Александр Стефанович - Париж ночью
Через пару дней мне позвонил Ури и сказал:
— Сегодня вечером в клубе «Шандаль» очень хорошая программа. Рекомендую туда зайти.
Это был знак.
Я подхватил Тому возле Пале-Рояль. Через пару минут мы были уже возле клуба.
Входная дверь, ведущая в этот рай, распахнулась, и накачанный охранник, приветливо улыбаясь, пропустил нас в храм любви.
— Мадам, мсье? — спрашивает услужливый портье.
— Жанна и Жан, — называемся мы вымышленными именами и спускаемся по лестнице в подземелье.
Там, под высокими сводами зала, звучит музыка, переливается женский смех, всюду атмосфера беззаботной радости.
О, какой сюрприз! Сегодня вечеринка в венецианском стиле. На столиках посетителей ждут карнавальные полумаски — яркие, разноцветные, с блестками и перьями.
Уже далеко за полночь, и веселье в самом разгаре. Прекрасные женщины, в одних только туфлях на высоченных каблуках, сверкая драгоценностями, флиртуют со всеми подряд. Над стойкой бара раздаются хлопки открываемых бутылок шампанского. Только что сложившиеся пары весьма откровенно обнимают друг друга, медленно кружа на танцполе. И так же, в обнимку, покидают зал, чтобы уединиться в многочисленных комнатах, предназначенных для любви.
— Доброй ночи! Что вы желаете? — расплывается в улыбке бармен.
— «Дом Периньон», пожалуйста.
— Для вас, мадам. Для вас, мсье. Приятного вечера…
К моей спутнице подходит седой крепыш, начинает делать ей комплименты и чуть приподнимает маску. Бог мой, как он похож на президента Валютного фонда! «Жанна» даже не представляет, как же ей повезет, если сегодняшняя интрижка с этим господином у нее когда-нибудь продолжится! Ладно, не будем им мешать. Не за этим я сюда пришел.
Я беру со стойки бокал и удаляюсь в глубины клубных коридоров. Они ведут к множеству комнат, из которых раздаются страстные стоны и нежное мурлыканье. Те гости, что еще не нашли себе пары, так же, как и я, фланируют из зала в зал и любуются этой бесконечной камасутрой. Розовый зал, золотой, сиреневый… И всюду обнаженные пары, предающиеся любви. А какие красотки! Просто завораживающее зрелище!
В центре синего зала возвышается огромная кровать. На ней извивается от страсти длинноногая мулатка. Голубое покрывало так прекрасно оттеняет смуглую матовость ее ореховой кожи, что я невольно на нее заглядываюсь и не сразу обращаю внимание на партнера.
Стоп! Это, кажется, ОН. Тот, ради которого я и пришел сюда. И ради встречи с которым разрабатывалась вся эта операция. Ах, как же его увлекла эта мулатка! Ничего не замечает господин хороший! Даже того, что с него сползла маска. Это точно ОН! Я нащупываю в кармане кнопку управления камерой. Сжимаю пальцы. Щелк. Щелк. Щелк. Вот он, голубчик, во всей красе. И мулатка, которую он подцепил, тоже хороша в своей роли. И еще раз — щелк. Стараюсь подойти поближе, чтобы объектив, вмонтированный в пуговицу моей рубашки, запечатлел их крупнее. Еще нужно замереть, чтобы изображение не оказалось смазанным. Разумеется, камера абсолютно бесшумная, да и пишет она видео, а не статичные фотки. Но за много лет работы я привык шептать про себя: «Щелк-щелк», когда нажимаю затвор. Теперь зайдем с другого ракурса. Щелк. Щелк.
Ну, и ладушки. Нужно срочно уносить ноги. Надеюсь, «Жанна» уже получила свою порцию счастья с банкиром и мне не придется отрывать ее от процесса. Чтобы все выглядело правдоподобно, скажу ей, что не нашел для себя подходящей красотки. Мы уйдем вместе и вряд ли когда-нибудь еще встретимся.
Претендент
Утром я позвонил в приемную мсье Ури, чтобы доложить ему, как успешно сложился вчерашний вечер, и передать отснятый материал. Но услышал ошеломляющую новость. Шеф был убит двумя выстрелами в голову. Я перепугался: вдруг это как-то связано с моим визитом в клуб «Шандаль»?
Дома я вывел изображение на большой экран. Все получилось отлично. Хотя света было маловато, но камера работала с высоким разрешением. Все мелкие детали: завитки волос, складки кожи, выражение глаз — все просматривалось довольно четко. И лицо персонажа было отлично видно на тех кадрах, где с него на мгновение слетела маска. Я остановил видео и вгляделся в героя моего репортажа. Где же я мог его видеть? Кто он такой? Ответив на эти вопросы, я смогу понять, чего мне опасаться. Я погрузился в Интернет, просмотрел тысячи фотографий французских политиков, финансистов, бизнесменов… Нигде его не нашел.
