Ф. Илин - Мичман Егоркин – на берегу – в гостях!
«У всех – свои дела!» – констатировал Бекмурзин и безнадежно махнул рукой. Сняв шинель, умывшись и переодевшись в домашнее, он пошел на кухню, кормить голодную кошку и разогревать ужин, недовольно ворча себе под нос разные пожелания отсутствующим.
Первой возвратилась жена, заболтавшаяся с подругами чрезмерно, даже по ее понятиям. Это было ясно. Чувствуя свою вину, она, по обыкновению, сразу же накинулась на мужа и Бони:
– А кто порвал новые обои под столом на кухне? – грозно вопросила Альфия обоих.
– Да, Багира, лучшая защита – это нападение! – с сарказмом «одобрил» ее Бек: – Это я залез под стол, еле – еле там поместился и старательно, пальцами, так как сегодня постриг ногти, и даже – зубами, порвал кусок новых обоев. Между прочим, те самые, которые целый день, в одиночку, клеил перед восьмым марта, чтобы порадовать тебя своим художественным вкусом и новой обстановкой!
– Тогда это Бони? – спросила жена.
– Ну, надо же, какая проницательность! Чистая Каменская! – удивился Бек, возведя глаза к люстре, по случаю отсутствия неба над ним на сей момент.
Кстати, Бони, названная так своей эксцентричной хозяйкой в честь верной подруги «того самого» Клайда, с детства стремилась соответствовать своему имени, как бы ей ни доставалось за разные проделки! Даже сейчас. Даже не смотря на солидный для кошки возраст и несколько болезненный опыт систематических педагогических внушений журналами и тапочками…
После ужина Норбулат объявил жене, что у него серьезный разговор и без нее, такой умной, находчивой, образованной и красивой женщины ну никак не обойтись. Надо обязательно посоветоваться!
Явная подхалимская пилюля была, тем не менее, легко проглочена.
«О, женщины!» – насмешливо хмыкнул Бекмурзин. Естественно, мысленно, про себя. Иначе получится обратный эффект.
Он изложил свое решение Альфие в двух словах. Она сначала поморщилась – лишние и пустые хлопоты, но потом загорелась и сама. С развлечениями у нас не густо. Да и возможность показаться в новых украшениях и нарядах… Нет, нам на это как-то плевать, а вот для женщин – прямо сущая необходимость. И еще, по секрету – одна из самых больших ценностей, это ценность дружеского общения. Многим этого просто не понять! А у нас такое общение еще ценят и ценить пока будут!
Бек составлял подробный план, обстоятельно записывая его пункты на расчерченном листе бумаги, а она диктовала:
– Подушки диванные, штук десять. Возьму у Светки, Тани и своей медсестры. Одеяла стеганные, вместо корпе… найду, подумать надо – где.
Чтоб вы знали, корпе – это такой вид матраса, или стеганого одеяла, обшитого цветным шелком или другим материалом, по достатку хозяина. На нем спят, и его же используют как подстилку во время обеда с гостями. Чем больше таких корпе и подушек, сложенных вдоль войлоков в юрте или в доме, тем ее хозяин считается гостеприимней и богаче. Отсюда и почет, однако!
Семь блюд, семь блюд… салаты бы, да не тот случай… а Интернет на что? Сегодня же поброжу по кулинарным казахским сайтам. Но без беспармака не обойтись. Это точно, а баранины нет!
– Говядина сойдет! Есть такой вид этого блюда! Как и из конины, причем определенных сортов. Да и баранина иногда бывает. Искать надо! – возразил рассудительный Бек. – И рыба чтоб была! Ты скажи, какой стол на Севере без рыбы?
– Для каурдака купим свиные почки, печень, сердце купим, есть. Не по мусульмански – это еще мягко сказано. Пусть! Но кто там будет разбираться, от какого животного эти запчасти? С пловом связываться не будем – не влезет уже наверное! – решила Альфия.
– Стол возьмем наш старый, без ног на палубу уложим, вот тебе и достархан! – снова ввернул хозяин дома. Жена одобрила, радостно кивнув: – Эврика!
План потихоньку верстался, белых пятен становилось все меньше. Дело было за антуражем и национальным фоном.
Когда Бек намекнул, как бы он хотел его видеть по сценарию, Альфия сразу сказала твердое: «нет!». Последовала ащартная торговля и консенсус скоро был достигнут. Наконец, оба стали смеяться, представив чьи-то лица и последующие слухи. На ходу возникали дополнения, отметавшиеся сразу или со смехом утверждавшиеся.
Вдруг раздались гневные вопли и визг в детской. Нарастающий скандал старшей сестры и брата и неубедительные словесные аргументы быстро сменились обменом более увесистыми плюхами с обеих сторон.
Войдя к детям, Бек с Альфией взяли на себя роль миротворцев.
– Что за шум и драка? Айгуль, доложить!
– А чего он мне настройки в компе сбивает?
– А чего Гулька мне в Натырнет залезть не дает?
