Джейн Фэллон - Дорогой, все будет по-моему!
— Ужасно жаль Салли, — сказала Стефани, словно прочтя его мысли. — Она-то угодила в эту историю случайно и пострадала безвинно.
— Я повидаюсь с ней и попробую объясниться. Попрошу прощения, — сказал он, и Стефани предложила пойти к бывшей секретарше вместе с ним для моральной поддержки.
— Скажи ей, что все это ей померещилось. Что это был сон, как в «Династии», — произнесла она, и он засмеялся. Стефани всегда здорово удавалось насмешить его, когда ему, казалось, было совсем не до смеха.
Кати совсем забыла о своих звонках Джон и Полин к тому времени, когда, открыв дверь, увидела стоящими на пороге своего бывшего любовника и его в скором времени бывшую жену.
Убедившись, что трубку никто не снимает, она решила отказаться от намерения поговорить с родителями Джеймса так же спонтанно, как сначала захотела это сделать. Она даже пожалела о том, что вообще оставила им сообщение. Одно дело — навредить Джеймсу, но совсем другое — заодно расстроить обожающих его родителей. Это уже чересчур. Она успела понять во время той их короткой встречи, что они очень симпатичные и чувствительные люди. Давно ли она стала человеком, который из кожи вон лезет, чтобы напакостить двум безобидным старичкам? Это он сделал ее такой, все это сотворил с ней он!
Она попробовала в точности вспомнить, что именно наговорила на автоответчик. Что она знакомая Джеймса и Стефани и хочет с ними связаться. Достаточно, чтобы испугать Джеймса, если родители скажут ему об этом, но слишком мало, чтобы они что-то заподозрили и начали беспокоиться. Лучше ничего больше не предпринимать. Еще один шаг превратит справедливое возмездие в нечто более темное, а ей хотелось думать, что глубоко внутри ее по-прежнему живет добрая, славная Кати, которая снова выплывет на поверхность, когда окончательно выкинет Джеймса из головы.
— Стефани? Привет, — пробормотала она, открыв дверь, и только потом заметила, кто стоит немного позади нее, словно опасаясь приема, который может встретить. — А он что здесь делает?
Глава 52
Когда Кати открыла дверь, Стефани сразу отметила, что выглядит она не лучшим образом. Она словно постарела, взгляд ее стал настороженным, и она уже мало походила на героиню диснеевского мультфильма. Заметив Джеймса, Кати удивленно взглянула на него, словно не веря глазам, что вовсе не удивило Стефани. Она и сама плохо понимала, что они тут делают вдвоем.
— Кати, мы пришли, чтобы просить тебя перестать. Я понимаю, что тебе это может показаться странным. Поверь мне — странно не тебе одной. Но все зашло слишком далеко. Впутывать сюда родителей Джеймса — это уже перебор!
Кати нервно покосилась на Джеймса.
— О чем ты говоришь? — неубедительно попыталась она изобразить непонимание.
— Я ему все рассказала, — призналась Стефани, чувствуя себя виноватой из-за того, что не предупредила Кати. — Я весь день пыталась до тебя дозвониться. Если бы ты ответила, я бы все объяснила по телефону. Только потребовала бы от тебя обещания оставить в покое Джона и Полин.
— Вам лучше войти, — сказала Кати и отступила в комнату, а Стенли, увидев, кто стоит на пороге, выскочил в прихожую и бросился к Джеймсу.
— Ну конечно, — пробормотала Стефани. — Собака!
Было трудно представить, что Джеймс когда-то жил в этом маленьком домике, где все дышало женственностью. Она осмотрелась. Коттедж Кати был обставлен уютно, даже затейливо. Но Джеймс всегда любил в интерьере строгость, простоту и аккуратность, как в модных журналах по дизайну, хотя с появлением Финна этого стало труднее достичь.
— Ты перекрасила стены, — впервые заговорил Джеймс, заходя в комнату.
Кати промолчала. Стефани заметила, что она избегает смотреть на Джеймса. Ну конечно — Кати не видела его с тех пор, как их отношения рухнули. Сама-то Стефани привыкла регулярно встречаться с ним по разным делам.
Кати прошла на кухню и принялась готовить кофе, даже не спросив — хотят они или нет. Джеймс сидел уставившись в пол и явно мечтал оказаться подальше отсюда. Стефани решила, что должна взять инициативу в свои руки. Она прошла за Кати в маленькую заднюю комнатку, закрыла дверь, чтобы создать видимость уединения, хотя, несомненно, Джеймс будет слышать каждое сказанное ими слово. Но Стефани решила, что проделала весь этот путь не для того, чтобы щадить его чувства.
— Мне правда неловко, что мы так неожиданно нагрянули, — начала она. — Просто все как-то вышло из-под контроля. Ну да, мы в самом деле хотели отомстить ему…
— Ты хотела, — поправила ее Кати, и Стефани представила, как напряженно сейчас прислушивается к их разговору Джеймс по ту сторону двери.
