. Иди сюда!

Б и л л и. Ничего больше подпишу, пока не пойму, что подписываю. Вот с этой минуты.

Б р о к (выйдя из себя, грохает кулаком по столу). Делай, что я тебе говорю!

Несмотря на испуг, Билли отрицательно мотает головой. Брок медленно направляется к ней.

Б и л л и. Гарри! Не надо! Гарри!

Брок с размаху отвешивает ей пощечину. Билли, вскрикнув, едва не падает с ног и тут же получает еще одну. Брок тащит заливающуюся слезами Билли к письменному столу. Хлюпая носом, она подписывает бумаги — одну за другой.

Б р о к (забрав у нее документы, садится с ними на диван). Вот так. А теперь убирайся к черту. Больше ты здесь выдрючиваться не будешь. Я с тобой слишком хорошо обращался, вот в чем все дело. Ничего, мы это исправим. Давай, катись, чтоб я тебя не видел! Проветри мозги! Поймешь как надо себя вести, тогда вернешься!

Билли не двигается с места.

Я сказал, катись отсюда!

Билли вскакивает, направляется к лестнице. Брок указывает на входную дверь.

Выход здесь!

Б и л л и (всхлипывая). Я только накину что-нибудь.

Б р о к. Давай по-быстрому! Видеть тебя не хочу! (Пьет из своего бокала.)

Б и л л и (поднявшись, от двери своей спальни). Ты!… Ты!… Ты из этих… Из каннибалов!

Б р о к. Что?!

Билли скрывается в своей комнате. Взгляд Брока падает на книги. Он яростно сбрасывает их со стола и с наслаждением пинает ногами. Во время этого погрома на балконе появляется Диври. Брок замирает, застигнутый врасплох.

Д и в р и (спускаясь). Подписала?

Б р о к. А то! (Отдает Диври документы.) Каждая дура еще тут вякать будет.

Д и в р и. А где она?

Б р о к. Я велел ей идти проветриться. Не выношу бабских слез.

Д и в р и. А из-за чего слезы?

Б р о к. А я откуда знаю?

Д и в р и. С ней что-то странное творится.

Б р о к. Чего странного? Ей все эти книжонки нервы испортили. Она ж их теперь сутками читает!

Д и в р и. И от малой мудрости тоже многие печали…

Б р о к. Чего?

Д и в р и. Ничего, это я так. Похоже, не стоило так усиленно заниматься ее просвещением.

Б р о к. Я что, знал, чем это кончится? Напомни, чтоб я завтра же выгнал этого газетчика. Вонючка очкастая!

Д и в р и. Он-то чем виноват?

Б р о к. Больно многому ее научил. Ты знаешь, что она мне сейчас заявила?

Д и в р и. Что?

Б р о к. Что я из каких-то Каннибалов!

Д и в р и. Ну да? Так и сказала?

Б р о к. Так и сказала! Ты, говорит, из Каннибалов! Будто не знает, что я не из Каннибалов, а из Плэйнфилда… Все мне назло. (Горестно вздыхает и качает головой.)

Д и в р и. Ты что, Гарри?

Б р о к. Да если я люблю эту дуру… (Подумав.) Слушай, нельзя кого-нибудь найти, чтобы переучить ее обратно?

Билли, одетая для прогулки, спускается и идет к выходу.

(Не глядя на нее.) И чтоб не поздно пришла, а то получишь!

Б и л л и (обернувшись, очень вежливо). Гарри, можно тебя попросить об одном одолжении?

Б р о к (не глядя). О каком?

Б и л л и. Чтоб ты сдох!!

И прежде чем Брок успевает добежать до нее, выскакивает, с грохотом захлопнув за собой дверь. Брок смотрит на Диври, потом снова на дверь. Он в полной растерянности.

Занавес

Позднее тем же вечером. Диври сидит на диване, просматривая документы. Он заметно пьянее, чем прежде. Брок в пижаме нервно расхаживает по комнате.

Б р о к. Который час?

Д и в р и. Половина второго.

Б р о к. Придет — убью.

Д и в р и. Если придет.

Б р о к. Придет. Не в первый раз.

Д и в р и. Будем надеяться.

Б р о к. Который час?

Д и в р и. Половина второго.

Б р о к. Во сколько она ушла?

Д и в р и. В пять. Или в шесть.

Б р о к. Это уже восемь часов, как ее нет!

Д и в р и. Может, она в кино пошла, на удлиненный сеанс.

Б р о к. Больно уж удлиненный… А вдруг она под машину попала?

Д и в р и. Тебе бы сообщили.

Б р о к. А вдруг ее изнасиловали? Сейчас каждый день кого-нибудь насилуют!

Д и в р и. А вот Билли не разу. Она невезучая.

Входит Эдди.

Э д д и. Пришла?

Б р о к. Черта с два!

Э д д и. А швейцар говорит, видел, как она выходила, а потом входила обратно.

Б р о к. Значит, он слепой и тупой. Давай, иди, ищи ее.

Э д д и. Да где? Я и так весь город обегал.

Б р о к. Еще раз обегаешь! Делай, что я тебе говорю!