Александр Федотов - Макароны по-флотски (сборник)
Планшет был шесть метров высотой, так что девушкам приходилось грациозно лазать вверх и вниз по лестницам-стремянкам и наносить цифры и координаты целей по всей площади огромного планшета. Этим занятием они доставляли многочисленному мужскому коллективу КП огромное эстетическое наслаждение.
Цифры на планшет девушки наносили в зеркальном отображении, чтобы «считывающей», сидящей по другую сторону прозрачного плексигласа, было удобнее их читать.
«Считывающая», смазливая длинноногая брюнетка, считывала информацию с планшета, и в свою очередь, по микрофону передавала её радисту – Митяю. А Митяй отбивал морзянку в штаб полка. Работа кипела. Точка тире, точка… – отстукивал ключ.
«Стою, вот, на страже рубежей Родины», – улыбнулся про себя Митяй. В наушниках приятный голос «считывающей» давал координаты очередной цели. Точка тире тире… – отбивал Митяй.
– Внимательнее давай, – крикнул дежурный по КП зазевавшейся «считывающей», – координаты не путай.
Митяй вдруг вспомнил, как полгода назад к ним в часть прислали «считывающим» духа рядового Есинского. Он прошел соответствующий курс в учебке. Ему почему-то сразу дали кличку – Точила. Какой офицер приколист назначил Точилу «считывающим»? Морду бы ему за это набить. Точила был заикой от рождения.
Временами он вроде бы кое-как справлялся, но как только доходило до цифры «тридцать три», то туши свет. Тр. тр. трр, – и ни с места. Заклинивает. В потоке информации о воздушных целях предполагаемого противника образовывался затор. Слепла наша доблестная ПВО. Лети, кто хочешь, бомби, что хочешь. Тр. тр. трр… И всё тут. Точка.
Тогда Митяй вместе с Генкой Зарубиным после отбоя присоединили Точилу к полевому телефону. Провода на пальцы ног накинули.
– Говори, гад: тридцать три! – кричит Митяй.
– Тр. тр. трр.
Генка ручку динамо-машинки крутит. Дёргает ногами от электро-разряда Точила.
– Тридцать три! – кричит Митяй.
– Тр. тр. трр…
Крутится ручка динамо-машинки. Дёргается дух.
Ничего, на третью ночь от его зубов «тридцать три», как от стенки, отскакивало. Вылечился, блин. Теперь считывает без запинки.
Цель уходящая! – звучит в наушниках звонкий голос «считывающей».
Тире точка тире точка… – отбивает Митяй – цаа-пли-цаа-пли – привычно проигрывается в голове напевка.
И вдруг в наушниках – душераздирающий женский визг!.. Дикий, с надрывом… Даже уши заложило. Митяй с перепугу рывком сорвал со своей головы наушники и вскочил, с грохотом опрокидывая на пол деревянный стул. В ушах звенело! Визг, вопли, крики неслись со всех сторон КП. Планшет – был эпицентром. Митяй бросился на крик.
Девушки-планшетистки забрались на самый верх стремянок и дико орали. Их перекошенные рты выдавали звуки на устрашающих децибелах. В глазах застыл животный ужас. С другой стороны прозрачного плексигласа, вцепившись руками за верхний край открытой дверцы шкафа для документов, болталась, поджав длинные красивые ноги, и истошно выла смазливая «считывающая»!
Митяй застыл на месте. Пол на КП двигался!!! Секунду он не понимал, что происходит. «Твою ма-ать!», – охнул он приглядевшись.
По всему полу КП с бешеной скоростью носились, сталкивались и пищали полторы сотни леммингов. Около входной двери, на полу, сидел Клещ и, морщась, потирал ударенную обо что-то щиколотку. Рядом валялась опрокинутая картонная коробка.
На целых пятнадцать минут в непроницаемом кольце противовоздушной обороны СССР образовалась брешь размером с Ямало-Ненецкий автономный округ. Радиолокационная точка, расположенная в поселке Харасавэй, ослепла, оглохла и онемела. Оператор РЛС монотонно сообщал информацию о воздушных целях, но ни дежурный по КП, ни полк, ни страна ее не видели. Полторы сотни Клещёвых леммингов нанесли урон обороноспособности страны, сравнимый с прямым попаданием баллистической ракеты.
Пока всем КП ловили и выгоняли швабрами за дверь перепуганных леммингов, пока снимали со стремянок планшетисток и отрывали от дверцы шкафа заплаканную «считывающую», зазвонил телефон. Наблюдатель с вышки наружного наблюдения доложил, что вертушка проверяющего из штаба армии успешно приземлилась на соседней вертолетной площадке.
Дежурный по КП посерел. «Просрать борт командира полка!!!» – заорал он. – Радист передавай!!! Всё передавай!!! Все цели!!!
