Валерий Хаит - Одесский юмор. XXI век
Здесь последовала общая немая сцена – совершенно немая, не нарушаемая даже магнитофонной джазовой музыкой. Выражая всей своей пухлой немецкой физиономией несказанное удивление, бригадир в сопровождении переводчика (сам-то по-русски, кроме «карашо» и «спасиба», ни бельмеса сказать не может, иностранец занюханный) отправляется на поиски старшего стивидора из местных, отвечающего за контакты с немцами.
Старшего стивидора Буряка на месте не оказалось: обед, святое дело. Появился он минут через сорок после окончания перерыва (А что такое? Имеет право: у него ненормированный рабочий день!) и долго не мог врубиться в очень странную речь переводчика. Думаю, что любой из нас, окажись он на месте этого стивидора, тоже не сразу сумел бы понять, чего от него хотят.
– Наш с вами контракт не предусматривает уборку с причала на время обеденного перерыва инструментов, – очень убежденно говорил переводчик. – Кому он мешает, и для чего это нужно, если перерыв длится всего полчаса? Вы нарушили контракт, потому что теряется время на неоправданный перенос инструмента…
Здесь что-то буркнул бригадир, и переводчик добавил:
– Даже для чего-то магнитофон убрали…
Ничего не понимающий старший стивидор Буряк вместе с надоедливыми иностранцами выходит на оккупированный немцами (в этот раз – в мирных целях) причал.
– О каком инструменте вы говорите? – недоуменно осматривается стивидор. – Где он?
– Вот и мы интересуемся, – приглушенным эхом отвечает немецкая сторона, – где он?
В этом месте до Буряка начинает медленно доходить весь кошмар ситуации.
– А может, его ваши ребята сами припрятали? – с робкой надеждой мямлит старший стивидор.
– А зачем нам его прятать? – после короткого совещания с бригадиром говорит переводчик. – Ведь мы же работаем на охраняемой территории…
В общем, скандал получился – тот еще! Срочно вызванная из Водного отдела милиции оперативная группа сотрудников произвела тщательный досмотр близлежащих помещений, но ничего такого, кроме нескольких десятков килограммов импортных апельсинов, пары рулонов импортной же ткани и нескольких ящиков с тушенкой, не нашла. Посыпались выговоры с лишением премий, понижения в должностях…
К чести немецких компаньонов, они довольно оперативно подвезли новый комплект инструментов, но поставили на месте монтажных работ собственную охрану. Вскоре работы были продолжены и завершены в сжатые сроки. Зерноперегружатели прекрасно проявили себя, внеся достойный вклад в осуществление Продовольственной программы на территории одной шестой части нашей планеты.
…В конце 1970-х, побывав в немецком порту Гамбург, куда наш белоснежный лайнер «Максим Горький» зашел в док на ремонт, я еще раз увидел, как местные работяги безалаберно оставляют на рабочем месте свой инструмент, отправляясь на перерыв. И меня буквально поражает не столько эта детская, провоцирующая нормальных людей доверчивость, сколько полное безразличие к лежащим без присмотра достаточно дорогим инструментам проходящих мимо. Ну народ! Как это – пройти и не взять то, что, как говорится, плохо лежит?! Вот и получается: что для немца хорошо, для нашего человека – «дуже велика спокуса»…
А еще майор!
Как все «канавские» мальчишки, я стремглав мчался на звуки маршировавшего впереди колонны курсантов среднего мореходного училища оркестра, два раза в день – до и после занятий – проходившего мимо нашего дома в начале Канатной. Впереди оркестра вышагивал, величественно дирижируя, статный пожилой красавец. Его руки, одетые в ослепительно белые перчатки, завораживали не только идущих за ним строем музыкантов, но и мгновенно собиравшиеся толпы зевак. Он достаточно заметно прихрамывал, но это никак не убавляло царственности его походки.
Детство очень давно закончилось, но любовь к оркестровой духовой музыке я сохранил навсегда. Уверен, что главную роль в этом постоянстве сыграл человек по фамилии Янус – тот самый дирижер в белых перчатках из моего послевоенного детства. Между прочим, с этим человеком в первые послевоенные годы произошла трагикомическая история, каким-то чудом оставшаяся для него без последствий. О ней я узнал от моего друга Николая Голощапова, предупредившего меня, что это может оказаться очередным одесским мифом. Как бы там ни было, я с удовольствием перескажу ее.
