Валерий Хаит - Одесский юмор. XXI век
– Почему вы так уверены в невиновности кота? – спросил профессор, делая какие-то пометки в блокноте и на девушке.
– Мурзик не способен творить зло! – горячо воскликнула она. – Он ведет свой род от самого Мурзио, любимого кота Леонардо да Винчи. Над ним и над вами нависла смертельная опасность! Кстати, меня зовут Катарина, или просто Кэт.
– Зачем вы пришли сюда? – продолжал допытываться он. Девушка судорожно сжала его руку:
– Только вы можете спасти мою несчастную кошечку Коко! В тот роковой вечер она обручилась с Мурзиком. На их помолвке присутствовал весь цвет кошачьего Рима, так что у жениха прекрасное алиби. Но прошлой ночью кто-то позвонил мне и пригрозил убить Коко. Я предлагала деньги, фамильные драгоценности, даже абонемент в оперу, но эти негодяи были непреклонны. Профессор, неужели Коко обречена?!
– Коко… – задумчиво повторил он. – Если добавить пять букв, заменить их цифрами и прочесть наоборот, получится «Изида». Имя древнеегипетской богини любви и ирригации.
При этих словах Кэт вздрогнула так сильно, что со стены упала картина Караваджо. Это не ускользнуло от внимания профессора. Но проникнуть в эту загадку он не успел. Послышались шум и крики. Бежать было некуда. Катарина сбросила с себя всю одежду и грациозно встала среди мраморных изваяний, как античная статуя. Профессор последовал ее примеру. В зал ворвалась толпа инквизиторов во главе с маленьким горбуном. Следом на черном «ломбарджини» въехал горбун побольше. Девушка прошептала одними губами:
– Это Гвидо Скабреззи!
– Племянник убитого и вице-главарь тайного общества? – одними глазами спросил Оксфорд. Кэт кивнула. Гвидо стал оглядывать статуи, задумчиво покусывая ручку пистолета. Сердце девушки застучало громко-громко. Профессору пришлось прикрыть его рукой, чтобы приглушить этот звук. К счастью, Гвидо ничего не услышал и поехал к выходу. Кэт облегченно вздохнула – да так сильно, что профессор не удержался на ногах.
– Держи их!!! – завизжал Квазимонстро.
Казалось, гибель была неминуема. Но Кэт увлекла профессора в боковую галерею. Наскоро набросив на себя полотна Тьеполо и Чипполино, они помчались по извилистым коридорам. Девушка прекрасно ориентировалась в них. Оказалось, она была монализисткой, то есть специалисткой по «Моне Лизе». На бегу Кэт поведала Гарварду, что это лишь половина диптиха «Стерео Лиза».
– А кто был изображен на второй картине? – поинтересовался профессор, перепрыгивая через балюстраду.
Девушка лукаво улыбнулась:
– Сохранилось только ее старинное описание: «Не женщина – малина, шедевр на полотне – Мария Магдалина, раздетая вполне»[4]. Видимо, когда Мария развелась с Иисусом Христом и ушла к Леонардо, тот…
– Но при чем здесь черный кот? – перебил ее профессор. И тут же хлопнул себя по лбу: – Как я сразу не догадался! Это Мурзио, о котором вы упоминали выше! Судя по расшифрованной мною рукописи, хорошенький котик приглянулся Великому Инквизитору. Чтобы без помех предаться своей пагубной страсти, тот приговорил Леонардо к сожжению на костре. Как истый философ, да Винчи смирился с этим. Но узнав, что ему придется оплатить еще и дрова для своего аутодафе, он рассвирепел и потребовал аудиенции у папы Сикста. Названный так в честь «Сикстинской капеллы», тот чувствовал себя обязанным Леонардо. Поэтому обвинение в связях с Сатаной было заменено на более мягкое. Однако в отместку инквизиция отлучила да Винчи от его любимого лакомства – вафельных трубочек с тосканским кремом. Для величайшего сладкоежки Ренессанса (вспомните хотя бы его сочное полотно «Битва Геракла с мармеладом») это было страшным унижением. Леонардо не забыл его, и пять веков спустя… Ой!..
Увлекшись своим расследованием, профессор не заметил ловушки и рухнул в глубокий каменный колодец. Не желая прерывать дискуссии, Кэт прыгнула следом за ним. Он крикнул на лету: «Умберто!» – «Эко!» – ответило эхо. Поняв, что падать еще минут семь, профессор на лету продолжил повествование:
– Покопавшись в архивах, я узнал, что предок Альфонсо Скабреззи фигурирует в списке журнала «Форбс» за 1587 год. Леонардо задумал свою месть его потомку, используя сложнейший механизм причинно-следственных связей, суть которых я вынужден опустить из-за нехватки времени и места. Ведь да Винчи был не только великим художником, но и гениальным изобретателем. Это он придумал крем от наводнения, команду «Кру-гом!» и тысячи других вещей, намного опередивших его время. К сожалению, большинство этих открытий не дошло до нас, ибо Леонардо делал их описания справа налево и сверху вниз. Причем он писал помазком для бритья на своих щеках, после чего отращивал там густую бороду.
