Иван Матвеев - Ахиллес и Черепаха

— И как в ящике можется остаться Надежда?

— А вот это, — сказала Пандора, — Уже метафора.

— А что же там? — спросила Черепаха.

— Мой кот.

Ахиллес и Черепаха молча уставились на Пандору.

Та вздохнула.

— Понимаете, — сказала она, — Я очень надеюсь, что с ним все в порядке. Но крышку открывать не рискую…

Становление философа

Черепаха полистала книжку, потом сказала:

— Давай тянуть. Должны быть тина и трава морская.

Они взялись за невод, и потащили его на берег.

Невод шел тяжело.

Вытащив его, оба молча уставились на добычу.

— М-да, — сказал Ахиллес, — Смотри, а вон тот ботинок почти целый.

— И покрышка ничего.

— Хорошая покрышка, ага.

— Тоже почти целая.

— И такая рифленая.

— Очень даже приличная покрышка, — печально подытожила Черепаха. — Что делать будем?

— Ну, — сказал Ахиллес, — Это, в конце концов, Черное море. А не Самое-Синее. Возможны расхождения в мелочах.

Черепаха достала телефон:

— Звони, консерватор.

Ахиллес насупился, и набрал номер.

Послушал.

Потом отшвырнул невод в сторону.

— Вне зоны действия сети, — сказал он.

Черепаха зевнула:

— А что, собственно, тебе от нее надо?

— Не мне, — ответил Ахиллес.

— А кому?

— Да есть один. У него бочка снова треснула. А он в ней почитай родился.

— Я так и думал, — сказал Диоген, — Она знает, что это я вас попросил.

— А что вы не поделили? — поинтересовалась Черепаха.

— Все началось с бочки, — сказал Диоген печально.

— И?

— Через три дня у меня уже было свое царство на острове.

— И?

— Черт меня дернул попросить эту белку с изумрудами…

Коллекция Орфея

— Ну, у тебя и коллекция, — сказал Ахиллес, разглядывая полки с музыкальными дисками.

Орфей довольно кивнул.

— Так, — сказала вдруг Черепаха озадаченно, — А это что такое?

Над рядом дисков была надпись «Тишина».

— А, — сказал Орфей, — Это Тишина.

— Зачем?!

— Этажом выше живет Гефест, — пояснил Орфей. — У него перфоратор.

— Э?

— Мешает. Вот я и ставлю Тишину на максимальную громкость.

Ахиллес ошеломленно уставился на диски.

— «Хлопок одной ладонью», — прочитал он.

— Сам, — гордо сказал Орфей.

— «Музыка сфер»

— Пифагор напел.

— «Эхо Тартара»

— Подборка с радио.

— «Что сказал покойник».

— Эээ… — замялся Орфей, — Аид прислал.

— А вот это что? — поинтересовалась Черепаха, вставляя в стереосистему диск без надписи.

В комнате тут же наступила гнетущая Тишина.

Орфей поспешно выключил стереосистему.

— Это так, для коллекции, — сказал он, — Ганнибал подарил.

— Что-то вроде «Первая Реакция Римлян На Слонов В Альпах»? — спросила Черепаха.

— Н-нет, — сказал Орфей, — Другой Ганнибал.

В комнате наступила еще одна Тишина.

На этот раз живом исполнении.

Потом Ахиллес кашлянул:

— И за что он это подарил?

— Чтоб я знал, — задумчиво ответил Орфей. — Но он был в таком восторге, когда я познакомил его с Пелопом!

Фаэтон

— Ничего себе, — сказала Черепаха, — Это не мифология, а бразильский сериал.

— Ну, все ж свои, — сказал Фаэтон, улыбаясь.

— Только никому-никому, ладно? — попросил Черепаху Ахиллес, — Это вроде как тайна.

— А кто поверит?

— Дети, например.

— Мифологов кондрашка хватит, — добавил Фаэтон.

— Чего-то я не понимаю, — сказала Черепаха, — А вся эта история с колесницей Гелиоса?…

— Выведение мифоактивов, — сказал Фаэтон, — Она была застрахована, так что папе сразу дали новую.

— Колесницу просто не узнать.

— Тюнинг. И номера перебил.

— А можно вопрос? — сказала Черепаха.

— Да?

— А зачем?

Фаэтон ухмыльнулся:

— Да просто люблю делать подарки. С Новым Годом!

Он поправил красный колпак, и полез обратно в каминную трубу.

Мимир

— «На севере от Иггдрасиля голова великана Мимира охраняет таинственный источник мудрости.» — прочитал Ахиллес. — «Обратите внимание на его шлем, типичный образчик скандинавской культуры мифологических веков…тра-ля-ля…кормить строго воспрещается.»

— Это шлем? — с сомнением спросила Черепаха.

Из-под шлема что-то заворчало.

Ахиллес снова уткнулся в проспект:

— Так написано, — сказал он. — Но я, как специалист, сомневаюсь.