… Когда до приезда в послевоенную Одессу партийно-правительственной делегации ставшей дружеской для нас Румынии оставалось несколько дней, дирижер гарнизонного духового оркестра впал в отчаяние, и его можно было понять. При торжественной встрече высоких гостей следовало играть гимны СССР и Румынии. С нашим гимном проблем не было, а где достать ноты румынского гимна? Вот дирижеру и подсказали – только Янус может помочь, а если у него не окажется этих нот, значит, их нет в Одессе ни у кого. Вот и отправился наш майор с визитом к Янусу.
Янус встретил неожиданного гостя приветливо, предложил коньяк и поинтересовался целью визита.
– Выручайте, коллега! – сразу приступил к делу дирижер гарнизонного оркестра. – На вас вся надежда…
– А в чем, собственно, проблема? – прихлебнув коньяк, удивился хозяин. – Да вы успокойтесь, если что-то зависит от меня – обязательно помогу.
– Мне позарез нужен гимн Румынии, – нервно выпалил майор.
– И это все? – еще больше удивился Янус. – Из-за этого на вас лица нет и вы на моих глазах повышаете себе кровяное давление?
– Да знаете ли вы, что со мной сделают, если мы не сможем через три дня сыграть этот проклятый гимн?! Так он у вас есть?
– Молодой человек, успокойтесь и запомните: вы обратились к старому капельмейстеру, у которого есть все гимны – хоть Румынии, хоть Парагвая, хоть…
– Не нужно Парагвая, только Румынии! – У майора с сердца упал огромный камень.
– Румынии так Румынии. – Янус несколько вальяжно развалился в кресле. – Давайте выпьем по рюмочке за знакомство, и вы получите необходимые вам ноты. Только, пожалуйста, с возвратом: они у меня в одном экземпляре…
– Коллега, о чем вы говорите! – вскричал счастливый дирижер гарнизонного оркестра. – Завтра к полудню они будут у вас.
Выпили – за знакомство, за будущее сотрудничество, за отсутствующих дам (имелись в виду жены), потом еще за что-то… Наконец хозяин квартиры поднял из кресла грузное тело и направился в кабинет, откуда вскоре вышел, держа перед собой взятый в коленкор довольно объемный том.
– Вот они, родимые, – все, как один, можете полюбопытствовать, – с улыбкой произнес Янус, но, увидев в глазах гостя явное нетерпение, добавил: – Ладно, начнем с Румынии. Где она у нас… Перу… Португалия… Реюньон… О, вот и ваша Румыния, будьте любезны…
Долго прощались в дверях, майор не знал, как благодарить своего спасителя, обещал щедрый магарыч и, совершенно счастливый, отправился переписывать партитуру.
Через несколько дней прилетела румынская делегация, и точно в нужный момент гарнизонный оркестр, облаченный в парадную форму, сыграл для нее гимн… Только вот незадача: наблюдающий во время исполнения гимна за лицами гостей наш дирижер, в надежде увидеть на них приятное удивление, видит совсем иную реакцию. Румыны начинают переглядываться и шушукаться, что, кстати, не осталось незамеченным чуткими ребятами в штатском. Вскоре все выяснилось: к вящему ужасу дирижера гарнизонного оркестра, одетого в парадную форму, его подопечные сыграли гимн… фашистской Румынии времен Антонеску, а не гимн Социалистической Республики Румыния!
Стоит ли говорить, что никакого магарыча Янус не дождался? А с другой стороны, при чем здесь Янус? Пожилой капельмейстер, никогда не интересовавшийся политикой, должен был догадаться, что в Румынии поменялся гимн? И вообще, вопрос был поставлен как – есть гимн Румынии? Да, есть, и именно его, а не какой-нибудь Монголии или другой Гватемалы и дал Янус перепуганному майору. А вот дирижер гарнизонного оркестра как человек военный и обязательно партийный должен был разбираться в подобных тонкостях. Серьезная промашка. А еще майор!..
Александр Редькин
Взаимность
Коровы – очень благодарные животные. Индусы не едят коров, а коровы в знак благодарности не едят индусов.
Записки из сумасшедшего дома
У моих соседей по палате мания величия. Один называет себя Молотовым, другой – Маленковым. Они думают, что можно обмануть товарища Сталина…
Розыгрыш состоялся!
В городе Дармодедовске состоялся розыгрыш денежно-вещевой лотереи. Было разыграно около 25 тысяч участников лотереи, организаторов которой так и не нашли.
О подписной кампании
Успешно проходит подписная кампания в городе Энске. Благодаря четкой и слаженной работе сотрудников местной прокуратуры за короткий срок оформлено почти триста подписок о невыезде.