Кэт перебила его:
– Но легенда утверждает, что сохранился черновик его главного трактата – «Как приготовить эликсир бессмертия в домашних условиях». И что этот эликсир предназначался для его любимого кота.
– Возможно, – кивнул Гарвард, безуспешно цепляясь за отвесные стенки каменного колодца. – Как известно, этот кот жил очень долго. Тысячи людей поклонялись ему и носили такие же усы. За это их прозвали «кото-ликими», или попросту католиками. Потомки инквизиторов не раз пытались получить эликсир бессмертия, сварив мистический «суп с котом». Но судя по тому, что вы мне рассказали, сейчас они близки к своей зловещей цели.
В этот момент профессор и Кэт благополучно шлепнулись на мягкие сиденья ярко-красного «Феррари». Девушка предусмотрительно спрятала его на самом дне мрачного ватиканского подземелья. Элегантная машина со специальными колесами, оставляющими за собой коровьи следы и даже навоз, помчалась сквозь ночь. Погоня отстала, и только отдаленный треск автоматных очередей, сливающийся со стрекотом кузнечиков, напоминал беглецам об окружающем мире. Девушка устало склонила голову Гарварду на плечо. В ноздри ему ударил терпкий аромат ее духов. Она смущенно прошептала:
– Мы с Коко пользуемся одинаковыми духами «Ша нуар» – «Черный кот».
– Кот в мешке… кот в сапогах… – бормотал профессор, чувствуя, что разгадка близка, – код в сапогах… Что же это может означать?!
Его взгляд случайно упал на карту Италии, и он стукнул себя по лбу: да ведь страна имеет форму сапога! Значит, шкатулка с эликсиром бессмертия спрятана в старинном итальянском храме. Но здесь их тысячи, и даже если поделить это число на номер кредитной карты последнего из Меровингов…
Вдруг Катарина воскликнула:
– Поворачивайте в «Банкастырь»! Это гибрид банка и монастыря, гордость нынешнего понтифика. Вы молитесь – на вашем счету нарастают проценты. И наоборот: вы жертвуете деньги на церковь – вам автоматически отпускают грехи. Где, как не здесь, спрятать эликсир бессмертия?!
Вскоре «Феррари» подкатил к величественному зданию, возвышавшемуся на отвесной скале из чистого золота. В главном зале «Банкастыря» висела огромная «Тайная вечеря». Оксфорд поморщился:
– Какое кощунство…
Девушка возразила:
– Первоначально она была заказана Леонардо как рекламный постер для вегетарианского ресторана.
Он махнул рукой:
– Я по горло сыт искусством – дайте мне еды!
– Закажите ассорти «Семь смертных грехов», – посоветовала она.
Когда трапеза подходила к концу, Кэт изумленно вскрикнула: в ее тарелке оказалась яркая деревянная кукла. В нее были вставлены другие, поменьше.
– Это же «La Matrioshka»! – воскликнула девушка. – Знаменитая кукла-шкатулка, придуманная да Винчи для хранения особо секретных документов.
Она попыталась развинтить ее, но матрешка не поддавалась. Какое же слово служит ключом для этого шифра? Ученому вспомнилось еретическое Евангелие от Пушкина: «И днем и ночью кот ученый все ходит по цепи кругом…» Если прочесть справа налево, то вместо «кот» получится «ток». Значит, речь идет об электрической цепи!
Он быстро вставил в «La Matrioshka» батарейку от карманного фонарика – внутри что-то зажужжало. Как там дальше? «…идет направо – песнь заводит, налево – сказку говорит». Сложив количество слогов в этом шифре, он получил магическое число восемь с половиной. Профессор осторожно повернул голову матрешки восемь с половиной раз – и вдруг она с мелодичным звоном открылась! Внутри самой маленькой куколки что-то булькало. Выцветшая надпись на древнеримском языке гласила: «Перед употреблением взбалтывать».
– Эликсир бессмертия!!! – взвизгнула Кэт. Оксфорд зажал ей рот и огляделся по сторонам. Все вокруг были заняты своими делами. В углу какой-то студент бил поклоны перед иконой Гарри Поттера. Монашки, давшие обет говорения, без умолку трещали об укрощении плоти с помощью диеты доктора Аткинсона. Паломники в подпольном казино азартно резались в «крестики-нолики».
Неожиданно Кэт вырвала шкатулку у него из рук и выхватила пистолет.
– Прочь! – холодно крикнула она. – Я ждала этого мгновения пятьсот лет!
