Андрей Колесников - Фарс-мажор. Актеры и роли большой политики
Письмо было принято за основу, и только один молодой татарин предложил внести внести радикальное уточнение в текст – направить его господину Путину на татарском языке.
– Но Путин не сможет прочесть, – задумался ведущий.
– Не вижу ничего страшного, – с вызовом ответил молодой татарин.
* * *Когда у чемпионки мира по бегу на 5000 метров Ольги Егоровой спросили, что она пережила за то время, когда, еще накануне чемпионата, была дисквалифицирована, потом оправдана, много натерпелась от своей соперницы румынки Габриэлы Сабо, в конце концов чудом, можно сказать, вышла на старт и уверенно выиграла, Ольга ответила:
– Сначала меня похоронили, положили в гроб, потом засыпали землей, потом вдруг откопали и говорят: «Беги!» Ну я и побежала…
* * *Владимир Путин побывал в православном храме, где до его появления служба шла на якутском языке. Президент зажег свечу и минут сорок стоял в окружении группы детей.
– Что он там делает? – спрашивала меня якутская старушка невысокого роста, отчаянно вытягивая шею. – Молится?
– Свечку держит, – отвечал я.
– Ну надо же! – шептала она.
* * *Ко мне подошел смущенный Альберт Демченко, взявший на Олимпиаде в Турине серебро в санях.
– Вы не знаете случайно, – поинтересовался он, – машины только чемпионам дают или всем призерам? А то мы не очень поняли.
Это тоже было уже известно. Говоря «победителям Олимпиады», господин Путин имел в виду всех призеров.
– Ничего себе, – задумчиво произнес Альберт Демченко.
– Впечатляет вас? – переспросил я.
– Да нет, – сказал он. – Это нормально.
Два парня, настоящие бобслеисты, тоже взявшие серебро и слышавшие этот разговор, решили уточнить:
– И за бобслей тоже дадут? Им подтвердили.
– У нас один боб, – нерешительно сказал один из них. – Как считается, не знаете? Сколько это машин?
– Ну вряд ли так, что один боб – один Land Cruiser, – предположил я. – Скорее по количеству медалей. Вам сколько медалей дали?
– Четыре! – обрадовались они. – На каждого по одной!
– Вот и машин столько же будет.
– А с оформлением, как вы думаете, помогут? – озабоченно спросил еще один спортсмен.
Аппетит его рос, таким образом, с каждой секундой.
* * *Я заметил пожилую женщину, которая с энтузиазмом заполняла бюллетени, разложив их на крышке пианино. Она делала это с хорошей сноровкой, как по нотам.
– А вы знаете, что заполнять бюллетени можно только в кабинках для голосования? – спросил я ее.
– Сядьте, бабушка, куда надо, немедленно! – крикнула ей подбежавшая дама, член избиркома.
– Да я уже села, – отмахнулась она и снова повернулась ко мне:
– А сколько можно тут партий отметить?
– Одну, – сказал я.
– Ой, я почти всем крестик поставила, – расстроенно сказала она.
– Ваш бюллетень испорчен, – железным голосом сказала член избиркома.
– Да я его тогда в гробу видала, – тем же голосом ответила ей эта мигом посуровевшая женщина.
* * *Один юноша подошел к урне вместе с пожилой женщиной.
– Что это вы, мама, как Ющенко голосуете? – участливо спросил он.
– Как это? – удивилась она.
– Медленно очень, – объяснил он. – А паспорт зачем в урну кинули?
– Ой, батюшки! – запричитала она. – Что будет-то?!
– Да ничего, – успокоил он ее. – Пошутил я. Я потом узнал. Это, конечно, была его теща.
* * *Снег вокруг Сыктывкарского лесопромышленного комплекса покрыт, кажется, слоем плотного коричневого картона.
– Ну и что? Не грязней, чай, чем в Москве, – патриотично пожал плечами технолог цеха листовой бумаги № 2 Александр.
– Запах вас не смущает? – спросил я.
– Запах? Какой запах? – удивился он. – А, это разве запах! Вот года четыре назад был запах. Даже в городке, где мы живем, невозможно дышать было. А сейчас не всегда так пахнет.
– А от чего зависит, есть запах или нет?
– А от того, откуда ветер подует, – объяснил технолог.
* * *– Под патронтажем президента Владимира Владимировича Путина, – произнес академик Митенков, представлявший лауреатов.
Он хотел сказать «патронажем», конечно. И честно попытался все-таки сказать. Но у него, увы, еще два раза получился «патронтаж». И в принципе он не ошибся.
