Анатолий Шишко - Конец здравого смысла
Ругательства застряли в горле.
В ателье — никого.
Все еще не веря глазам, Марч разорвал лежащий на столе конверт.
«Дорогой друг!
Я не знаю, что вы найдете в доме моего доктора. Думаю — ничего. Меня неожиданно вызвали в Лондон дела государственной важности. Если хотите, приезжайте. Жду по следующему адресу: Пикадилли. Гостиница „Нормандия“. Спросить под именем Арчибальда Гледдон.
Ваш Анри Лавузен. (П. У.).»Чувствуя боль в груди и сумятицу в голове, Марч отвернул штепсель и на столе заметил деньги, прикрытые газетой.
Триста франков кредитками.
* * *Эйфелева башня обвилась алой змеей огненных букв:
SITROEN.
С возвышения первой посадочной площадки, куда Марч поднялся в переполненном лифта, как на чудовищной клумбе, дышащей трубами предместий, развернулся Париж.
Толпа сдавила англичанина у кассы. Дожидаясь очереди, Марч равнодушно смотрел вниз сквозь перила.
С легким гулом поднимались освещенные кабинки, выбрасывая пассажиров. И стальные прутья площадки дрожали, когда стеклянные крыши лифтов проваливались в черную бездну.
Маленькие черные утюжки сталкивались горящими носами у основания башни. Это были автобусы, прыгающие четырехугольными мячиками.
Вагоны метрополитена стальными иголками прошивали сукно площадей, неожиданно вырываясь на поверхность, закрепляя свой путь вспышками лампочек.
Марч поднял воротник английского непромокаемого пальто и заглянул в окошечко.
— До Лондона пожалуйста.
Оставалось двадцать минут. Марч поднялся на вышку башни, откуда город напоминал стеклянный пирог.
Длинный ящик, размером в три международных вагона, разрезал тьму зеленым глазом и пропал.
— Римский экспресс. Остановка его на Марсовом поле, — заметил кто-то в толпе.
Ровно в девять такой же ящик повис на стальных кручьях башни.
— Занимайте места! — пробежал обер-кондуктор, махая светящимся флажком.
Блестящий вагон красного дерева выглядел комфортабельно и даже уютно. В хрустальных колпачках горели лампочки, разливая по купе белый свет. На противоположном откинутом сиденье была постель.
Марч высунулся в окно.
Стальные тросы сократились, проглоченные тьмой, затараторили пропеллеры, поезд качнулся. Англичанин подпрыгнул на диване, а когда еще раз высунулся в окно, башня провалилась под ним, оставив внизу бордюр зеленых огоньков.
Под вагоном из-за орбиты арки выкатился алый глаз сигнального шара. Аэропоезд нервно дрожал, стоя, казалось, на одном месте, а черная туша Парижа летела вниз.
Воздух стал чище и свежее. Марч не спал. С часами в руках он следил за щелкающей на стенке купе дощечкой.
Прошло сорок минут, а уже Бове, Абвиль были позади. Крылья ветра резали лицо Марча, пока он не закрыл окно.
«Булонь», — выскочила надпись. Марч взялся за газету и, поддаваясь качке, склонил голову на подушку. «Кент», — дощечка вспыхнула и погасла.
Марч подошел к окну. Пол колебался, клокотал, и в ногах было такое ощущение, как после катания на роликах.
Дымные, в беспорядке разбросанные огни… толчок… резкий наклон вниз. Защелкали купе. Оглушительно надрывались сирены. Шум голосов и последняя надпись — «Лондон».
Глава шестая
Осаждаемый носильщиками, Марч предъявил визу и прошел в буфет. Сидя за столиком над бокалом гренадина, англичанин ждал полисмена с требованием пройти в кабинет воздушной полиции.
Наконец Марч решился, встал и, подражая солидным жестам соседей, занял очередь к столику пропусков.
— Мистер Суаттон, — бритая голова нагнулась над визой. Колючие зрачки прощупали английское пальто, остановились на щегольском несессере и почти не задели уверенных глаз Марча. — Можете идти.
Молодой человек деловито спрятал документы и не торопясь вышел в синие двери. По автоматическим лестницам, черным ледником текли потоки шляп, кепи, цилиндров.
Лондона не было. Город намечался тупыми громадами этажей. В узких провалах улиц копошились экипажи; снопы трамвайных искр, скошенные тьмой, осыпались голубыми колосьями.
Восемь лифтов, как палочки в руках гигантского жонглера, взлетали и падали вниз.
Англичанин захлопнул дверцу кабинки и провалился в гущу человеческого муравейника. Расталкивая пассажиров, оглушенный свистом, гамом, Марч немного помедлил, выискивая свободное такси.
— Шофер, Пиккадилли-стрит!
