Анатолий Вилинович - Дальнейшие похождения Остапа Бендера
— Начальник мариупольского морского клуба капитан Бендер, — с располагающей улыбкой представился «моряк» и уточнил — Остап Ибрагимович.
— Прораб Батанов, — указал рукой в сторону стройплощадки бывший снабженец. — Слушаю, товарищ? — сухо произнес он.
— Вам привет от управляющего харьковским «Пенькотрестом», Игорь Кузьмич.
— От Сукиасова? Польщен, польщен… Что это ему вздумалось? Год, а то и больше прошло… — вздохнул прораб. — От его пеньки мне и сейчас жизни нет. Просил, письмо написал ему с просьбой помочь, а он даже и не ответил. Так что? В ответ на письмо привет и только, товарищ? Измучен я пенькой этой…
— Да, уголовное дело… суд затевается… слышал…
Батанов встрепенулся и испуганно спросил:
— От кого слышали?
— И от управляющего «Пенькотрестом» и в управлении портом шепот идет, — всезнающим тоном ответил Остап.
— О, боже! Вот и работай, строй тут! — всплеснул руками бывший снабженец.
Они отошли уже в сторону и вели этот разговор один на один.
— И много каната у вас не хватает? — участливо спросил Остап.
— Не канатов, а пеньки для него… Получали мокрую, слежалую, а когда высохла и недостача образовалась… Фабрика сырую не приняла, сухую только потребовала, вот и засушили…
— Вениамин Гидальевич просил меня помочь вам… — голосом божьего посланника промолвил Бендер.
— Господь всевышний! — воскликнул прораб, пострадавший не за растрату, а за усушку тонны пеньки по техническим причинам. — Каким же образом вы можете мне помочь, капитан? — с мольбой в голосе спросил прораб капитана.
— Передать вам наряд на пеньку для кручения пяти километров канатов! — объявил с видом владельца крупномасштабной базы пеньки искатель подводного клада.
— С чего бы это? — отступил и подозрительно уставился на неожиданного благодетеля Батанов.
— Вы идете к своему начальству и говорите: «Есть пенька гораздо в большем количестве, чем у меня недостает, за этот наряд надо передать моторный катер морскому клубу ОСВОДа и только, уважаемый Игорь Кузьмич.»
— А если начальник не согласится? — расширил вопросительно свои глаза прораб.
— Тогда в этом году ожидаемый наряд на пеньку порт не получит и только, — с улыбкой констатировал Остап.
— Идет! Антонина, Антони… — скажи Фанину, что я в управление по срочному делу… — зашагал торопливо производитель строительных работ на новом участке порти вслед за бравым капитаном-спасителем.
Через полчаса Батанов, пользуясь своей известностью, ввел Бендера в кабинет начальника управления портом. Усевшись у его большого стола после обмена приветствиями, Остап изложил причину своего появления в кабинете, а потом подытожил:
— Морской клуб «Два якоря» передает вашему порту пять тонн пеньки для кручения морских канатов, а порт передает моему морскому клубу безвозмездно моторный катер, не требующий ремонта.
— Интересно, интересное предложение… — покачал головой начальник порта.
— И мало того, — заверил великий комбинатор, — вы окажете большую услугу нашему добровольному обществу спасения на водах и, конечно, непосредственно военно-морскому флоту. Обмен может состояться даже завтра, если на то вы дадите свое добро, уважаемый Владимир Алексеевич.
— А что? Сейчас и решим, — нажал он кнопку звонка в приемную. — Клава, строчно ко мне Федотова, — сказал он секретарше.
Когда вызванный не вошел, а вбежал в кабинет своего начальника, тот изложил ему выгодное и очень нужное для порта пеньковое дело.
Батанов выжидающе переводил свой страдальческий взгляд с одного на другого и вытирал платком пот со лба. Ободряюще взглянув на него, Остап сказал:
— И еще условие… Недостача, которая числится за вашим бывшим снабженцем Батановым Игорем Кузьмичем по актам ревизии должна быть списана, а следовательно и сделан отбой следственным органам.
— Идет? — обратился начальник к своему заместителю.
— Идет, идет, Владимир Алексеевич, спишем и закроем дело, — заверил тот и взглянул на Батанова. — Когда будет наряд? — спросил он Остапа.
— Будет катер — будет наряд, катер сегодня — наряд завтра, — невольно рассмеялся Остап, вспомнив слова измученного нарзаном театрального монтера Мечникова. И повторил его слова — Утром деньги, вечером — стулья или вечером — деньги, а на другой день утром — стулья.
Все трое недоуменно взглянули на Бендера.
— Какие стулья? — поднял брови начальник порта.