* * *Один студент, поблагодарив за интереснейший разговор, попросил господина Путина подписать фотопортрет президента России – «на память для нашего техникума». Президент начал это делать, посадив студента рядом с собой, и в какой-то момент, занеся ручку над бумагой, озадаченно пробормотал:
– Число-то сегодня какое?
Студент растерянно посмотрел на него и жалобно пожал плечами. В этот момент у него, по-моему, не было шансов вспомнить даже свое имя.
* * *Механики авиаполка «Нормандия-Неман» рассказывали мне, как легко они находили общий язык с французскими летчиками.
– Французский язык знаете? – с завистью спросил я у одного из наших, механика Юрия Максаева.
– Нет, конечно, – с недоумением ответил он. – Я же русский! Это был ответ победителя.
* * *Фигурист Роман Костомаров рассказал одну историю. Он ехал за рулем на съемки «Танцев со звездами» в полной спортивной экипировке, как всегда крепко пристегнутый ремнями безопасности. Его остановил гаишник и удивленно спросил: «Ты что, иностранец?» – «Какой же я иностранец? – обиделся Роман Костомаров. – Я наш». – «А чего же ты тогда пристегнутый?» – «Да она у меня пищит, когда не пристегнешься», – честно ответил олимпийский чемпион. «Да я тебе сейчас все покажу!» – ответил ему гаишник и показал, как не пристегиваться и чтобы ничего при этом не пищало.
Задержали еще одного араба, который, поленившись идти взрывать автобусную станцию в Тель-Авиве, послал свою жену.
После совещания и короткой встречи с министром обороны Владимир Путин вышел к людям, которые несколько часов ждали его на свежем воздухе. «Что же он делает! – взволнованно прошептал сотрудник пресс-службы СибВО, стоявший рядом со мной. – В это время в Чите трезвых нет».
Президент, однако, не вступил в разговоры с читинцами. Может быть, его испугал дикий женский визг, раздавшийся с его появлением. Он прошел вдоль строя милиционеров, отделявших его от народа, внимательно разглядывая жаждущих одного его взгляда горожан, потом, что-то взвесив, пожал несколько рук и на прощание рассеянно улыбнулся всем сразу.
* * *Когда я оказался у здания Манежа со стороны Александровского сада, огонь бушевал под крышей здания. Явно горели деревянные перекрытия. Пламя поднималось метров на 50 над крышей. В самом здании было черно от дыма, но огня я не увидел. Вокруг Манежа не было никакого оцепления. Я стоял шагах в 15 от стены. По понятным причинам было очень жарко. Рядом стояли и глазели на пожар десятки молодых людей. В основном они пришли в Александровский сад, чтобы попить пива и поцеловаться, а также поиграть с «однорукими бандитами» в подземном торговом комплексе «Манеж». Теперь все они, конечно, торчали под окнами горящего здания. В глазах подавляющего большинства людей было восхищение. Многие фотографировались на фоне пожара на память.
– Смотри, внучка, – сказал дедушка девочке лет семи, – и запоминай. Больше ты такого, может, никогда не увидишь.
* * *У горящего Манежа появилась милиция. Милиционеры стали вытеснять толпу зевак из Александровского сада.
– Да ладно, все равно сюда ничего не упадет! – убеждала их стоявшая рядом со мной девушка. – Один раз в жизни такое посмотреть! Я как специально для этого из Иркутска приехала!
– Из-за ограды лучше видно, – объяснили ей, – взорваться все здесь может.
Мы были вынуждены отойти к Вечному огню. На фоне происходящего его пламя смотрелось довольно жалко.
Тем более что в этот момент рухнула часть перекрытий. Мне показалось, что они упали прямо на пожарные машины и на то место, где мы стояли пять минут назад.
– Ну! А ты говорила, что там безопасно! – рядом со мной оказались две девушки, одна из которых только что убеждала милиционеров, что там, где она стоит, ничего плохого произойти не может.
– Я дура, – признала девушка из Иркутска. Снова рухнули перекрытия.
– Ура! – закричали в толпе.
– Это в честь выборов президента! – крикнул парень, прижавшийся лицом к ограде Александровского сада. – 100 метров от кремлевской стены! Жалко, ветер в другую сторону!
* * *– Странно нам с вами что-либо делить, – говорила пожилая интеллигентная азербайджанка русскому человеку, чей вид был близок к эталонному: русые волосы, курносый нос, в глазах – необъяснимый для нерезидента бесноватый азарт, изо рта – легкий запах вчерашнего тяжелого дня, плюс ко всему этому – полная потеря чувствительности к внешним раздражителям, жажда новых приключений и беспрекословная готовность поверить в любое чудо. – Странно! Почему нас заставляют не понимать друг друга? Давайте бороться с этим вместе!