— Да, первой хотела я. Идея принадлежала мне, и ты сама никогда бы не подумала о мести. Я видела, что это не в твоем характере. Но правда в том, что я не зациклилась на этом, а пошла дальше, и думаю, что тебе тоже пора это сделать. Хотя бы ради Финна. Маленькому мальчику вредно смотреть, как рушится жизнь его отца.
Кати поставила чашку, которую держала в руках.
— Но ты оказалась права! Ты говорила, что я почувствую себя лучше, и я правда почувствовала, а это важно, разве нет?
— Конечно, это важно. Но ты можешь положа руку на сердце сказать, что тебе и сейчас становится от этого лучше? Не полезнее ли будет перестать уже думать об этом? Отпустить ситуацию? — добавила она, пытаясь формулировать мысли в духе ньюэйджевской философии, которой руководствовалась Кати. — Тебе надо… очиститься… У тебя есть о чем думать — твой новый бизнес. Это то хорошее, что в результате всего этого появилось в твоей жизни, правда?
— Меня на самом деле не слишком интересует бизнес, — капризно проговорила Кати. — Мне больше нравилось, как у меня все было раньше — просто я и мои пациенты. Не нужно было думать о персонале, о пенсионных отчислениях, о том, кого посадить в приемной. Я просто хотела, чтобы он продал мне здание за бесценок. Хотела, чтобы он хоть так расплатился со мной.
— Так отремонтируй его и сдай повыгоднее! Ты можешь быть ароматерапевтом и домовладелицей одновременно.
Кати пожала плечами.
— В любом случае все кончено, Кати. Теперь, когда Джеймс все знает. И пожалуйста, не причиняй боль его родителям! Ты слишком хорошая, чтобы этим заниматься. Первое, что я в тебе отметила, — ты славная. Потому я и поверила тебе, когда ты сказала, что ни в чем не виновата.
— Я ни о чем не собиралась им рассказывать. Я уж не настолько опустилась.
— Тогда зачем ты звонила?
— Чтобы напугать его… наверное.
— Ты этого добилась. Что же дальше?
— В каком смысле? — настороженно спросила Кати.
— Это конец? Или ты задумала что-то еще?
Кати посмотрела на нее в упор:
— Не я все это начала!
— Знаю, — вздохнула Стефани. — Начала я. И теперь я прошу тебя остановиться. Пожалуйста, Кати, ты выше этого, ты слишком добра.
— Моя доброта принесла мне мало хорошего, правда?
— Из-за твоей доброты ты мне понравилась, несмотря ни на что, — сказала Стефани. — Твоя доброта заставила меня поверить, что тебе так же больно, как мне. Она лежит в основе твоей натуры, она делает тебя самой собой.
Кати вздохнула:
— Хорошо. Я покончу с этим. Но не ради Джеймса, а ради тебя. И Финна.
Стефани почувствовала, как с ее плеч свалился огромный камень. Она подалась вперед и обняла Кати.
— Значит, и правда это конец? Теперь мы все можем жить дальше, каждый своей жизнью?
— Наверное, — проговорила Кати и тоже обняла Стефани. И Стефани сочла это доказательством того, что та говорит искренне.
— Мы не станем тебе больше мешать, — сказала она и поднялась. Ей хотелось поскорее оказаться дома и забыть об этой странице своей жизни. Но Джеймс, как оказалось, думал иначе. Он стоял за дверью, и у него явно было что-то на уме. Как только Стефани и Кати вышли в гостиную, он заговорил:
— Я хочу кое-что сказать.
Вот еще, господи, подумала Стефани.
— Все в порядке, Джеймс, — сказала она вслух. — Лучше пойдем.
— Нет, — возразил он. — Я не уйду, пока не скажу то, что должен.
Он не готовился заранее, он вообще собирался молчать, понимая, что Кати скорее прислушается к Стефани, чем к нему. Он приехал только ради того, чтобы морально поддержать Стефани, на случай если ей понадобилась бы поддержка. За последние несколько месяцев он сумел полностью выбросить Кати из головы. Она словно перестала для него существовать. Она была все равно что сбой в программе, неловкий эпизод, о котором лучше всего забыть. Он и хотел забыть о ней — ради Стефани. Но теперь, увидев Кати воочию и вспомнив, насколько она реальна, Джеймс понял, что обязан с ней объясниться. Когда-то его прельстили ее наивность, кротость, доверчивость — и вышло так, что он разрушил эти качества, которые, как полагал, любил в ней. Насколько все, что он сделал, было жестоко по отношению к Стефани, настолько же это было жестоко и по отношению к Кати, и, если он намеревался стать лучше, ему следовало это признать и принять на себя полную ответственность за то огорчение, что он принес этим двум женщинам.