— Причем здесь стулья? — непонимающе смотрел на Бендера Федотов.
— Нет, ни при чем, — поспешил, смеясь, объяснить им Остап, — гак говорил один мой знакомый, товарищи. А у нас сейчас подобное: катер сегодня — наряд завтра, — подавлял он в себе распирающий его грудь смех.
Начальник порта неожиданно рассмеялся тоже, говоря:
— Остроумно, по-деловому. Наряд сегодня — катер завтра, — поворачивая ладонь руки на столе, он объяснял сделку таким жестом.
И великий комбинатор не удержался, чтобы не сказать:
— Согласие есть продукт при полном непротивлении сторон, — с тем же веселым настроением. — Катер за наряда на пеньку.
— Да, это резонно, — кивнул начальник. — Итак, договорились, товарищи. Все, — встал он.
Окрыленные сделкой, Остап и Батанов вышли с Федотовым из кабинета.
— Когда смотрины и ходовые испытания плавсредства? — взял под руку замначпорта Бендер, чувствуя себя настоящим морским капитаном.
— Сегодня подумаем, а завтра и разобьем бутылку шампанского о борт катера, который будем передавать вашему морклубу, — заверил Федотов. — И наряд с доверенностью на нас взамен. Как это… — подумал он. — Пенька утром…
— Нет, утром катер — вечером пенька… — засмеялся Остап.
— Вот-вот, наряд утром — катер вечером… Или баш на баш, наряд на стол и отдаем швартовы катера. Идет?
— Еще как! Банкет устроим, капитан Федотов, — заверил великий предприниматель.
— Конечно, конечно, Вадим Сидорович! — забегая вперед и льстиво заглядывая в глаза Федотову, с улыбкой во весь рот подтвердил Батанов.
Бендер и прораб-снабженец расстались с Федотовым и как два давнишних крепких друга вышли из управления и направились к проходной порта. По пути Батанов горячо заверял:
— Я век не забуду, дорогой капитан, что вы сняли с меня такой груз, такое обвинение… — едва не всхлипнул он.
— Да, Игорь Кузьмич, за этот наряд я должен и от вас кое-что получить… — взглянул многозначительно на своего спутника Бендер.
— Сколько? Говорите сумму? — понял по-своему эти слова бывший снабженец.
— Нет-нет, друг мой, речь идет не о деньгах, а о той карте, которую вы выменяли на медицинскую энциклопедию у Сукиасова. Она очень нужна моему клубу.
— Отдам, ей-богу, отдам, заберу у сына и отдам! — ударил себя в грудь Батанов.
— У сына? — приостановился Остап. — Не у вас, а у сына? Да что это такое! — воскликнул искатель подводного клада. — Как что-то нужно, так и у сына. У сына? — повторил он вопрос.
— Да. Узнав чем интересуется Сукиасов, я повез ему медицинскую энциклопедию, чтобы легче наряд на пеньку выбить. Я ему книгу в подарок, а он — нет. Взяткой это посчитал. А когда узнал, что мой сын карты затонувших кораблей изучает, то и предложил обмен, чтобы мой моряк какое-то потопленное судно с лекарствами отыскал.
— Так может, сейчас и отправимся за картой, Игорь Кузьмич? — с трепетным нетерпением в голосе спросил Остап. Он остановился и в его глазах заметались огоньки, как у человека страстно желающего после ряда трудностей получить желаемый результат.
— Можно и сейчас. И позавтракаем вместе, идет?
— Еще как идет! — обнял Остап Батанова за плечи.
— И они как друзья, водой не разольешь, вышли через проходную с территории порта.
Глава XXVII. КАРТА — ТЕМНЫЙ ЛЕС
Кто не видел карт? Много их разных: политические и географические, метеорологические и карты ископаемых и еще много-много других. Но самое почетное место среди них занимают, несомненно, морские карты.
Море не оставляет следа. Но след остается на карте, и опытные моряки столетиями идут «след в след», не уходя от рекомендованных, проверенных курсов. В открытом море, в океане их путь так же точен, как у земного путника. Карты эти и называются путевыми. Крупномасштабные, с точным указанием исследованных глубин, с известными и предполагаемыми местами затонувших кораблей, с указанием магнитных склонений, со стрелками господствующих течений и ветров.
Даже для простого пассажира велико искушение увидеть на карте точку, где находится судно, линию курса, и мысленно проследовать по ней, обгоняя события и время.
Настоящее значение морской карты можно понять только в море при кораблевождении. Вид такой карты говорит о долготе и широте того или иного местонахождения судна, острова, рифа, скалы, отмели, мыса и, конечно, маяка. Разумеется, если астрономически определены координаты всего этого и гидрографически нанесены на эту самую морскую карту.