Плыли вывески, налитые багровым соком фонарей, витрины, дома — серые с полузакрытыми окнами, напоминающие джентльменов с трубками.
* * *В гостинице «Нормандия» Марчу сообщили, что мистер Арчибальд Гледдон не числится. Подбежавший бой пропищал, что сэр передумал и направился в отель «Палас» на Виктория-стрит.
Это поразило Марча. Глубокая пустота охватила молодого человека.
Ни он сам, ни его приезд в Лондон, ни авто, ни люди — все не имело ни малейшего смысла при отсутствии Лавузена.
В отеле выяснилось, что мистер Гледдон недавно прибыл и просил его не тревожить.
Англичанин криво посмотрел на мэтрдотеля и проплыл ледяной глыбой, заморозив в корне всякие попытки вести дальнейшую беседу.
У дверей с цифрой сто двенадцать Марч постучал и, не получив ответа, вошел в номер.
Мсье Лавузен сидел спиной к двери, углубившись в газету.
— Мистер Гледдон, я здесь, — Марч задохнулся от волнения и снял шляпу.
— Да. Я вижу. Вы мешаете мне читать.
— К черту шутки! — нахмурился Марч. — Я прямо из Парижа. Из вашего любезного письма…
Лавузен остановил его, подняв руку.
— К чему рассказывать то, что знакомо до зевоты. Что касается карточек, то они на столе. Полюбуйтесь.
— Не желаю. Поиски их чуть не стоили мне жизни. Я был отравлен каким-то снадобьем.
— Сонный газ, — кивнул Лавузен, — одно из изобретений талантливого доктора. В доме никого не было, но вы, очевидно, нажали ногой скрытый в полу выключатель и, так сказать, приняли ванну.
— Совершенно верно, в квартире никого не было, но откуда вы знаете?
Лавузен полузакрыл глаза.
— Дело было так. Боясь ответственности за свою операцию, Альберик Каннэ, так зовут моего доктора, оставил прежнюю квартиру. Я вас направил к нему, уже имея карточки при себе.
— А мои поиски! — вскочил Марч. — Это явная бессмыслица!
— Наоборот. Я руководствовался здравым смыслом. Сознайтесь, Марч, вы недоверчиво отнеслись к моему перевоплощению. А следовательно, могли отказаться сопутствовать мне, — Лавузен встал и прошелся по комнате. Разъярившись моим внезапным исчезновением, вы погнались за мной. Ваше путешествие по ложному адресу отеля еще более распалило вас. Не правда ли?
Марч улыбнулся.
— В вас сидит дьявол с готовым ответом. Я побежден, но не увлекайтесь, мсье Каннэ сумеет вас предать лицам, заинтересованным в настоящем принце Уэльсском.
— Пусть попробует. Я и доктор, мы крепко связаны друг с другом. Если он первый оборвет ниточку нашей тайны, его голова ляжет под гильотиной. Но предположим, если ему даже удастся пробраться ко двору, то стыдитесь, Марч, у вас нет ни капли здравого смысла, кому охота платить за второго принца Уэльсского? Умные люди сомневаются в необходимости одного. Бросим этот разговор! — Лавузен с негодованием зевнул и, закрыв глаза, глубже ушел в кресло.
— Почему же вы не идете во дворец? — ядовито заметил Марч.
— Пока принца Уэльсского нет в Лондоне, я не могу заместить его. На днях он возвратится из путешествия и возобновит свои посещения Ледгетского цирка. Инкогнито, конечно. Принц — без ума от лошадей.
— Настоящий?
— Ты забываешься, Марч! Настоящим будет тот, кто выиграет. За принцем Уэльсским — его наследство, вроде хронического столбняка английского общества, за мной — здравый смысл.
Лавузен вынул из несессера черную бородку и, подойдя к зеркалу, тщательно наклеил ее на подбородок.
Марч едва не расхохотался в лицо Лавузену.
— Это зачем?
— Что же делать? Иногда полезно прибегнуть к трюку, особенно если не хочешь быть изувеченным полисменами за слишком раннее восшествие на престол. Дело в том, что мне надо прогуляться по Лондону.
Когда они вышли, — ночь, простроченная огнями, висела над улицами.
Глава седьмая
Марч шагал в ногу с Лавузеном, поминутно закидывая голову. Там, вверху, куда убегал гонимый фонарями туман, не было крыш. Но в остальном Лондон был странно похож на Париж, как все стандартизованные столицы мира.
Марч искоса наблюдал за спутником. Черная борода превратила Лавузена в неаполитанского бандита.
Лавузен ласково взял за руку Марча.
— Поддельная бородка это пустяки. В истории Англии был случай, когда фальшивое письмо дало власть целому кабинету. Не смущайся. Тут все фальшивое, почему бы нам с тобой не выглядеть поддельными? Направо!..