Ветер перемен - Ольга Станиславовна Назарова
– Ульяна не педикюрша, Мила не коровница, а ты… ты лучше за своим сыном смотри, – желчно возразил ей брат, видимо, семейная страсть к противоречию вовсю бурлила и в жилах Антона.
– Дааа, кстати, тебя уже можно поздравить? Ты уже стала бабушкой?
– Пока нет, – гневно вздёрнула подбородок София. – И не называй меня так!
– Почему же… тебе пойдёт! Бабуся Соня! Просто замечательно, – съязвил Антон.
София горячо пожалела об упущенных в детстве возможностях:
– Прямо так и стукнула бы! – она аж прижмурилась от невозможности сделать это сейчас и решила, что в настоящий момент лучше бы ей быть подальше от отцовского дома.
– Отец злится, будет срываться на окружающих! И зачем мне это?
Она поскреблась в дверь отцовского кабинета, осторожно заглянула – академик работал, полностью игнорируя упитанную рыжую курицу, застывшую снаружи у закрытого французского окна, ведущего в сад.
– Чего тебе? – нелюбезно уточнил Вяземский у дочери.
– Я хотела спросить, нужна ли тебе? Если нет, может быть, я в город поеду?
– Как знаешь, мне безразлично! – бросил академик, не отрываясь от расчётов, и не подозревая, что именно этой фразой запустил интереснейший, но, увы и ах, необратимый процесс некоего превращения.
Ульяна и Вадим мимолётно переглядывались и улыбались друг другу – оба видели, что Марина Леонидовна изменилась, можно даже сказать, что расцвела.
Она предлагала им вполне-вполне пышные и вкусные оладьи и домашнее печенье, отличный мёд, подливала чай, улыбалась и шутила.
– Как я рад, что ты оттуда ушла! – не выдержал, наконец, Вадим. – Ты стала совсем другая!
– Возможно… знаешь, оказывается, вредно не позволять себе делать те вещи, от которых ты становишься счастлив. Например, готовить то, что нравится, ну, хотя бы готовить это для себя. Или вот, завести кур… Я никогда не думала, что у них есть и разум, и характер, и яркая индивидуальность! К примеру, петух очень не любит твоего отца и гоняет его почём зря! – Марина рассмеялась. – А одна из кур питает явную слабость к твоему деду.
– И до сих пор жива? – изумился Вадим.
– Как это ни странно. Пожалуй, она его даже слегка забавляет. У него, ты знаешь, несколько своеобразное чувство юмора.
– Да уж… У деда всё своеобразное! – фыркнул Вадим. – Полагаю, что сейчас он вопьётся в Макса, чтобы заставить меня занервничать и снова сунуть голову в петлю удавки.
Марина Леонидовна кивнула.
– Однозначно! И именно поэтому сейчас, – она покосилась на настенные часы, – Ну, почти сейчас, Елизавета Петровна садится на поезд Москва-Питер и выезжает ко мне! Вы же помните Елизавету Петровну, мои хорошие?
Вадим и Ульяна переглянулись и активно закивали головами. Они оба отлично помнили бабушку Милы – жены Максима.
– Её прошлую встречу с дедом забыть просто невозможно! – рассмеялся Вадим. – Даже представить себе не могу, что он скажет, когда увидит её тут!
– А что? – со свежеприобретённой безмятежностью отозвалась Марина. – Мой дом, имею право приглашать кого хочу! И, главное, именно это и буду делать! Может, хотя бы так заставлю Игоря Вадимовича восстановить забор.
– Кстати, я был уверен, что он это уже скомандовал сделать! Хотя бы из-за кур! – удивился Вадим.
– Если восстановить забор, то поздней осенью, зимой и ранней весной, короче, большую часть года, Игорь Вадимович будет видеть из окна его часть… – хмыкнула Марина. – Куры ему не мешают, а за охотой петуха Арсения за Антоном, он, если честно, по-моему, вообще любит наблюдать – это его веселит! Иначе я не могу объяснить тот факт, что он, отлично зная, что твой отец постоянно наносит мне визиты, не только не возражает, но ещё и выходит в сад – полюбоваться на их окончание и триумфальное возвращение профессора с Арсением на хвосте.
– Сегодня, вроде, всё прошло благополучно? – заметила Ульяна.
– Ещё не вечер, моя дорогая, ещё не вечер! Сейчас Арсений занят – он кур повёл на песчаную кучу – там в это время солнце, а вот через пару часов увидите, что будет, пусть только Антон выйдет…
Антону выйти пришлось – неугомонная и с детства вредная сестрица собралась ехать домой и заставила его погрузить её сумки в багажник машины.
– Можно подумать, она сама не могла поднять… – ворчал профессор Вяземский. – Тоже мне… цаца! Марина вот никогда такой ерундой не страдала. Правда, завела проклятых кур и тепуха, то есть петухааааа! – последнее «аааа» произошло из-за того, что вышеупомянутая птица вывалилась из кустов на дорожку, поскребла лапами, как бык, который жаждет крови тореадора, и устремилась на несчастного представителя профессуры.
– Аааааатстаааань! – привычный уже боевой клич Антона Игоревича Вяземского отвлёк от разговора и Марину, и Вадима с Ульяной, и даже самого академика, оставившего расчёты и подошедшего к окну.
– Аааатвяяяяжиииись! – вопил Антон, петляя по дорожкам вспугнутым зайцем, – Уиии! Уи-уи-уидиииии!
– Так бы и слушала, и слушала! – счастливо шепнула Марина, на ухо Ульяне. – Но его пока надолго не хватает. Антона, разумеется, не петуха. Правда, результаты забегов с каждым днём всё лучше и лучше, так что надежда есть… Ладно, пойду спасать супруга! Что ж с ним делать-то?
Она вышла из дома, прихватив жестяную банку для сыпучих продуктов и потрясла ею.
– Цыпа-цыпа-цыыыпаааа! – этот клич, дополненный шорохом зерна в заветной банке, моментально переключил Арсения из режима «догнать и прибить вредную человечину» на более мирный «Собрать курожён на еду».
Глава 4. Суета вокруг диванов
Василиса долго и упорно искала свой смартфон.
Под столами, стульями, диванами и кроватью, под шкафами и креслами всех открытых помещений она проверила в первую очередь – ничего!
– Куда эта припадочная кошка упихала мой смартик? – ярилась Васька. – Ну, куда? И эти ещё… Чего вы за мной ходите? Пшли отсюда! – ругалась она на котов и рычащего что-то явно ругательское Фуфика, неотступно следовавших за забавной человечкой.
Коты Васины крики воспринимали философски, но вот Фуфик…
– Куда? Куда ты полезла? Нет, вы видели, куда эта Недовася полезла?– возмущался он, законно подозревая Василису в том, что она найдёт и слопает его особоценные запасы.
Ещё его до глубины души оскорбляла эта бесцеремонность:
– Ходит везде, заглядывает, а, главное-то что? На меня внимания не обращает! Я же запрещаю -лай-лай-лаю!– захлёбывался он.– Куда ты пошла? Тут же закрыто! Низззя!
– Да хватит тебе визжать! – не выдержала Василиса, которая в запертую комнату заглянула просто из извечного своего любопытства, совершив очередную, и как выяснилось, роковую ошибку.
– Визжаааать?– вконец развопился Фуфик, и, позабыв строгое хозяйское «нельзя кусать гостей», грозно засопел, старательно примерился, ииии… вцепился в самую тонкую из доступных ему