– Не Натырнет а Интернет! Аскар, повторить! Кстати, почему Натырнет?
– Есть повторить – Интернет! – по-военному ответил сын. – А Натырнет по тому, что Гулька оттуда натырит того, чего учить не хочет, каждый день! А мне не дает, да!
– Теперь понятно! Раз подрались – значит, оба неправы! И потом – ябедничать недостойно мужчины и будущего воина! Поэтому, решение мое будет такое – Интернет сегодня будет мамин. Возражения есть? А Аскару – три подхода по семь подтягиваний на перекладине!
Дети были умными, все в родителей, и возражений вслух не последовало.
После обеда, на следующий день, он выгнал машину из гаража, два часа отмахав лопатой, как землекоп на Клондайке, вымок, словно после доброй парилки. И тогда поехали по магазинам, он в роли личного шофера. А так же – в роли грузчика и носильщика на полставки. Естественно, сначала по «женским клубам», в смысле – парфюмерия, одежда, обувь…
Как он не любил этих прогулок по магазинам с товарами «женского ассортимента»! Но теперь от настроения жены во многом зависел успех его задумки и… Норбулат героически терпел! Надо было, а не то…
На этот раз они завернули в парфюмерный магазин. Альфия, сразу же забыла о главной цели и зорким взглядом обшаривала витрины с флакончиками и коробочками, на ходу пытая с пристрастием молоденьких девчонок-продавщиц. Ей нужны были особые духи к празднику, да и надвигался день рождения у одной из ее медсестер.
Нет, ну надо же! Нет бы, где-то в уголке пристроить витринку с автозапчастями, инструментом каким, или там с компьютерными железяками! Как на Западе, к примеру! Глядишь, и купил бы чего себе, магазину – прибыль. А то вот ходи, ругайся про себя! Он пересчитал количество флакончиков в ряду. Потом – в двух. Затем начал считать количество букв на их футлярчиках.
К витрине с мужской косметикой подошла одна ярко выраженная блондинка, длинноногая, в короткой норковой шубе и высоких сапогах-ботфортах.
Близоруко щурясь и хлопая длиннющими ресницами, разглядывая туалетную воду и другую мужскую косметику, она обратилась к продавщице:
– Девушка, мне нужна ваша помощь! Я бы хотела купить своему парню небольшой подарок ко Дню флота… Что бы вы посоветовали?
Бек снисходительно улыбнулся девице и, как бы, между прочим, заметил:
– Девушка, так, на всякий случай – День Военно-морского флота бывает жарким летом, а завтра праздник весенний – День подводника!
– Ой, спасибо! А я-то сама и думаю: «Блин, а на кой черт морякам два одинаковых праздника в году?» – бесхитростно обрадовалась девица.
– Ну, вообще-то любой приличный моряк, если захочет, найдет и еще пару-другую профессиональных праздников, отмечаемых им на законном основании…
– Ух ты! Правда?
– Да сплошь и рядом! День штурмана, ракетчика или там связиста, минера, например, разведчика, механика… Ну, что еще? – перевел дух общительный Норбулат, польщенный уважительным вниманием девицы.
Альфия обратила внимание на мужа, распушившего свой хвост, прямо как молодой павлин во время гона, перед куклообразной девчонкой, прекратила дальнейшие поиски искомых духов, быстро расплатилась за что-то, легла на боевой курс и ловко взяла под руку не в меру разговорившегося Бека.
Выражение ее хорошенького восточного личика, с хищным прищуром глаз – не обещало ему ничего хорошего. Вот именно в такие минуты Норбулат звал ее за глаза и даже – в глаза – Эфочка. Что интересно, она не обижалась и даже как-то гордилась таким неоднозначным прозвищем.
«И как это я до сих пор жив – между Багирой-то и Эфочкой?» – в который раз изумился Бекмурзин. Честное слово – почти искренне!
– А теперь – в мясной отдел! – скомандовала Альфия. В машине она сказала: – Я, между прочим, за тебя страдаю, всю пятницу и субботу буду вкалывать в горячем цеху! Ты же знаешь – от тебя внимания не дождешься – а чуть смазливую мордашку над верхними выпуклостями увидишь – сразу слюни распускаешь, как варан-переросток. У тебя прямо на куртке огненными буквами транспарант горит: «Дай подержаться!», а на лбу надпись: «Эх, если бы не жена рядом!». Если еще раз…
– Это у меня-то? – удивленно возмутился Бек, а про себя испуганно подумал: «Неужели так заметно?».
«Ну вот, началось! Как они предсказуемы! – опять удивился Норбулат – «Муж во всем виноват, а уж если никак не виноват – вот тогда получит вообще продольный залп изо всех стволов! Эх, бывалоча, у моих предков, лет этак сто назад – закатила жена пару скандалов – врезал ей камчой вдоль спины и отправил к родителям! Особая статья за сварливость была в семейном кодексе, да! Да еще с возвратом калыма! Во стимул-то был у жен держать нервы на привязи, а язычок – за зубами! А сейчас… эх!»