Возникал вопрос, который сначала не пришел мне в голову: если это непубличный человек, то зачем таблоиду собирать на него компромат? Возможно, что эти снимки предназначались совсем не для печати. Его просто хотели шантажировать. Тогда кто же он?
Я отобрал стоп-кадры, где он был без маски, и сделал фотомонтаж в нескольких вариантах. «Надел» на него модную рубашку, потом свитер, потом сделал вариант в костюме с галстуком. Подретушировал, вставил нейтральный фон, отпечатал несколько снимков и решил продолжить поиски.
Собрал десяток каких-то случайных мужских портретов и перемешал их с портретами моего «героя». Я понимал, что крупно рискую, но что оставалось делать.
Зайдя в редакцию таблоида, я завел ничего не значащий разговор со знакомым бильд-редактором и показал ему свою портретную галерею. Не знает ли он кого? Посетителя «коробки» тот узнал сразу. И тогда мне стало понятно, почему я не мог найти его среди французских знаменитостей. Это был американец. И не простой.
Когда я залез в Интернет и почитал про него, то у меня волосы на голове зашевелились. Парень был сенатором-республиканцем, которого его партия прочила в президенты США вместо надоевшего всем демократа. В силу малопонятных европейцам интриг республиканцы решили выставить в противовес действующему президенту непримелькавшуюся фигуру из американской глубинки. И нашли его, улыбчивого, загорелого, трудолюбивого и верующего, — настоящее воплощение американской мечты. Правда, была у кандидата одна тайная страсть — необузданная любвеобильность. Но люди, которые вкладывали деньги в его предвыборную кампанию, приказали ему завязать все, что у него отросло, морским узлом. Их кандидат должен был идти на выборы как прекрасный семьянин, любящий отец и верный муж.
Вокруг этой фигуры, оказывается, кипели страсти. Демократы, находившиеся у власти, искали на конкурента компромат. Но у парня были хорошие шансы на победу, поэтому свои оберегали его, охраняли и жестко пресекали возможные провокации. С другой стороны, в администрации действующего президента спали и видели только одно — как бы «спалить» опасного конкурента. Тут никаких денег было не жалко. Кому в голову пришла идея затащить его в «коробку»? И как это вообще оказалось возможным? Вероятно, сработало его чисто американское представление о том, что Европа — это какое-то захолустье, куда можно съездить, как в заповедник, и оттянуться. Кстати, если бы французский политик или банкир засветился в «коробке», то никто бы и не вздрогнул. Это в Америке конгресс и палата представителей грозили объявить импичмент президенту, который побаловался парой сигар с практиканткой Моникой. А во Франции у президента Миттерана были одновременно две семьи плюс куча любовниц — и ничего. Французы искренне считают, что если президент в постели слабак, то государством он управлять не может.
Да и американец хорош. Приехал с тайным визитом, провел напряженные переговоры в надежде заручиться европейской поддержкой. Но переработался, захотелось расслабиться. И попал в «коробку». Может, он даже не знал, куда шел. Наверняка не понимал разницы между «Мулен Руж», «Крейзи хоре» и «Шандаль». Но ему там понравилось. А тут я со своей камерой. Щелк да щелк…
Компаньон
По поводу убийства Ури выдвигалось множество версий. Но, кажется, только я догадывался, за что его грохнули. И очень не хотел отправиться за ним следом. Ясно, что шеф играл в этой американской разборке важную роль. Ведь именно он отправил меня в тот вечер в «Шандаль». Да и «коробочную командировку» организовал еще несколько месяцев назад тоже он. Значит, операция готовилась давно. И после ее завершения мной могли пожертвовать.
И самый главный вопрос — что мне теперь делать с этим материалом? Отдавать его некому. Держать у себя опасно. Уничтожить? Опубликовать? Пока я размышлял на эти темы, события стали разворачиваться с ошеломляющей быстротой.
То, что меня пасут, я почувствовал кожей. Потом заметил слежку. Потом кто-то выпотрошил мою машину. В довершение всего, придя домой однажды вечером, я нашел всю квартиру перевернутой. В полицию я, естественно, не обратился.
Два дня назад меня пытались ограбить в метро, а вчера, когда я шел по улице, автомобиль, проносившийся мимо на огромной скорости, чуть не впечатал меня в стенку. Я так и не понял, это было предупреждение или неудачное покушение. Но следующее покушение могло совершиться в любую минуту.