И тут Митяю пригодились все накопленные за два года службы навыки. Не зря они вдвоём с Генкой Зарубиным тренировались по ночам, не зря, на спор, наперекор всему, сдали сумасшедший по сложности норматив на скорость приёма и передачи знаков морзянки. Он и Генка единственные из полка получили тогда высшую степень воинской профессиональной квалификации – «Мастер». Их перед строем наградили номерными эмалевыми значками с белой буквой «М». Этой квалификации за два года их службы никому больше во всей дивизии не удалось добиться! По такому случаю, на что уж заклятый враг Митяя, замполит Станилэ, два раза сажавший его на кичу, тряс ему руку и поздравлял, благодарил за улучшение показателей.
Но сегодня Митяй отбивал морзянку, наверное, как никогда в жизни. Он в эту минуту, скорей всего, перекрыл даже «мастерский» норматив. «Точкитиреточки» сливались в один сплошной непрерывный писк Радист в полку взмок, силясь принять хотя бы часть льющихся из наушников нескончаемым потоком данных. Но это были уже его проблемы. Главное было эти данные передать.
За одну минуту в полк улетела вся информация обо всех целях за все пропущенные пятнадцать минут. Полк получил информацию, как если бы никаких леммингов не было и Харасавэйская точка, все это время благополучно вела свои цели, в обычном штатном режиме. Не забыл Митяй передать и про борт проверяющего.
Прибывший с проверкой полковник из штаба армии ничего не заметил, похвалил за службу и улетел проверять дальше.
Но Клещу за пролёт ответить все-таки пришлось. Кучмаев отправил его чистить огромную цистерну для питьевой воды. Цистерна находилась в кочегарке. Через широкую горловину в цистерну засыпали снег, который тая образовывал основной запас питьевой воды для всего личного состава части.
Клещ понимал, что прокололся, и даже особо против наказания не возражал. Он загнал в цистерну через горловину трёх духов, и они за три часа всю работу успешно выполнили. Кроме всего прочего, на дне питьевой цистерны обнаружили штук двести утопленников-леммингов и котёнка Ганса.
* * *А эмалевый значок «Мастер» у Митяя украли прямо из дембельского дипломата за час до дембеля. Знали, что делали. Найти значок уже физически не было времени. Иначе Митяй всё вверх дном перевернул бы, всю часть построил, и значок бы нашел, и того бы гада из-под земли достал…
Он ушел домой со своим старым значком «Специалист 1-го класса». Не «Мастер», конечно, но тоже эмалевый…
Лет семнадцать прошло уже с той поры, а Митяй нет-нет да при случае и вспомнит эту историю и особенно украденный значок…
Однажды, проходя около исторического музея на Красной площади, я заметил мужика, продающего разложенные на ступеньках старые советские значки. Уже много лет, зная, как дорог был Митяю этот значок, я нет-нет, да заглядывал на такие антикварные развалы – искал значок. «Мастер» – большая редкость, а эмалевый особенно. Алюминиевые два раза попадались, а эмаль нет. Никогда.
Вдруг я увидел его! Потускневший значок «Мастер» лежал на расстеленной мешковине, вперемешку с «Ударниками труда», значками ГТО и октябрятскими звездочками. Я проверил – не алюминиевый ли? Нет – Эмаль! Я не торговался.
Через неделю Митяй с женой приехал в Москву. Мы встретились с ними в баре О2, на крыше гостиницы Ритц-Карлтон, что на Тверской. Сидим, пьём коктейли, любуемся видом на Красную площадь. А в кармане у меня заветный значок. Мне не терпелось. Но моя девушка, как всегда, лучше меня придумала, что и как надо сделать.
Через полчаса застолья официантка подошла к нашему столу:
– Простите, это не вы потеряли? – как бы между делом спросила она и протянула Митяю значок. Митяй не сразу сообразил, в чем дело. А когда понял, то на некоторое время потерял дар речи. Он сидел, отрешенно наблюдая, как зайчики света отражаются в белой букве «М» на синем эмалевом фоне. После долгой паузы он наконец, оторвал взгляд от значка и посмотрел на меня. Глаза его выражали целый калейдоскоп эмоций. Он вышел из-за стола и крепко пожал мне руку.
Часть 7 Разное
Ночные стрельбы
Ничто так не снимает сонливость, как чашечка крепкого сладкого горячего чая, выплеснутая на живот.
(Фольклор)
На мокром от осеннего дождя плацу, ёжась от холода, переминалась с ноги на ногу разномастная шеренга бойцов во главе с худеньким лейтенантом. Перед ними нервной походкой, дефилировал всклокоченного вида майор. Рыхлый, с красными прожилками нос выразительно дополнял его тусклые, осовелые глаза. Майор ходил туда-сюда вдоль строя, что-то объяснял, периодически матерился и то и дело для выразительности рассекал ладонью влажный сентябрьский воздух. Лейтенант, старательно вращая головой, внимательно следил за всеми перемещениями своего командира. Фуражка, свободно сидевшая у него на ушах, не успевала за поворотами его маленькой головы, и лейтенант вынужден был периодически центровать ее отработанным движением, прикладывая ребро ладони к носу и козырьку.