— Я, как дилетант, тоже.

— У него нетипичная форма.

— Он глиняный.

— Да, и это тоже.

— Это горшок, — резюмировала Черепаха.

Из-под шлема что-то забубнило.

Ахиллес присмотрелся:

— На нем руны. «LONW» или что-то в этом роде.

— Нет, — сказала Черепаха с возрастающей уверенностью в голосе, — Это «М И О Т» вверх ногами. И я, кажется, знаю, кто охраняет источник мудрости…если там еще что-то осталось.

Восьмое Марта

— И еще раз поздравляю, — сказал Ахиллес, — Ну, я побежал. Ага. Ага. Ага. Конечно. Да. Ну, пока. Да. И я. Ага. Да. Что? А какого цвета? Розовые?!! Нет-нет, конечно, тебе идет. Нет, ага, да. Да. Нет. Да. Ну, все, пока. Да. Пока. Да. Увидимся. Поздравляю еще раз! Да. Пока. Целую. Ага. Пока….

Он повесил трубку и очень тяжело вздохнул.

— Так, — сказала Черепаха, — Пройдемся по списку.

Ахиллес согласно зевнул.

— Поздравительные яблоки разослал?

— Почти всем.

— Почти?

— Кроме Афины. Ее это бесит.

Черепаха кивнула.

— Цветы?

— Разослал. Почти всем.

— Почти?

— Кроме Флоры, — объяснил Ахиллес. — Ее это бесит.

— Обзвонил всех?

Ахиллес потрогал опухшее ухо:

— Кроме Эхо, — сказал он, — Ее это бесит.

— Тогда все, — заключила Черепаха.

Ахиллес недоверчиво посмотрел на нее:

— Я всех поздравил?! За один день? Черт. Я герой!

Он закрыл глаза и захрапел прямо в кресле.

— Он просто герой, — сказала Афродита по телефону, — Но, может, скажем ему, что уже апрель наступил?

— Не надо, — сказала Черепаха, — Он такой капризный. Его это взбесит.

Безумное чаепитие

— Как я сбрендил? — переспросил Мартовский Заяц, — Ну, это случилось в иды, один мой друг….

— Во что? — переспросил Ахиллес.

— Когда, — поправил Заяц, — В иды. Мартовские.

— Не спрашивай его дальше, — нервно попросила Черепаха, — Кажется, я не хочу этого знать.

Тут они, наконец, пришли.

Заяц немедленно уселся на свое место рядом с Соней.

Ахиллес откашлялся.

— Привет, — сказал он.

— Эта мышь — Соня? — тихо спросила Черепаха.

— Нет, — мгновенно отреагировала Соня, — Эта Соня — мышь.

— Гм.

— В данный момент, — уточнила Соня.

— Временами она не в себе, — подтвердил Шляпник.

— Да. Вне себя я становлюсь черная и рыщу.

— Рыщешь? — спросил Ахиллес.

— Рычу и ищу.

— Что? — спросила Черепаха, чувствуя, что зря это делает.

Соня зевнула:

— Что-то на «Ррры», вероятно.

Черепаха тихо застонала.

— Послушайте, — мягко начал Ахиллес, — Мы не хотим вам мешать, но у Кастора и Поллукса возникли проблемы, и они передали вам записку…

— Как раз к чаю! — обрадовался Шляпник.

— Очень странную записку.

— А еще они странно выглядят.

— И странно выражаются.

— И Зевс сказал, что это к вам.

— И еще что-то про тучки.

— Не разбив яиц, — вдруг сообщила Соня, — Омлет не приготовишь.

Черепаха схватилась лапами за голову.

Ахиллес, тяжело вздохнув, достал из кармана записку и протянул Шляпнику.

— Ты уверен, что это — именно то, что надо? — спросила Черепаха на обратном пути.

В лапах у нее был черный шелковый цилиндр.

— Зевс уверен. Кастор и Поллукс, видимо, тоже

— Они тут все повязаны, — буркнула Черепаха.

Ахиллес пожал плечами.

Некоторое время они шли молча.

Потом Черепаха достала записку и уставилась на нее:

— Все-таки, интересно, — сказала она, — Что значит «Помогисла, потерялисла шляпслу?»

Дамокл

— Круто, — сказал Ахиллес, — А где тот меч?

Дамокл показал вверх.

— Не понял, — сказал Ахиллес.

— Там только люстра, — удивилась Черепаха.

— Это не люстра.

— А что?

— Это Дамоклова Люстра.

Ахиллес и Черепаха переглянулись.

— Она в любой момент может на меня упасть, — терпеливо разъяснил правитель.

— Там же канат.

— Ну, вдруг он перетрется?

— Рискуешь, — согласился Ахиллес.

— Это что. Вон там лежит Дамоклова Банановая Кожура.

— Какой ужас.

— А во всех рыбах — Дамокловы Кости.