Женский улучшайзинг - Елена Ю. Зотова
С Ольгой уже был разговор серьезнее. В жестких фразах я обрисовала ей поведение брата и страдания моей семьи, возможно, чуть преувеличив их. На удивление, подруга не начала возмущенно протестовать.
– Ленка… Мне очень жаль, я не знала, что все зайдет так далеко. Вадику надо срочно показаться врачу и снова пройти курс. Понимаешь, он как сбрендил на тебе. Еще с армии. Ну, а потом только хуже стало. По остальным вопросам – все отлично. По бизнесу голова варит дай боже каждому. Но как дело касается личной жизни и тебя – полный псих. И каждый год, в день твоей «смерти», двенадцатого июля, начинается обострение. Не паникуй. Позвоню сейчас его врачу, Владимиру Ивановичу. Все устроим.
И действительно все устроилось. Уже на следующее утро машина наблюдения пропала из нашего двора. Под окнами родителей и свекрови тоже больше никого не было видно.
Через неделю раздался звонок, и меня пригласил на беседу тот самый таинственный врач, Владимир Иванович. Напористый, басовитый голос с барскими нотками звал меня приехать куда-то на Клязьму, в дачный поселок. Я, конечно, поразилась такой наглости, но решение проблемы с одержимым Вадиком стоило любых затрат. Взяв для подкрепления мужа, я поехала в назначенное место к назначенному времени и увидела огромный дом красного кирпича, напоминающий не коттедж для семьи, а скорее, больницу. Высокий, глухой забор. Камеры по периметру. Впрочем, это и оказалось больницей. Частной клиникой для богатых душевнобольных.
Нас проводили в дорого обставленный кабинет на первом этаже. Вощеная кожа мягких диванов, стеллажи с книгами, картины на стенах. За тяжелым письменным столом сидел пожилой тучный мужчина. Он поднялся нас поприветствовать и под кофе начал разговор.
Медицинские термины опущу, говоря простым языком, Олиного брата за время армии заклинило на идеальный образ девушки, который он нарисовал у себя в голове. Ну а когда появился прототип – разумеется, его психика поехала окончательно. Надо было срочно исправлять ситуацию, ведь впереди у Вадим Палыча выборы, да и бизнес он забросил за эти пару недель осады.
– Конечно же, самое лучшее – это пойти на уступки и компромиссы. Ну что вам стоит быстренько развестись и снова выйти замуж? Еще и за такого состоятельного и любящего мужчину. Да десятки тысяч девушек мечтали бы оказаться на вашем месте. Поверьте, будете в шоколаде. Ну как вы живете сейчас? – поморщился доктор. – Работа, дом, работа, быт. Вы – как загнанная лошадь. Смена часовых поясов, ночные рейсы в Магадан и хамство пьяных пассажиров. Живете, чтоб работать на дядю. А будете жить для себя. Хотите, Вадим Павлович самолет купит? Маленький такой, ну знаете, бывают… Для VIP-пассажиров? Будете на нем летать по миру. Хотите, форму наденете, и в стюардессу поиграете.
Муж протестующе подпрыгнул на диване.
– А вы вообще молчите, молодой человек! Это полный и беспримесный эгоизм – держать около себя женщину в такой ситуации! Что ей можете дать? Квартиру с ремонтом восьмидесятых годов? Необходимость работать и крутиться как белка в колесе? Покупку одежды на распродажах, а продуктов в Ашане? Если вы ее любите – значит, хотите, чтоб жизнь любимого человека стала намного лучше? Чтоб о ней заботились, как о принцессе? Чего она вообще-то достойна? Ну и ваша жизнь изменится. Обещаю. Вадим Палыч поможет во всем. Машину купит взамен того хлама, на котором вы приехали. Денег на бизнес даст. И дочка останется с вами. Все же я считаю, что рановато ее в пансион. Лет до десяти надо держать с родителями. – Он осекся. – Или с одним из них.
Мой Виталик сник, опустил глаза и вжался в кожаные подушки.
– Вот и решили! – обрадовался доктор.
Но тут уже вскочила я.
– Нет! Даже обсуждать все это – полное безумие! Я не хочу замуж за Вадика. Я не видела человека пятнадцать лет и еще столько же бы не видела. А ты? – набросилась я на мужа-предателя. – Так легко откажешься от меня? За бизнес и тачку?
Виталий, красный как свекла, начал бормотать, что мне действительно будет лучше с Олиным братом.
– Не-е-е-ет! Я не хочу замуж за сумасшедшего! К которому к тому же не испытываю никаких чувств. Даже жалости. – У меня начиналась истерика с соплями и слезами. Масленый взгляд доктора и сжавшийся в комок муж не оставляли мне других вариантов.
Владимир Иванович быстро налил воды в стакан и бросился мне на помощь.
– Ну что вы, что вы… Вадим Палыч – не сумасшедший. Да, есть отклонения, но у кого их нет? – Он подозвал меня к огромному окну, выходящему в сад, и показал куда-то вправо, где в тени деревьев за столиком сидели двое и играли в шахматы. Одним из шахматистов был Вадик. Картина выглядела абсолютно идиллически. Ветви яблонь гнулись под тяжестью будущего урожая. Солнечные блики прыгали по одежде и волосам игроков. – Вот, посмотрите, нормальный же человек с виду! Между прочим, он тут нас всех в шахматы обыграл. У Николая Александровича сеть автозаправок выиграл! Что значит – математик и стратег! А вы говорите – сумасшедший!
Но при взгляде на мучителя я вспомнила день, когда все началось. Вспомнила свои эмоции на кладбище при созерцании собственной могилы, ужас, испытанный в маршрутке, которая везла меня по пустынным дворам, адски болезненный щипок за щеку, синяк от которого приходилось замазывать тональным кремом до сих пор. Ужас наших попыток убежать и спрятать дочку.
– НЕТ. Твердое нет. Больше даже не обсуждаем! Какие еще варианты, кроме предложенного?
Владимир Иванович залез в шкаф, достал бутылку коньяка, фужеры, разлил по пятьдесят граммов.
– Ну хорошо. Если вы отвергаете самый лучший… Хотя зря… Можно было попробовать. Ну не получится – развелись бы через пару лет. Получили бы хорошие отступные.
– НЕТ!
– Второй вариант более сомнительный…
– Говорите!
– Понимаете, Леночка, он одержим не вами как человеком, а тем образом, который создал себе в голове. Милая хрупкая блондинка с длинными волосами и голубыми глазами. Надо разрушить этот имидж. И, возможно, вы станете ему неинтересны. Ну и мы, со своей стороны, поддержим его медикаментами и сеансами психотерапии и гипноза. Конечно, я не прошу вас делать пластическую операцию, поменять внешность можно и более щадящими способами…
– Только и всего? Поменять имидж? Я готова!
Уже вечером того же дня я сидела в салоне красоты и объясняла оторопевшим мастерам, что именно мне нужно. На пол полетели пряди светлых волос, которые я отращивала и лелеяла столько
